Рид поднялся, подошёл ко мне, подал руку, без вопросов приняла предложение.

— Спасибо за вкусный ужин.

Сказал он, коснулся губами запястья и тут же ладони, по телу пробежалась возбуждающая дрожь. И вновь долбанное сравнение промелькнуло в голове, от Пола никогда не слышала таких слов и тем более такого поведения.

Повернул к себе спиной, и притянул, заключил в крепкие объятия.

— Ты меня ждала, но не там где я сказал. — Напомнил, прижал руку к горлу, прекрасно, знаю, если вцеплюсь ему в руку, или куда-либо, он сделает больно, приподнял мне голову и повернул к себе. — За это, я сегодня не буду нежным с тобой.

Его голос и властность пьянили до дрожи, возможно, будь, другая в здравом уме давно сбежала из этого дома и подальше от него. Но мой здравый рассудок остался там, в подвале, в мерзких лапках енота.

— Да, хозяин. — Совершенно не поняла, почему решила сказать именно эти слова.

— Хм, думаешь, это тебя спасёт? — взгляд настолько стал диким от желания, от которого я уже едва себя сдерживала от мольбы овладеть мной, так, как только он хочет этого.

— Нет. — Едва пробормотала, стараясь не смотреть в сторону только на него, приподнялась на носочках и потянулась к нему.

Его губы, горячие и требовательно накрыли мои, в это же мгновение левую руку опустил и прижал к самому чувствительному месту, но пока через одежду, и начал водить пальцами, медленно, но напористо. Рид прервал поцелуй:

— Ты такая голодная и настолько уже желаешь меня?

— Да-а, — протянула я.

— Ты ведь догадалась, к чему я склонен?

Рид сильнее сдавил мне горло.

— Да-а.

— Не расслышал, — властно указал он, ноги подкашивались от страха, но сильная хватка крепких рук Рида явно не позволит свалиться мне.

Легко было догадаться, к чему теперь он клонил, всё это время он ждал, пока сама это скажу, но почему? И что теперь меня ждёт? Избиение? Или он отвезёт специальный клуб, есть ли такой у нас в городе. Мне-то откуда знать, там наверняка вход только для членов данного заведения.

— Да, хозяин.

Сделай уже, что хочешь, не томи, прошу.

— Я не потерплю неповиновения, если сказал ждать в постели, значит так и должно быть.

— Извини…

— Это ничего не значит, и за такую дерзость тебя следует выпороть. — Гневным тембром сказал, и в то же мгновение левой рукой сжал мне грудь, от боли зажмурилась, а взвизгнуть Рид не позволил, заткнув поцелуем, тут же отстранился. — Согласна?

— Да, хозяин.

Резко повернул меня лицом к себе, подхватил за ягодицы, перекинул через плечо, и понёс в гостиную. Это меня пугало? Да. Но и желание познать новое, вот, что двигало больше. Поставил меня на ноги, и повернул лицом к не большому по длине столу, на котором уже лежали кожаные путы. Я уставилась на них, в голове только одни вопросы всплывали, когда он успел их положить.

— Разденься.

Приказал он, его голос рядом, где-то над головой, телом ощущаю его присутствие. Руки дрожали как от страха, так и от волнения, того, неизведанного, я начала расстёгивать пуговицы. Рид глубоко вдохнул, наверняка не удержался и лёгкий толчок меня в спину.

— Ляг.

Тот же, командный тон, я не смею неповиноваться, выполняю команду бросив бороться с остатком пуговиц. Ложусь животом на холодную чуть шероховатую столешницу. Привязал сразу правую руку, после левую. Я ничего не спрашивала, молча наблюдала за ним, за едва каждым движением, только, как успевала повернуть голову в ту сторону, куда он направлялся. Горячее прикосновение ладони Рида к попе, спине, ягодицам, вызывают бурю эмоций, но тут же он убирает руку. Лязганье пряжки ремня и как шумно он вытаскивает его из петелек. Я прикрыла глаза, зажмурилась больше подходит в этой ситуации, пальцами вцепилась в столешницу, прекрасно догадываясь, что меня сейчас ждёт.

Удар. Я содрогнулась, странно, но боли не последовало, больше походило на шлепок, как бы с поглаживанием. Но, тут последовал второй, за ним и третий, удары были уже сильнее, я крепче сжимала столешницу пальцами, до боли в связках, но она несравнима была с болью от порки. Вопли перешли на стон, с каждым хлопком. Но, страшнее, было себе признать, это возбуждало. Удары сыпались по ягодицам, много, монотонно и каждый раз, как только ремень опускался, ощущалось всё сильнее и сильнее. Считать удары, куда там, задница горела огнём, и всё больше и больше, из глаз хлынули слёзы.

Не помню, как отключилась.

Очнулась уже в спальне, в крепких объятиях Рида, прижимая меня спиной к груди, положив руку мне на живот, я накрыла его кисть ладонью и переплела пальцы.

— Будь я при здравом рассудке, и отвёз тебя домой в тот вечер. — Тихим голосом произнёс, и сильнее притягивал меня к себе.

— Ты о чём? — чуть повернула голову к нему.

Рид освободил меня из объятий, позволяя больше повернуться к нему, он приподнялся и подпёр рукой голову.

— О том, что…

Я не дала ему договорить, хватило этих трёх слов, как тут же прижала пальцы к его губам. Не хочу слышать о том, что он не тот, кого следовало мне встретить в жизни и так дальше. Он разве знает, кого я хочу в этой жизни встретить? Хочу только быть с ним, не желаю, чтобы он менялся ради меня, это так глупо. Смотрела ему в глаза, и видела ту страсть и вожделение, которого именно, что и не доставало в моей жизни. Его грубость она не отталкивает меня, лишь больше распаляет и притягивает, и всё глубже я погружаюсь в этот омут, из которого уже и не хочу выбираться, а отдаться полностью. Может это и есть, та самая настоящая любовь?

— Я хочу тебя, настоящего, без притворства и лицемерия, Виктор Рид, — коснулась его колючей щеки, он перехватил руку, притронулся ладони губами. — И больше никогда не желаю слышать, то, что ты собирался сказать.

— Прости.

— Хочу, что бы ты был только моим, и отдаться тебе полностью.

Пальцами второй руки, легонько пробежалась, едва касаясь его груди, зацепилась за воротник рубашки и потянула на себя. Рид поддался, выпустил мою руку из своей руки, тут же обхватил за талию, притягивая к себе на встречу. Его губы настолько желанны, и до одури дурманящие. Прервал поцелуй, отстранившись, посмотрел в глаза с нежностью:

— Я хочу быть только твоим, но и хочу, что бы ты была только моей.

Долго не думая, я начала расстёгивать пуговицы у него на рубашке, Виктор понаблюдал с секунду за моими действиями, улыбнулся, в одно моментальное движение, я и не успела, и моргнуть, как он уже прижимал мои руки к постели, полностью нависая надо мной, прижимая свои бёдра к моим ягодицам. По ягодицам прошлась боль, не сдержавшись, громко айкнула, и прикусила губу, хоть как-то отвлечься. Но, в яму безумия начали загонять поцелуи Рида, на шее, и медленной дорожкой начал опускался к груди, взял мои руки в одну свою и сильнее вжал в постель. Как свободной рукой скользнул по телу, этим вызывая ещё больше мурашек. Я уходила в настоящее самозабвение от каждого его прикосновения. В голове здравый смысл кричал, остановись, остановись пока совсем не повязла в руках Рида. Но, явно уже было поздно. Я хочу только этого мужчину, хоть у него и странные вкусы, но теперь они меня не пугали, а сильнее притягивали.

Виктор не позволил мне помочь снять с него одежду, и медленно принялся снимать с меня нижнее бельё. Это вызывало улыбку, которую я и не скрывала. Рид посмотрел на меня и его губы растеклись в странной улыбке, от которой исходило озорство. Поднял мне одну ногу, коснулся губами голени, и медленно начал двигаться к бедру оставляя дорожку из влажных поцелуев. Это меня начало вводить в замешательство, и смущение. Обхватила его за голову и притянула к себе:

— Не нужно. — Посмотрела ему в глаза и прошептала.

— Доверься мне, — ответил так же шёпотом.

Я лишь согласно кивнула, с ним на многое согласна. Но такого мне ещё и не доводилось ощущать.

Виктор развёл мои бёдра шире и приник губами как для меня сейчас самому стыдливому месту моего тела. Я сжала в кулаке простынь. Эти новые ощущения настолько приятные, что их не сравнить ни с чем. Возбуждение просто нарастало снежной лавиной, всё глубже меня, погружая в себя. Зарылась рукой в волосы на его голове, как второй сильнее сжимала простынь. Лёгкими движениями языка Виктор выписывал невообразимые фигуры, то скользил вниз то вверх, то замирал и проникал внутрь, то вновь трепетно продолжал круговыми движениями ласкать самой чувствительной части моего тела. Нежность языка с контрастом покалыванием лёгкой небритой его щетины, в это мгновение казалось, что лишусь напрочь рассудка в прямом и переносном смысле. Я всё больше подавала бёдра ему навстречу, и уже касалась волос не ласково, а требовательно, в эмоциях просто перестала себя совершенно контролировать. Не выдерживая больше волны наслаждения, что нарастала внизу живота и готова разлиться в любую секунду по всему телу. Я уже хотела почувствовать его внутри, и потянула за волосы к себе.