Прямо над головой висела проекция небесных новостей. Ну вот, опять мы попали туда! Неужели нельзя транслировать что-то более интересное, чем поимка только что поженившихся людей?

Ричард подошёл ко мне и взял за руку.

– Ничего не бойся, – прошептал он. – Мы ничего плохого не сделали. Таких, как мы – тайно поженившихся – миллионы. Скорее всего, придётся выслушать недовольство твоего отца, но на этом всё и закончится.

– Я знаю.

Мои слова прозвучали не очень убедительно. Я недоверчиво покосилась на Ричарда. Что же он натворил? Убил? Ограбил? Изнасиловал? Наверное, Ричард подумал, что я боюсь гнева родителя, и ободряюще подмигнул. Надо же, как он спокоен! Будто совесть кристально чиста! Если так, то скоро Представители Департамента во всём разберутся и нас отпустят.

Рядом замаячил наш железный скакун с чемоданчиком на сидении. Не думала, что им тоже можно находиться здесь. Один из Представителей Департамента, приведших нас сюда, подпихнул чемоданчик, тот свалился и снова начал передвигаться самостоятельно. Раз с него сняли заклятье недвижимости, значит, порталы внутри Департамента Магии не действовали. Морские раковины, конечно, исключение.

К нам подошла девушка с рубашкой в руках и протянула одному из Представителей Департамента. Он взял её и передал Ричарду.

– На вот, надень.

Ричард накинул её на себя, застегнул пуговицы и засунул низ рубашки в брюки.

– Так-то лучше, – прокомментировал тот же стражник.

Было бы ещё лучше, если бы они дали Ричарду наколдовать себе рубашку ещё там, на берегу океана. А то обращаются, как с преступниками!

К нам подлетела лестница с перилами, состоящая из шести ступеней. Кивком головы нам велели ступить на неё. Как только мы выполнили указ, лестница взмыла и заскользила по воздуху, оставляя внизу наших конвоиров и скакуна с чемоданчиком. От такого полёта захватывало дух. Я судорожно вцепилась одной рукой в перила, а другой – в руку Ричарда. Кроме нас двоих на лестнице никого не было и мне показалось, что она нас сейчас сбросит. Это будет что-то типа казни.

Нехорошее предчувствие ширилось во мне, поглощая остатки самообладания. Хотелось спрыгнуть прямо налету и помчаться прочь из гигантского холла. Мы летели мимо серьёзных мужчин и женщин в блестящих мантиях и, казалось, будто они собрались здесь только для того, чтобы с осуждением смотреть на нас. Их спокойное равнодушие говорило о том, что каждый, попавший в небесные новости, заканчивает свои мытарства здесь. От этой мысли появилось впечатление, что мы в мышеловке.

На огромной высоте наша лестница подлетела к закругляющейся стене и полетела вдоль арочных дверных проёмов. Мне показалось, что лестница принюхивается к каждой двери, и это слегка позабавило. Одна из дверей в стене распахнулась, явно поджидая нас. Лестница ринулась к ней и пристыковалась. Ричард пошёл вперёд, ведя меня за собой.

Мы попали в ярко освещённый тоннель прямой и широкий. По полу побежала зелёная стрелка, повелевая идти за ней. И для чего она нужна? И так ясно, что назад пути нет – лестница улетела, дверь закрылась. Единственный путь вперёд.

Через пять минут мы подошли к золотым барханным занавесям.

– Кажется, что за ними нас ждёт плаха, – еле слышно проговорила я.

– Да, есть такое ощущение, – хрипло проговорил Ричард.

– Ты ничего не слышишь? – я прислушалась к монотонному гулу, будто из улья.

– Похоже, там, – Ричард кивнул на занавеси, – кто-то разговаривает.

Мы подошли к занавесям и, раздвинув их, вышли на большую круглую платформу, окружённую каменными ступенями, уходящими к потолку. Мы стояли в центре амфитеатра, а на нас смотрело множество незнакомых людей, облачённых в одинаково красные мантии.

– Это судьи! – с ужасом выдохнул Ричард.

У меня сердце упало в пятки. Из судебных залов никто никогда не уходил безнаказанно. А, судя по количеству собравшихся, нас обвиняли в чём-то ужасном!

Увидев нас, судьи замолчали, и я услышала грохот собственного сердца. Никогда в жизни мне не было так страшно.

Сзади раздались приближающиеся шаги, и я обернулась. К нам шёл Эрик Ноэль! Я не поверила своим глазам! Мой лучший друг, тот, с кем я знакома с детства! Он поможет нам! Он обязательно выручит! Ведь он всегда знает что делать! Он – каменная стена, за которой можно спрятаться от невзгод! Опора и поддержка! Он всегда был тем, с кем я делила все радости и горести, и сейчас он снова спешит на помощь!

Радостно всплеснув руками, я кинулась к нему. Он обняла меня, как всегда, когда я плакала у него на груди, делясь горем, или когда просто мне нужно было чьё-то надёжное плечо.

– Как же я рада тебе! – выдохнула я.

Он крепко сжал меня в объятиях и прошептал:

– Что же ты натворила…

Я не сразу поняла смысл его слов.

– Я не понимаю, зачем мы здесь, – заговорила я, будто боясь, что Эрик растворится, и я не успею сообщить ему о своей беде. – Я убежала от папы из-за того, что он решил выдать меня замуж по договорённости, а это такой ужас, что я бы предпочла смерть!

– Почему ты не переговорила с отцом? – Эрик отстранил меня и, ухватив за предплечья, тряхнул. – Как ты могла сбежать, и… – он запнулся, гневно глянув на Ричарда, и процедил сквозь зубы: – Как ты могла выйти замуж?

Я опешила и произнесла:

– А что в этом плохого? Рано или поздно любая девушка выходит замуж.

– Но ты не имела права выходить за него замуж! – злобно прошипел Эрик и я, отшатнулась, но он не отпустил меня, дыша в лицо гневом. – Не имела права! Потому, что ты – моя жена!

Глава 12

Допрос

Если бы он ударил меня, я бы поразилась меньше. Как рыба на суше, я глотала воздух, но не могла вдохнуть.

– Жена? – непослушными губами переспросила я.

Мне это послышалось? Как я могу быть женой своего друга? Это невозможно! Я попятилась, высвобождаясь из его рук. Дурманящей удушливой волной накатило осознание, что не зря столько суматохи вокруг нашей свадьбы с Ричардом. Неужели Эрик говорит правду?

Я впилась глазами в его глаза. Он, не мигая, смотрел на меня со смесью безмерной печали и сочувствия. Он не был похож на человека, выдумавшего этот бред. И тут, словно весь мир обрушился на мою голову. Нахлынуло понимание масштабов бедствия. Дыхание перехватило от еле сдерживаемого крика.

– Скажи, что ты пошутил, – услышала я свой голос, даже не осмыслив, откуда он взялся.

Эрик не ответил. Он шагнул ко мне, я отскочила, словно он угрожал мне, и наткнулась на кого-то спиной. От неожиданности вскрикнула и, резко развернувшись, уткнулась носом в грудь Ричарда. Не деликатничая, он грубо ухватил меня за предплечья и отодвинул на расстояние вытянутой руки.

– Зачем ты не сказала, что мы не имеем права жениться? – сухо выдохнул он, сверля меня холодным взглядом, от которого мурашки пронеслись по моему телу.

– Я не знала! – это всё, что смогла я выкрикнуть в отчаянии.

– Не знала? – еле слышно произнёс он. – Будет счастьем, если нас просто казнят без пыток на площадях города. В назидание тем, кто захочет когда-либо нарушить Закон.

Я обомлела. Пытки? Казнь? Неужели это происходит со мной?

Моё незнание о браке с Эриком не снимало с меня ответственности. Махинации с двойными браками приравнивались к самым тяжким преступлениям. Тревожно обвела взглядом собравшихся. Они цинично наблюдали за нами, и мне показалось, что каждый из них шептал: «убить, убить».

– Эрик, мы не можем быть женаты! – в отчаянии завопила я. – Будь иначе, я бы помнила такое!

Зал загудел с новой силой, отчего мне показалось, что на нас сейчас обрушится камнепад.

– Требую тишины в зале! – раздался строгий женский голос, исходящий из пустоты. – Свидетель обвинения Эрик Ноэль, прошу вас занять место на скамье зрителей. Обвиняемые Ричард Грей и Мэри Ноэль-Грей, оставайтесь на месте.

Услышав вместо привычной девичьей фамилии новую, составленную из фамилий Эрика и Ричарда, я вздрогнула. Какой ужас! Эрик не врёт! Мы по непонятной мне причине женаты. Может, у меня кратковременная потеря памяти? Но это тоже невозможно. Я не знала что думать. В голове был бардак, замешанный на панике, непонимании, ощущении, что я брежу.