Дверь скрипнула, и я резко обернулась. В образовавшуюся щель осторожно заглядывала ветеринарша Лизавета.

— У нас всё хорошо, не стоит беспокойства, — вежливо сказал ей Баграр, и Лиза аккуратно хлопнулась в обморок.

— Ну, всё, теперь нам действительно пора, всё, что можно было, мы совершили, — саркастически оценила ситуацию я.

— Нет, ну, у меня есть ещё парочка идей в загашнике, — скромно сказал Баграр, — но как скажешь. Кстати, тревоги здорово бодрят. Я даже как-то… — он пошевелил плечами, разминаясь.

— Постараюсь устраивать тебе такое удовольствие почаще, — пообещала я. — Пошли.

На улице было по-зимнему свежо, и Баграр недовольно встряхнулся:

— И впрямь, неплохо бы двинуть к тёплому морю, а?

И тут мы увидели замершего у калитки парня, таращившегося на нас во все глаза.

— Этого тоже помню! — сердито воскликнула я. — В гимназию притаскивался к нам с магическим пылесосом! Допрашивал другой, а этот всё кивал: правда-неправда.

Парень хотел бежать, но Баграр так рявкнул: «Стоять!» — что мне тоже непроизвольно перехотелось куда-либо бежать. Медведь подошёл к самой калитке и слегка подцепил когтем форменную шинель:

— Послушай, мальчик. Моей дочери надоело, что вы повсюду за ней шляетесь. Теперь проблемы буду разруливать я, ты понял?

Одна из блестящих форменных пуговиц отлетела с тихим «пык!», несколько подпортив напряжённость момента. Баграр скосил на пуговицу глаза, вздохнул, поднял её двумя когтями и сунул замершему технику:

— На. Так ты понял?

Тот молча, но очень убедительно кивнул.

— Иди лучше, дружку своему помоги.

— Так закрыто… — сипло ответил парень.

— Ой-й-й, ма-а-аги… — покачал головой Баграр и когтями разогнул пару стальных прутьев ограды, образовав овальную дыру. — Пролезешь?

— Д-да, спасибо.

— Беги. Водички там ему налей, что ли…

Хлопнула дверь.

Я хмыкнула:

— Ты прям воспитатель.

— Да ты глянь на них, — Баграр передёрнул плечами, — это ж как щенят пинать…

Я покачала головой и вынула из кармана свою леталку:

— Зато полюбуйся, какую я смастерила штуку!

— Это что за рыбацкие сети?

— Смотри! — я встряхнула свой агрегат и придала ему жёсткости, накинула фиксирующие лямки на плечи.

— Неплохо! Если скинешь мне вес, я полечу за тобой, как шарик на верёвочке!

ФЕДЯ

Технику отчаянно не хватало своей бандуры, оставленной в будке фургона маголокационщиков. Он добежал до Кости, убедился, что тот жив (как и валяющаяся в обмороке девушка в зелёном ветеринарном халате), бросился назад, заглядывая в комнаты в поисках телефона, чтобы вызвать скорую — и в одно из окон увидел сцену, разворачивающуюся во дворе.

Девушка успела устроиться на неком странном предмете, более всего напоминающем растянутую авоську, ручки которой она накинула себе на плечи. И при этом она висела в воздухе, слегка покачиваясь напротив медведя. Лицо девушки было сосредоточено, и вот тут-то Фёдор как раз и пожалел, что не потащил с собой аппарат. Здесь явно что-то происходило, хотя он не видел ни пассов, ни каких-либо ещё выраженных действий. Спустя короткое время медведь вдруг оторвался от дорожки и поплыл вверх, легко, словно мыльный пузырь. Попутно он ухватился за выступающую часть «авоськи», на которой начала разворачиваться девушка. Они начали подниматься выше… и исчезли.

Из того примеченного момента, что отдельные верхние ветки над площадкой дрогнули и с них осыпался снег, Фёдор сделал вывод, что медведь и его дочь улетели. А ведь в среде магоизыскателей до сих пор шли споры, является ли левитация чистым вымыслом или утраченной древней технологией! Зафиксированный факт требовал немедленно доложить о себе, и Федя с отчаянием выскочил в коридор. И тут, к его несказанной радости, в одной из комнат зазвонил телефон!

03. РЕШЕНИЯ ПРИНЯТЫ

МАША

Мы неслись над городом, прикрывшись сплошной маскировочной капсулой. В том, что Баграр способен разделать местных магов на гуляш, я была уверена. Но надо ли? Кто бы они ни были, пусть ведут свои игры, а я устала. Хочу пляж, песочек, морских рогатиков или что тут у них к морю прилагается… И чтобы мне дали спокойно разобраться с Баграровой болячкой.

К моей заветной квартирке я подкрадывалась практически на цыпочках, высматривая знакомые фургоны, подозрительные группы лиц или возможные засады. Вроде, ничего. Пришвартовались мы всё равно к балкону. Я несколько опасалась, выдержит ли его конструкция настоящую медвежью тяжесть, и протолкнула Баграра в комнату надувным шариком.

— Всё, теперь можно!

Он стёк на пол, обретая вес, и осмотрелся:

— Симпатичненько. Девушка сдаёт?

— Да, недавно замуж вышла.

— Замуж — это полезно… А есть пожевать что-нибудь?

— Десять минут подождёшь — будет!

У меня был шикарный план спуститься в «Шоколадницу» и набрать там всякой вкуснятины, но… Они ведь знают, что я живу одна, верно? Эта мысль мне пришла в голову, когда я ехала на лифте вниз. Надо хоть как-то замаскироваться…

Я поздоровалась со знакомой буфетчицей и попросила самый большой подарочный торт, какой у них есть.

— Шоколадный пойдёт?

— Вполне. И ассорти пирожных сделайте большую корзинку. Я еду в гости, там много детей.

ТИМОФЕЙ ЕГОРЫЧ

Тимофей Егорыч готов был рвать и метать. Отец Сергий был плох — обморожение пальцев ног, мочек ушей и, возможно, воспаление лёгких. Поместили его в ту же больницу, что и раньше, но в простую палату безо всякой охраны — старец Макарий велел дурью не маяться и игрушками не увлекаться, другие заботы есть.

Сам же Макарий, несмотря на то, что несколько километров тащил Сергия в санках, смотрел бодрячком и признаков усталости не показывал.

— Тимоша, ты кончай метаться. Сергий пущай спит, а мы к Филиппу поедем. И бойцы твои пусть туда же едут, ты уж распорядись. А то я, понимаешь, староват по три раза одно и то же выслушивать…

МАША

Я влетела в спальню третьего отделения, когда на площади перед крыльцом как раз заканчивался молебен. Задёрнула шторки вокруг наших кроватей. Дождалась Марусю.

Она сразу поняла, что что-то не то происходит, примчалась, глаза большие:

— Маша⁈ Ты почему здесь⁈

— Всё-таки уходим.

— Нашли?

— Да. Пытались атаковать. Кто это, я до сих пор не уверена, а начинать войну не хочу.

— Значит, я правильно сделала.

— Что?

— Расписала Шуре инструкцию по остаткам бусин. Пойдём, вручим.

Мы торопливо вышли из своего укрытия — на другую сторону спальни, где Шура с Соней прихорашивались, чтобы спуститься в цветочную гостиную.

— Дамы, у нас для вас важная информация, — напористо начала Маруся. — Вот, сохраните этот листок. Шура, это важно!

— Я поняла, — Шура взяла инструкцию и тут же в неё заглянула. — Погодите. А вы где будете?

— Мы уходим, — просто сказала я. — Я нашла отца, он болен и ему крайне нужна моя помощь. Не спрашивайте, почему я не могу остаться, я не могу сейчас сказать.

— А я не брошу подругу, — добавила Маруся.

— Но так же нельзя, наверное? — растерялась Соня.

— Наверное, — согласилась я. — Но иногда надо делать и то, что нельзя. Если это важно.

— Я с тобой, — прогудел над ухом голос Анечки. Я обернулась и увидела её упрямый взгляд и сплетённые на груди руки: — Без меня тебе трудно будет, я знаю.

— Ой, девочки! — запищала Риточка. — Это что же получается — побег?

— Какой побег? — тревожно спросил из-за шкафов голос Екатерины Великой.

— Так. Усыпляй, пока тут столпотворение не началось, — махнула рукой Маруся.

Я кивнула и щёлкнула пальцами: