Экипаж готовился к праздничному ужину, так как сегодня Нау завершил разгонную траекторию, а теперь переходил к торможению, по традиции, этот момент считался экватором путешествия, по той же традиции, пересечение экватора следует отмечать. Тяга двигателя при разгоне и торможении создаёт комфортную силу тяжести на корабле, поэтому на пассажирских судах при смене курса тягу также не убирают, а проводят деми-тур Вильянова: сложный многочасовой вираж по развороту судна, обычно при нормальном течении манёвра пассажиры даже не догадываются, что в данный момент ход их путешествия кардинально меняется. Из всех возможных транзитных орбит, Ник выбрал проявочную, эта орбита не была оптимальной ни по времени, ни по энергозатратам, местами пролегала в секторах с низкой безопасностью, но у неё было одно преимущество — она легко выявляла факт преследования. У такой орбиты сложный профиль, чем-то похожий на зигзаг шахматного коня, если у какого-то судна обнаружится корреляция орбиты, то с большой долей вероятности можно будет предполагать слежку или даже перехват. Рассудив, что не стоит полагаться на конспиративные способности Эйфеля, Ник решил проявить осторожность и подстраховаться.

Для праздничного стола собирались испечь настоящую органическую пиццу с копчёными протеинцами, фабрикаторы уже наштамповали муки, напечатали несколько листов сырной массы, украсив их аккуратными отверстиями, подготовили кое-какие искусственные овощи высокого качества, но возникла сложность с дрожжами, как объяснили Нику, это такие грибковые организмы, помогающие готовить тесто. На Поясе для этих целей энтузиасты кулинарии обычно используют нано-карбонизаторы, но Ли и Эф, назначавшие себя шеф-поварами, считали это подделкой, их цель была натуральная кухня. К ужасу Ника, накануне повара выяснили, что ещё не все вещи Ли прошли полную стерилизацию, пропустив их через био-анализатор, радостные кулинары нашли нужные земные грибки. Правда подвид обнаруженных дрожжей оказался не совсем тем, поэтому им слегка поправили ДНК, затем почти двое суток выращивали в питательных растворах — специально для этих целей Эф смастерил грибковые инкубаторы. Кроме того, в судовой мастерской Эф изготовил печь и целый набор замысловатых инструментов для поварских дел. Размах деятельности поразил капитана, но ему нравилась увлечённость экипажа, поэтому он шёл навстречу в любых кулинарных запросах, отказав лишь один раз, когда Ли спросила, можно ли напечатать несколько поленьев, чтобы развести огонь в печи, на что капитан заявил, что повара могут пользоваться любым видом печей, хоть термоядерными, но без открытого огня, как альтернативу предложил плазменную свечу в вакууме, но это не устроило гурманов.

Конечно, идея плодить плесень на корабле ужаснула натуру перса, но Холмс его убедил, что ближе к концу полёта все нежелательные микроорганизмы будут уничтожены, к тому же в ДНК дрожжей был заложен ограничитель на число делений, так что вся эта затея вполне безопасна, кроме всего прочего, дрожжи это одноклеточные грибы, а к плесени относятся только многоклеточные. Несмотря на убедительные аргументы старпома, близость лавинообразно размножающихся грибков заставляла капитана нервничать, поэтому он покинул камбуз, собираясь провести тесты торпедных конвейеров. Где-то на заднем плане постоянно маячила мысль, что позже ему прийдётся есть эти грибки, но он отметал её в сторону, предпочитая не волноваться раньше времени — втайне он надеялся, что у поваров ничего не получится.

Все двенадцать конвейеров исправно выпустили торпедные болванки, которые облетели корабль и вернулись обратно в конвейеры, капитан специально совместил разворот корабля с торпедными тестами, это позволило проверить синхронизацию боевого и курсового маневрирований — пока всё шло по плану.

Если торпеда не поразила цель, но почти израсходовала топливо или боезапас, то её следует вернуть на корабль для повторного использования, ведь боевой ресурс корабля не безграничен. Несмотря на кажущуюся простоту, возврат торпеды — процесс намного более сложный, нежели пуск, ведь в ходе боя снаряд мог получить повреждения, частично потерять управляемость, но гораздо опаснее, когда торпеду заражают микроботы противника, способные нанести много вреда, оказавшись внутри корабля. Поэтому вернувшуюся торпеду помещают в секцию киберкарантина, где уничтожаются все коды управления, как оригинальные, так и вражеские. Затем снаряд разбирают на модули, которые оснащаются новыми кодами, проходят тестирование, дооснащение, после чего обновлённые модули снова попадают в пул для создания новых торпед, и так по кругу, до окончания боя или тестов.

К сожалению, в двух конвейерах обнаружились небольшие задержки на возврате, всё было в пределах нормы, но Ник решил, что всё же нужно попросить Эфа провести полную диагностику торпедных блоков.

Вдруг прибежала Ли:

— Ник, мне кажется по корпусу что-то стучит! — её взволнованный вид в одежде перепачканной мукой, был очарователен, но капитан решительно отмел лишние мысли.

— Не переживай, это торпеды вернулись в порты, я провожу диагностику, — сдерживая улыбку ответил Ник, он не поддался искушению рассказать обычную в таких случаях детскую байку про «чёрного космонавта», которая начинается со слов: «Не что-то стучит, а кто-то…». Высокая чувствительность девушки поразила флотского, лично он не ощутил никаких вибраций.

— Грубиян, — заявила Ли, — мог бы предупредить, я так испугалась!

— Ладно, ладно, виноват, это повториться ещё восемь раз для полного цикла, не волнуйся — сдался парень, девушка что-то разглядела в его глазах, прижалась к нему и поцеловала.

Оставшись один, офицер отряхнул с себя муку, вызвал в рубку уборочного бота и попытался сосредоточиться на торпедах, представляя себе как их продолговатые корпуса входят в тесные порты, а затем вылетают из них — вернуть рабочий настрой оказалось непросто.

Наконец наступил этот ужасный момент — перед Ником лежал приятно пахнущий треугольник, выглядел он аппетитно, хоть это радовало, ведь по сторонам лучше было не оглядываться, кают-компания превратилась в Хаос: повсюду лежали странные инструменты, подозрительно напоминающие древние орудия пыток, разнообразная посуда, какие-то тряпки, салфетки, к тому же всё это было припорошено мукой. «Бедные воздуховоды!», щелкнуло в голове капитана.

Не выдавая своей тревоги, Ник откусил кусочек пиццы, ммм, вкус был интересный, насыщенный, не такой как он привык, если не думать о жаренной плесени, то даже вкусно! Определённо, вкус этой пиццы попадал в категорию “то-что-выросло”!

— Ну как? — поинтересовалась Ли, — это третий вариант, первые два пришлось утилизировать, вкусно же? — Ник кивнул, его рот был занят осторожным пережевыванием, а Ли продолжила, — видел бы ты себя, похоже, вначале ты думал, что дрожжи это плесень, а мука это пыль, — участливо заметила девушка.

«Пыль! — встревожился Ник, — мука, это действительно пыль, я ем плесень и пыль! Пыль!»

— Спасибо, очень вкусно, — стараясь не переигрывать, похвалил поваров капитан, — и очень сытно, я вот, даже уже наелся!

— Ну и отлично! — заявил Эф, уплетая лакомство, — как говориться, капитан с борта, команде больше достанется! — похоже архитектор давно привык к земной еде.

— Эф! Не ожидал, что в тёмных углах вашей натуры найдётся место для низкопробного матросского юмора, — упрекнул Ник, пытаясь придать голосу интонации Кли·Ар·Но, чьи лекции про Эйфеля, он просмотрел вместе с Ли накануне, искусствовед представлял образ архитектора в преувеличенно гротескной форме, что неизменно вызывало дружный смех у зрителей лично знакомых с художником.

— Туше! — улыбаясь признал Эф, — поработаю над субординацией!

— Пока вы были заняты на камбузе, я проводил тесты торпедных конвейеров, — капитан поспешил воспользоваться моментом, — там не всё гладко, я заглянул в ваш график инженерных работ, оружейный блок в нём не значится. Если тебе не сложно, проверь завтра конвейеры Л2 и П5, похоже они дают небольшую задержку на приёме, ладно?