— Золотая цикада сбрасывает чешую, — обозленно прорычал кидань. — Проклятые нищие перехитрили меня. Пока я возился с этой обманкой, истинный отряд Цяо Фэна уже ушел далеко. Еще и труп мне подбросили, — он зло сплюнул прямо на лицо незнакомой старухи, бледной, морщинистой, и совершенно неподвижной.

Ожесточенно выругавшись на чужеземном языке, огромный кидань кое-как вылез из повозки, и громогласно вскричал:

— Прекратите копаться в мусоре, недоумки! С этих оборванцев вы разве что вшей да грязь возьмете! За мной! Нужно нагнать настоящий отряд, везущий Цяо Фэна!

Когда топот врагов затих вдали, стоящий в углу повозки короб — обычный деревянный ларь, из тех, что нередко вмещали скромные пожитки путешественников, — зашевелился. Его крышка сама собой открылась, и наружу выбралась А Чжу. Девушка, вынужденная согнуться за малым не вдвое, чтобы влезть в тесный ящик, болезненно кривилась, и растирала затекшие конечности. Приведя себя в порядок, она подошла к лежащей на скамье старухе, и бережно отерла ее лицо. Затем, взявшись за седые волосы у виска женщины, она осторожно потянула, снимая маску с лица Цяо Фэна.

— Твои братья пожертвовали собой, — сдавленно промолвила девушка, вытирая рукавом увлажнившиеся глаза. — Они отдали свои жизни, чтобы ты жил. И ты обязательно будешь жить, любимый, клянусь небом. Их жертва не будет напрасной.

Наклонившись к лицу Цяо Фэна, она нежно поцеловала его бледные губы. Затем, А Чжу кое-как подхватила мужа под локотки, и, кряхтя, поволокла наружу. Предстояло выпрячь лошадей из повозки, погрузить на них неподвижного и очень тяжелого мужчину, вместе с самым необходимым, и поспешить к Месту Встречи Героев. Время главы Клана Нищих по-прежнему было на исходе.

Примечания

[1] «Местность смерти» — выражение, введенное в обиход Сунь У (Сунь-цзы) в его «Искусстве Войны». Местность, на которой одна из сражающихся сторон имеет неоспоримое преимущество над другой.

[2] «Золотая цикада сбрасывает чешую» — одна из «тридцати шести стратагем». Означает простое — ложную цель.

Глава 45

Описывающая сражение северного медведя и стаи волков против дракона юга

Вскоре после восхода солнца, в ворота поместья семьи Ю, запертые по раннему времени, часто и громко заколотили. Сонные слуги, вышедшие на стук, некоторое время переругивались с нежданным гостем, но все же впустили его, а точнее, ее — изможденного вида девушку, ведущую в поводу пару лошадей. Ездовые животные, утомленные лишь немногим меньше своей хозяйки, везли необычную поклажу: между их седел была закреплена попона, с уложенным на нее бессознательным человеком. Именно личность этого несчастного побудила прислужников семейства Ю сначала впустить незнакомку, а потом, по ее просьбе, разбудить одного из хозяев. Ю Цзи, младший из двух владельцев поместья, не стал тратить много времени на разговоры — обеспокоенно оглядев привезенного, и перекинувшись парой слов с его опекуншей, он быстрыми шагами двинулся обратно в дом, и вскоре вернулся, сопровождаемый двумя людьми. Один из них, пожилой мужчина с пятнами седины в короткой бородке и усах, носил белый халат и остроконечную шапку. Брови его обеспокоенно хмурились, а в руках он держал вместительный деревянный короб, из тех, что обычно носят за спиной. Вторым был Мужун Фу.

— А Чжу! — недовольно окликнул он девушку, измученно держащуюся за лошадиное седло. — Где ты пропадала? От тебя ни слуху, ни духу уже несколько недель! Ты — одна из моих доверенных служанок, как ты можешь вести себя настолько безответственно? Мне пришлось передоверять ранее порученное тебе чуть ли не случайным людям! Ты сейчас же бросишь этого… этого… — взгляд молодого мужчины остановился на лежащем, и его глаза полезли на лоб, округлившись в сильнейшем удивлении.

— Ц-цяо Фэн? — неверяще выдавил он. — Ты все это время шлялась с… Цяо Фэном? — ошеломление в его голосе понемногу сменялось гневом.

— Я — не ваша рабыня, молодой господин Мужун, — с усталым раздражением прервала его А Чжу. — Я и А Би… мы — сироты, да! Но мы — не ваша собственность! — от давящего на ее плечи утомления, она немного путалась в словах, но говорила дерзко и решительно.

— Старый господин принял меня и сестрицу А Би в свой дом, и заботился о нас, как о родных детях, — продолжала девушка. — Он пообещал, что если нам случится полюбить, то он выдаст нас замуж, как выдал бы собственных дочерей, и не станет чинить нашим свадьбам никаких препон. Работа, что мы с А Би выполняли для вас — лишь благодарность за доброту господина Мужун Бо, а не рабская повинность. Так уж получилось, что я нашла свое счастье. Мне не удалось сообщить вам об этом, но я и Цяо Фэн — законные жена и муж, обвенчанные пред лицом родителей и предков, — Мужун Фу лишь ошеломленно хлопал глазами, слушая ее речи.

— Простите, молодой господин, но я больше не смогу служить вам, — гордо вскинув голову, закончила А Чжу. Ее торжественный вид был слегка подпорчен с трудом задавленным зевком, но наследник Мужунов даже не заметил этого. Скрипнув зубами, он деревянно развернулся, и двинулся прочь, вскоре скрывшись в гостевых комнатах поместья.

— Это и вправду Цяо Фэн? — заговорил второй из мужчин, сопровождавших Ю Цзи. — Что с ним случилось?

— Вы — доктор Сюэ, не так ли? — обратилась к нему А Чжу. Она все же не сумела удержаться от позевывания, но справилась с собой и продолжила:

— Какой-то кидань отравил моего мужа Ядом Семи Трав и Насекомых. Молю вас, уважаемый доктор, помо… помогите… ему… — глаза девушки медленно закрылись, и она опустилась на землю, совсем рядом с копытами лошадей. Ю Цзи, недовольно сжав губы, взял ездовых животных под уздцы, и отвел в сторону.

— Слава господина Цяо не уступает героям древности, — растерянно промолвил Сюэ Мухуа. — Потерять такого доблестного воина из-за того, что, гм, за него некому попросить… — он бросил неловкий взгляд на А Чжу, свернувшуюся клубочком и вовсю выводящую носом сонные рулады. Целитель вновь смущенно прокашлялся.

Сюэ Мухуа

— В общем, его смерть стала бы горем для всей Поднебесной, — закончил он. — Пожалуй, я сделаю для него исключение, и поработаю в долг. Как-никак, о честности Цяо Фэна ходит не меньше легенд, чем о его силе.

— Если нужно, господин целитель, я заплачу за его лечение, — с решительным видом предложил Ю Цзи. — Думаю, мой брат не откажется от передачи вам семейного стиля боя, чтобы помочь самому Цяо Фэну.

— Что вы, господин Ю, не стоит, — пристыженно отозвался знаменитый лекарь. — Я… о плате мы подумаем после. Сейчас, важнее спасти человеческую жизнь.

Младший из братьев Ю кликнул слуг, часть из которых сгрузила с лошадей неподвижное тело главы Клана Нищих, и унесла в дом, в сопровождении Ю Цзи и Сюэ Мухуа. Другие из прислужников, а точнее, несколько молодых прислужниц, осторожно подняли спящую А Чжу, и понесли ее в сторону гостевых комнат. Ни те, ни другие не заметили нечто, проклюнувшееся из земли, подобно диковинному грибу — эта странная вещь была скрыта от взглядов то приоткрытой створкой ворот, то тенью от густого облака. Позже, двор поместья опустел, и на нем не осталось никого, кто мог бы приглядеться, и распознать в непонятной диковине лысую человеческую голову, внимательно оглядывающую дома и стены подворья. Чуть кивнув сама себе, голова без звука погрузилась в землю, и исчезла без следа.

* * *

Сегодняшним утром, большая часть гостей Места Встречи Героев мирно спала в своих постелях. Множество доблестных воинов со всех концов Срединной Равнины съехались в поместье братьев Ю, услышав призыв Клана Нищих. Будь Цяо Фэн в сознании, он с радостью узнал бы в многих из приехавших старых знакомых, как по битве за Яньмыньгуань, так и по давним встречам на реках и озёрах. Но глава Клана Нищих все ещё отлеживался от яда, а его жена — от долгого и трудного путешествия. Были и среди новоприбывших те, кому требовалось отоспаться после долгого пути, но нашлись в Месте Встречи Героев и ранние пташки.