Перо скользило, вторя вдохновению: Слова лились, как музыка, на лист… И пусть он сам — обычный трубочист, В его душе поэт с рождения. Он грамоте обучен был неважно, Но, коль душа поёт, в том нет беды, Зато умело он искал следы Запутавшихся рифм в мгновении каждом. Его стихи во многих отзывались, По свету разлетались, разбредались… Пусть не сейчас, но через много лет, Когда другие будут в мире люди, Его стихи читать как прежде будем, Все скажут: " Он великий был поэт…" Напиши мне пару строк, Мне ведь большего не надо… Напиши, что выйдет срок И что время не преграда… Напиши мне, как живёшь… Пару строчек разве много? Знаю ты давно не ждёшь Меня снова у порога, Знаю, ты сумел добиться Всех вершин каких хотел. Я же вольная, как птица, — Одиночества удел. Я б сказала, что скучаю, Жаль, что вспять не обратить Всё, что мы тогда решали, Выбирая кем нам быть… Напиши хотя бы то, Что меня ещё ты помнишь… Твоё тёмное пальто До сих пор лежит на полке… Паровозный свист, и пусть, Вызывает нынче слезы. Слышишь, я письма дождусь! Напиши… Пока не поздно. Скамейка в парке, фонари, Кусты — всё тонет в полумраке, И только час есть до зари, Где правдой обернуться враки… Огромный город задремал, Стих полуночный гул машин, И кто-то (видно, опоздал) Бредёт по улице один… Поднимет голову, вздохнёт И снова взгляд опустит вниз… Душа так просится в полёт, А небосвод уж сбоку сиз. А звёзд, как прежде, не видать, Им город чужд, его огни Им не дают совсем дышать, Встречать с рассветом новым дни. Светлеет небо от зари, И город оживает вновь: Кусты, скамейки, фонари И мчат машины, словно кровь… Жизнь, принося и шум, и гам, Наполнит улицы с лихвой, А ночи, строго по часам, Опять сольётся с тишиной… Хочется просто упасть и исправиться — Прямо к подножью, Считая ступени рёбрами. Чтобы подняться опять, оправиться — Справиться с ложью, С мыслями тёмными… Просто упасть и валяться тряпичной грудою, Путаясь в старом, Дешёвом, ненужном теле. Встать и не гнаться за чьей-то нелепой модою, Показать в себе самое — Не словами, на деле… Я изменила бы многое, падая Вниз по ступеням, До звона в ушах и крика… Эта идея до жути, конечно, радует, Но не умею я из стекла избитого, Склеивать новую, Лучшую себя версию, Не обернувшись на тяжести и лишения. Лучше себя менять, не бросаясь с лестницы, А из того что есть Достраивать отношения… Сочиняю дурные сказки, И с утра и до поздней ночи Я мотаюсь туда-обратно И скучаю… Скучаю… очень… По дороге считаю метры И гляжу на людей с опаской: Чувства их обтрепали ветры, Меркнут в радужках стыло краски… Чем помочь, не даются мысли, А зима в ворот сыпет холод… Всё мы ищем пустые смыслы, А должны — ощущенье дома… Бродят люди, как я, по свету… И своя-то душа потемки, Мне б накрыться пушистым пледом И сидеть на полу у ёлки… И глядеть на свечу устало, Как когда-то уютно в детстве, Где для счастья так нужно мало: Чтобы были мы просто вместе… Август. Солнце за окном. Мокрая трава. На столе тяжёлый том, Сложные слова. Отбивает циферблат Уходящий день. Завтра снова будет осень. Новая ступень. Я прощаюсь с этим летом, Видно навсегда. Жду теперь нас взрослой жизни Первые года. Стало нынче не до смеха, Скейтов, солнца, луж… Здравствуй, Школа. Здравствуй, осень… Ну и… Здравствуй, Грусть. Город замер, как будто от жажды, На закате в объятьях лучей. Было так много раз, но однажды Не осталось в нём больше людей. Не осталось ни криков, ни плача, Не осталось душевных бесед… Замер город, и замерли дачи, На лугу замер брошенный плед. На перроне не ждут пассажиры, Рельсы скрыла трава-мурава. Опустели дома и квартиры… На деревьях желтеет листва. Опустели больница и школа, Всё оставив на прежних местах. На часах городских пара сколов, Даже шорох не слышен в кустах. Город — сказка, красив, грациозен, Только больше вокруг ни души. Город-призрак окутала осень, Тротуары, дворы, этажи… В этом городе счастлив был каждый, А теперь каждый листик зачах. Город замер совсем не от жажды, Полыхая в закатных лучах. |
