К счастью, пуля, не понятно откуда взявшаяся, лишь облизала моё ребро и воткнулась в межкомнатную дверь. Из рассечённой кожи обильно текла кровь. Странно, но в тот момент я больше переживал за то, что скажет мама, если узнает обо всём этом.

Рана оказалась пустяковой. Уже на следующий день я, пусть и перебинтованный трясущимися руками школьницы, скучал на последней парте в классе. А через две недели от шрама не осталось и следа. Юлии конечно влетело, так как пропажу патрона скрыть было невозможно. Вскоре моего отца снова перевели, но уже на Дальний Восток, в Хабаровск.

Уже лет двадцать как мы не виделись с Юлией. Хотя её часто показывают на теле- и киноэкране. Закончив ГИТИС, она стала успешной актрисой, прекрасной женщиной, любящей женой и мамой. Да и как человек, мне думается, она неплохой.

Забавно видеть её на телеэкране с оружием в руке или, когда по сценарию, в чёрной комедии, она переводит героя картины в бессознательное состояние. Вы конечно узнаете её, если я озвучу её полное имя. Но я не стану этого делать, так как мы, ещё тогда, поклялись друг другу, что об этом происшествии никто не узнает. И пусть таким образом, но я сдержу обещание.

Роза

Роза приехала в наш город, когда только-только стала появляться листва на деревьях. Её семья поселилась в нашем пятиэтажном доме, в соседнем подъезде. Ростом она была чуть выше своих сверстниц. Возможно поэтому, эта десятилетняя девочка казалась худой. Лицо имело признаки средиземноморского типа. Вытянутый овал головы. Немного длинноватый нос с чуть заметной горбинкой. Эффектно смотрелись чёрные радужные оболочки глаз на фоне белоснежной склеры. При этом, она имела светлую кожу и русые, прямые волосы. Два последних обстоятельства достались Розе от матери.

Девочек, Роза сторонилась, предпочитая проводить время с мальчишками. Несмотря на то, что в игры её не приглашали, она всё равно участвовала в них. Её никто не прогонял, но, к примеру, играя в футбол, ей не давали паса. И когда к ней случайно прилетал мяч, и Роза коряво била по нему, то не только соперники, но и, «её команда» посмеивались над её ударом.

Она рассказывала, что родом из города Каспия. На это, ей, язвительно замечали, что есть Каспийское море, а города, такого, не существует. Она злилась и стояла на своем. За непонятное место рождение мы прозвали её — морской цыганкой.

Наш город расположен на слиянии двух больших рек, одна из которых разделяет нас с Китаем. Река, впадающая в приграничную реку в своём устье шире своей старшей сестры. В плечах этот приток доходит до полутора километров. В конце нынешней весны на этой реке появился огромный речной экскаватор. Добывая со дна песок, он грузил его на баржи, издавая жутковатые звуки. Работы проводились с рассвета до самого заката. И лишь в воскресенье «стальной монстр» был безмолвен.

Уже месяц, как мне хотелось побывать на этом диковинном стальном объекте. Но в одиночку переплыть километровый участок реки, в добавок с сильным течением, я не решался. Пацаны со двора, которых я уговаривал сделать заплыв, приезжая на велосипедах к месту, говорили, что они в разлив и два километра переплывали и течение было гораздо сильнее, но переплыть сейчас эту реку никто не хотел, придумывая оправдания. Старшие мальчишки, которые уверяли, что уже были там, рассказывали какие-то жутковатые истории. К примеру, о том, что сторожем на экскаваторе является большая речная змея.

Поутру, насобирав моллюсков и кремний на песчаном берегу, наша ватага, оседлав велосипеды отправилась обратно в город. Проезжая мимо Розы, стоящей у обрыва, я заметил, как она, соорудив из ладони козырек смотрит на экскаватор. Остановившись с права от неё, я, сопротивляясь солнцу обратил свой взор на стального монстра. Роза, заметив моё присутствие, тихо спросила:

— Что это?

— Экскаватор. — Важно ответил я, добавив то, что слышал от старших мальчишек. — Причал будут строить.

— А почему он стоит не у самого берега? И зачем там причал?

На это у меня не было ответа.

— Вот бы там побывать. — Заметила Роза.

— А ты что, умеешь плавать?

— Я на море родилась. А речки у нас переплюйками называют. — Дерзко ответила Роза и стала спускаться к реке. Оставив велосипед на пляже, она подошла к воде. Пощупав её ладошкой, крикнула:

— Уже тёплая.

Я был удивлен её настойчивостью. И, я решился.

Пройдя вверх по течению реки метров триста, мы остановились. По моим расчетам этого было достаточно, чтобы, начав переплывать реку в этом месте, мы, под воздействием течения, оказались возле экскаватора.

На середине реки Роза стала чаще отплевываться. Голова её всё больше погружалась в воду. Течение стало отдалять Розу от меня. Она уже с трудом сопротивлялась мощным водам «Эвенкийского лезвия». Я обогнал её по течению и своим телом прекратил неконтролируемое движение Розы. Время от времени она хваталась за мою левую руку. В эти минуты я переставал грести вперед, а лишь пытался удержать себя и её на плаву. Но вот, отдохнув, она снова начинала плыть, а вместе с ней я. Обиды на её бессилие у меня не было. Наоборот, мне вдруг стало приятно оберегать её. Эта опека придавала мне уверенность в собственных силах.

Мои расчеты оказались верными. Огромный экскаватор был перед нами. Но, меня ожидал неприятный момент. Место подъёма на экскаватор было в слизи, наростах и заусенцах. Схватившись за стальную балку, я почувствовал, как её зазубрины впились в мои ладони. Дополнительный дискомфорт в ладошках я ощутил, когда Роза вскарабкивалась по мне на поверхность экскаватора.

Превозмогая боль, я вслед за ней с трудом поднялся на верх. Кожа на моих ладонях была изрезана. В некоторых местах инородные тела сидели под кожей. Но крови не было. Как не было змеи, которой нас пугали старшие товарищи.

Пару часов нам хватило, чтобы исследовать экскаватор. Я был счастлив. Налазившись, мы молча сидели на стальной балке, свесив ноги в реку. Не сговариваясь, мы стали бултыхать ногами в воде, да так усердно, что со дна поднялся ил и, что-то похожее на змею. Мы с криком вскочили. Но разглядев, что это был всего лишь брючный ремень, долго смеялись.

Солнце стало клониться в сторону города. Первоначальный план возвращения казался теперь сомнительным. Идея плыть от экскаватора к противоположному от города берегу, пройти вверх по реке, а затем переплывать её, уже не казалась простой. Плыть сразу от экскаватора в сторону города, означало быть унесенным в приграничную реку. Оглядываясь по сторонам и мучительно соображая, как нам быть, я заметил, что Роза, не моргая, загадочно смотрит на меня.

— Что? — Спросил я сурово.

— Ничего. — Тихо ответила Роза и кротко улыбнувшись, отвернула голову.

К счастью, не далеко от слияния рек, я увидел слегка проглядывающуюся косу. По-видимому, река стала мелеть. Вчера косы ещё не было. «Если начать плыть в сторону города», — прикидывал я, — «то через четыреста метров мы окажемся на косе, где можно перевести дух и набраться сил, а там, до родного берега рукой подать». Правда была опасность того, что коса могла оказаться ловушкой, так как я не раз слышал, что подобные косы засасывали людей. Обрисовав вкратце два варианта: плыть сразу в сторону города через косу или на противоположный берег, затем подняться вверх по течению и уже после переплывать реку целиком, я предложил Розе первый вариант.

— Как скажешь. — Доверительно произнесла Роза, от чего-то веселясь.

В этот момент мне показалось, что мои рассуждения она пропустила мимо ушей, думая о чём-то своём.

Спрыгнув с двухметровой высоты в реку и таким образом получив заряд бодрости, мы поплыли в сторону города. В этот раз я быстро почувствовал усталость. В голове тревожно промелькнуло: «Не доплывем». Роза снова стала уходить под воду. Но страха или отчаянья в её глазах не было. На всякий случай я, как и в первый раз, держался к ней почти вплотную.

Назойливый гул, который всё сильнее звучал в моих ушах с того момента, когда мы спрыгнули с экскаватора, оказался шумом мотора пограничного катера. Матрос словно котят поднял нас на борт «одной левой».