В результате, боссу Андрея хватило десяти минут, чтобы отправить моего брата восвояси. Пока я мялась у окна, грустным взглядом провожая отъезжающий автомобиль брата, Михаил Константинович занес в дом всё пакеты.

Да, брат накупил мне целую гору глазированных сырочков, и целых две бутылки кваса (кваса мог бы привезли и побольше – я так соскучилась по национальному продукту, что почти сразу же очетвертинила одну из бутылок).

Михаил Константинович же вообще еле пригубил из своего стакана - он что – то быстро проверял в привезенных Андреем документах – и если мне и мерещился на себе иногда его взгляд – то чаще всего это был просто рассеянный взгляд задумавшегося над своей работой мужчины.

К девяти часам вечера я настолько устала (в ставшем мне на время родным Гуанжоу было уже два ночи), что уже практически ничего не соображала - потому-то далеко не сразу поняла, что мне звонят на мобильный. Не на WhatsApp. Не на WeChat. Просто на мобильный. На китайский номер.

И звонили, судя по всему, из Краснодара.

Оказалось, что это начальница того администратора, которая принимала у меня заказ на завтра. Ранее я уже предупредила девушку, что завтрак привозить нам не нужно - полно продуктов осталось ещё с сегодняшнего утра.

Любопытная деталь: девушка – администратор как – то догадалась связаться со мной через бесплатное приложение в телефоне, начальница же на такие мелочи не разменивалась.

-Дарья Дмитриевна, - ласково, словно обращаясь к неразумному ребенку, пропела начальница. – Мне моя сотрудница передала, что вы отметили заказ на завтрак. Я бы хотела уточнить – вы уверены в произведённой отмене?

-А что не так? – удивилась я. – Вы этот завтрак вообще видели? Там роту прокормить можно.

- У нас высокие стандарты обслуживания, - едва сдерживаясь, чтобы не фыркнуть, сообщила женщина. - Мы высоко ценим наших дорогих клиентов, и потому всецело заботимся об их комфорте.

Она говорила много ещё всего - что сводилось к одной простой мысли – не впадёт ли Великий и Ужасный в шок, не заполучив свежего сыра к завтраку.

Я к этому моменту уже настолько осоловела от усталости, что прямо с телефоном прошла в гостиную, где развлекался с бумагами Михаил Константинович.

Подняв на меня взгляд, Великий и Ужасный спросил:

-Что, Даша?

-Вам принципиально свежая нарезка на завтрак – или та, что в холодильнике тоже пойдёт?

Босс Андрея пожал плечами и снова уткнулся в бумаги.

-А…

- Что поставишь на стол – то есть и буду, - буркнул он, переворачивая лист.

А я… ну говорю же, осоловела. Потому и буркнула в ответ:

-Ни дать ни взять - просто супружеская пара после двадцати лет безоблачного брака.

Серые –не серо – голубые, а странного черного оттенка глаза– тут же оторвались от бумажек и внимательно посмотрели на меня.

-Не обольщайся, – спокойно произнес он. – У меня срочная сделка на несколько миллиардов, но главное – я не хочу тебя пугать.

-Пугать чем? – прижав телефон к себе, почему – то шёпотом спросила я.

- Собой, - пожал плечами Великий и Ужасный. – Если бы мы сейчас были женаты, ты бы как послушная жена сидела бы у меня на коленях, переворачивая страницы контракта.

Представив себе подобное времяпрепровождение, я недовольно скривилась.

-Нет уж! Это было бы ужасно скучно.

Я ждала, что он нахмурился, или что – то пошутит…

А он просто рассмеялся.

Будто я дурочка какая - то.

Ну обидно, честное слово.

Признаюсь честно – учительская выдержка, которую я холила и лелеяла в Китае, в этот момент мне изменила.

Сощурив глаза, я подняла трубку с ждущей моего решения женщиной и мстительно произнесла.

-Не надо привозить ничего свежего. Обойдется тем, что есть в холодильнике.

Видимо, голос у меня был настолько резкий, что в этот раз женщина даже не возразила - безропотно со всем согласилась и быстренько пожелала мне доброго вечера.

А Великий и Ужасный… Нет, этого точно ничем не прошибёшь – казалось, его развеселила даже моя грубая фраза.

- Простите, - процедила я, чувствуя, как загораются щеки стыдливым румянцем. Родители учили, что есть два вида грубости: невольная – когда человек попросту не знает другого способа выражения своих мыслей – такая грубость не считается грубостью и её можно- и даже нужно не замечать; а вот намеренная грубость – сказанная умышленно, пусть и не бранными словами – это то, чего необходимо избегать из последних сил.

Я рванула было в сторону кухни, но Михаил Константинович поймал меня за руку.

-Дашка, ты чего, обиделась?

Поджав губы, я замотала головой.

- А чего ты тогда? – не понял моего порыва босс Андрея.

-Я вас обидела, - выдавила я из себя. – Простите. Просто вы рассмеялись, а у меня последнее время нервы ни к черту.

Все ещё удерживая меня за руку, Михаил Константинович как – то странно усмехнулся.

-Дела… - протянул он больше самому себе, чем мне. – Не знал бы ничего про твоих родителей, точно бы подумал, что Андрей специально такую воспитал.

-Такую? – не поняла я.

Серые –со странным черным оттенком- глаза загадочно сверкнули.

- Серьёзную.

Я чувствовала в его фразе какой – то скрытый подтекст, но настаивать не стала – мне все ещё было неловко за собственную грубость.

-Спокойной ночи, - осторожно вытаскивая свою руку из жесткого захвата Михаила Константиновича, протянула я. – Если все – таки захотите выпить травяного чаю, то чайник на столе.

-Спокойной ночи, - царственно кивнул мне в ответ Великий и Ужасный. – Пока ещё.

Честно говоря, я тогда не обратила особого внимания на странность его фразы.

То ли на самом деле сказывалась усталость вкупе с разницей во времени, то ли просто отвыкла от русского языка. Но правда - не обратила.

И вообще, спать очень хотелось. А вот утром…

…утром до меня дошло, что именно имел в виду Михаил Константинович, когда так странно выразился. Поняла я это довольно поздно - как раз в тот момент, когда началось тихое вторжение наших милых соседей на родительский участок.

Вот так просто – в пять утра, без объявления войны соседушки принялись разбирать общий забор.

Я к тому времени уже час как была на ногах – проснулась в четыре, сделала зарядку, приняла душ и как раз, когда расчесывала после душа волосы, увидела в окно соседский беспредел.

Я сразу поняла, что это не замена забора – забор между участками был отличный, почти новенький. Тогда что? Как – то не верилось, что тетя Яна с мужем продали бы кому – то свой дом, который они много лет «доводили до ума».

А между тем, работа у захватчиков спорилась – забор исчезал на глазах под аккомпанемент совсем небольшого шума. Такое ощущение, что рабочие демонтированные части не кидали, а осторожненько складывали где- то невдалеке.

Понаблюдав за происходящим какое – то время, я, наплевав на раннее время, позвонила брату.

И что интересно, Андрей ответил после первого же гудка.

-Даша, ты чего не спишь?

- Смеешься? – фыркнула я. – Это у вас пять утра, а в Гуанчжоу уже все десять.

-Аааа… ещё не оклиматизировалась, - протянул брата. – А я думал, тебя рабочие разбудили.

-Так ты в курсе? – воскликнула я. – Андрей, почему ничего не сказал? Что происходит? Куда тащат наш забор?

-Тише, тише! – попросил брат. –Михаил Константинович не хотел говорить тебе ничего заранее.

- То есть?

- И я с ним полностью согласен, знаешь ли. Тебе стало бы неловко перед Яной и Сашей, ты бы начала выдумать что – то. А тут и делов – то…

- Андрей, - рыкнула я.

- Просто понимаешь, накануне, когда выяснилось, что дом, который я забронировал, непригоден для проживания, и Михаил Константинович согласился провести карантин в родительском доме, возникла одна проблема. У родителей в доме нет спортзала.

-Ну как бы это было ожидаемо…

-В вечер его приезда, мы с боссом решили, что всё необходимое спортивное оборудование будет временно размешено на первом этаже дома… Но утром ситуация изменилась – и он не захотел тебя стеснять.