Промышленный бум
Середина XIX в. стала временем бурного промышленного развития Канады. Самоуправление дало возможность канадским буржуа довольно быстро утвердиться в качестве заправил колониального хозяйства. Многочисленные ограничения и препоны на пути роста местного предпринимательства и капиталистических отношений были устранены реформами 40-х годов. Экономический и торговый бум в мире в 50-х годах XIX в., окончательное утверждение в Англии политики свободной торговли также содействовали подъему промышленности Канады. Важную роль сыграл и увеличившийся за рубежом спрос на такие товары, как хлеб и лес.
Благоприятные условия для развития зернового хозяйства Канады возникли в связи с Крымской войной 1853–1856 гг., которая временно лишила мировой рынок русской пшеницы, способствовали этому процессу также «золотые лихорадки» в Калифорнии, Австралии, а позднее в Британской Колумбии. Богатые урожаи канадских фермеров, усовершенствование техники трансокеанских перевозок позволили колониальному зерну с успехом конкурировать на рынках Англии и других стран. Экспорт зерна из портов реки Св. Лаврентия вырос с 3645 тыс. бушелей в 1849 г. до 6597 тыс. в 1853 г. и до 9391 тыс. в 1856 г. Значительно больше зерна вывозилось теперь и в США через континентальную границу.
Что касается лесной промышленности, то строевая сосна из долины реки Оттавы выдержала на мировом рынке конкуренцию даже с балтийским лесом. Увеличились потребности в древесине в Северной Америке, особенно в Соединенных Штатах, где бурно развивались промышленность и города. Через Великие озера древесина вывозилась в штаты Среднего запада Америки, а по реке Ришельё и каналу Шамбли — в штат Нью-Йорк и Новую Англию. Только в район Осуиго в 1850 г. было отправлено свыше 6 млн. футов канадской древесины. В 1853 г. экспорт древесины в США оценивался в 652 тыс. ф. ст. (общая стоимость канадского экспорта леса составляла 2350 тыс. ф. ст.).
Спрос на пиломатериалы привел к переводу лесного бизнеса на промышленную основу. За десять лет, с 1851 по 1861 г., число паровых лесопилок в Канаде увеличилось вдвое. В середине 60-х годов только паровые лесопилки Гамильтона в Хоксбери на реке Оттава давали 27 млн. футов досок.
В этот же период усилилось проникновение американского капитала в лесные районы Канады: едва позиции английской метрополии ослабли, как сильный сосед с юга проявил желание прибрать к рукам природные богатства колонии. Например, самая большая в Канаде паровая лесопилка на реке Сен-Морис, построенная в 1853 г., принадлежала американским капиталистам. Угроза усиления влияния со стороны США становилась с каждым годом все более серьезной для молодой развивающейся страны.
Освоение новых земель под посевы пшеницы, расширение территории лесоразработок и объема торговли привели к развитию сети коммуникаций в Канаде. Водная система реки Св. Лаврентия по-прежнему сохраняла свое важнейшее значение для торговых и иных связей между западными и восточными областями колонии, однако немалую роль стала играть система каналов, позволившая теперь океанским судам доходить до Монреаля, минуя пороги. Одновременно в Канаде началось интенсивное железнодорожное строительство, инициатором которого выступила не только английская, но и доморощенная канадская буржуазия.
Железные дороги в колонии появились еще в 30-х годах XIX в., но вся их протяженность к 1850 г. составляла 66 миль.
Первая крупная железная дорога (между Монреалем и американским городом Портлендом) была построена в 1853 г. От реки Св. Лаврентия тем самым был проложен кратчайший путь к незамерзающему американскому Атлантическому побережью, и монреальский порт перестал зависеть от льдов, сковывавших устье Св. Лаврентия в холодную канадскую зиму. Еще в 1852 г. началось строительство магистрали между Нижней и Верхней Канадой, в 1856 г. от Монреаля эта линия протянул аж до Торонто, а в 1859 г. достигла Сарнии, расположенной на южном берегу озера Гурон. Она не только соединила главные центры Канады, но и сомкнулась с железнодорожной сетью США. Монреаль, Квебек, Торонто оказались связанными железными дорогами с Чикаго, Нью-Йорком, Бостоном и Портлендом.
К 1860 г. в Британской Северной Америке было ужо более 2 тыс. миль железных дорог, в строительство которых были вложены по тем временам огромные деньги. За этот период импорт капитала в Канаду составлял 100 млн. долл, по сравнению с 35 млн. в 40-х годах. Объем торговли Канады с Соединенными Штатами благодаря этому с 1853 по 1860 г. удвоился, расширился внутренний рынок. Железные дороги способствовали политической централизации Британской Северной Америки, росту металлообрабатывающей, ремонтно-механической, легкой и пищевой промышленности, добычи угля, выплавки стали. В отличие от ведущих стран капитализма того времени в Канаде железнодорожное строительство предшествовало становлению массового фабричного производства и послужило прелюдией к промышленной революции в этой стране. Местные капиталисты стали создавать крупные предприятия и компании. В 1847 г. Даниэль Мэсси основал в Ньюкасле завод по производству сельскохозяйственного инвентаря, а в 1857 г. подобное предприятие создал Алансон Харрис. На этой основе позднее сложилась крупнейшая и ныне всемирно известная компания «Мэсси-Харрис» — монополист в области сельскохозяйственного машиностроения. В 50–66-х годах в Канаде возводится ряд новых текстильных и мукомольных предприятий, сахарных и вагоностроительных заводов, обувных и швейных фабрик. Зарождается отсутствовавшая до этого тяжелая промышленность. В 1853 г. по железнодорожным рельсам покатился первый, сделанный в самой Канаде локомотив, а в конце десятилетия таких локомотивов насчитывалось 78.
В 60-х годах местная промышленность уже удовлетворяла потребности страны в большинстве металлических изделий. Крупным центром металлообработки стал Монреаль, где действовало несколько крупных по тем временам фабрик и заводов. Один из современников так описывал свои впечатления от города на берегах канала Лашин: «Там я увидел в действии прокатный стан, где производились листы для гвоздей… Этот завод производит в день 12 тонн в основном шотландского чугуна, пудлингованного на заводе. Здесь занято 120 рабочих и за проработанные месяцы 1862 года было выпущено 2 тыс. тонн листов. Завод начал действовать лишь в 1859 году и, я думаю, был первым заводом такого рода в провинции. В окрестностях города имеются еще один прокатный стан и две фабрики по производству гвоздей и костылей. На одной из них я оглох на несколько минут из-за сильного грохота одновременно работающих 12 гвоздильных станков»{126}.
В 50-х годах в Канаде возникла и такая отрасль тяжелой промышленности, как металлургия, появились новые крупные банки, финансовые и страховые компании, капитал которых имел местное канадское происхождение. В 1857 г. началась добыча нефти, но ее захватили в свои руки американские капиталисты.
Мчащиеся по канадским просторам паровозы ускорили темп местной жизни, рост старых городов и появление новых поселений. В крупные промышленные центры превратились города Гамильтон, Лондон, Брантфорд, расположенные вдоль железных дорог. Население Лондона увеличилось с 5 тыс. в 1850 г. до 15 тыс. в 1856 г., а владельцы собственности в Торонто более чем удвоили состояние за этот же период. Торонто, благодаря своему положению, стал главным центром западной части Канады.
Зарождение промышленного капитализма в середине XIX в. привело к росту рядов рабочего класса. За одно только десятилетие, с 1851 по 1861 г., число рабочих в провинции увеличилось с 71 тыс. до 145 тыс. Но вместо с тем укреплял свои позиции и правящий класс — капиталисты, которые пришли на смену «семейному союзу» и «дворцовой клике» (некоторые представители старой элиты переметнулись на их сторону).
Господствующие группировки канадской буржуазии использовали колониальное правительство, муниципальные власти, связи с метрополией для достижения главной цели — собственной материальной выгоды. Они держались самоуверенно и стремились к экономической независимости. Окрепли капиталистические группировки в лице лесных магнатов, судовладельцев, местных промышленников, купцов и в приморских провинциях.
