— Удачи на встрече. — Она закрывает дверь, и у меня возникает иррациональное желание вырвать эту чертову штуку из машины.
Поскольку Лиллиан была со мной все выходные, расставание дается мне труднее, чем я думал. Знаю, что не справляюсь со всеми своими чувствами зрелым, здоровым образом. Лиллиан — первый человек, которого я знаю, который, кажется, забирает с собой весь кислород, когда уходит.
Я иду к такси, которое ждет, чтобы отвезти меня в другой конец города. Август назначил встречу в последнюю минуту. Технологическая компания хочет построить офис в Талсе. Обычно я не занимаюсь продажами и приобретениями, но Август сказал, что эта группа очень чувствительна, и все наши лучшие специалисты по продажам заняты. Необычно, но не неслыханно, посылать на переговоры Норта. Я знаю, что лучше не подвергать сомнению решения Августа.
Ближе к обеду я выхожу со встречи и вижу, что Карина ждет меня.
— Ты нормально ее довезла?
— Нет, — сухо отвечает она. — Мы попали в жуткую аварию, машина несколько раз перевернулась. Истекающие кровью и в полубессознательном состоянии, мы попали в руки мафии, и они пытали нас, чтобы получить информацию о…
— Очень смешно, чертовка. — Значит, я слишком много волнуюсь, когда дело касается Лиллиан. Сообщение получено. Просто я никогда так не боялся потерять кого-то.
— Она в порядке. Добралась до Кингстона в целости и сохранности. — Карина закрывает за мной дверь.
Последние несколько часов мне не терпелось узнать, как начался ее день. Я говорю себе, что если смогу продержаться еще пять минут, то вознагражу себя, позвонив ей.
Выдерживаю три, затем достаю телефон.
— Я так и знала! — отвечает Лиллиан после первого гудка.
— Что знала? — Я ухмыляюсь. Ничего не могу с собой поделать. Радость в ее голосе заразительна.
— Твой брат должен мне двадцать баксов, — говорит она.
— Ты жалок, Хадсон, — кричит Кингстон на заднем плане. — Не мог продержаться до обеда?
— Мы поспорили, — объясняет Лиллиан. — Я сказала, что ты позвонишь, чтобы проверить меня до обеда, Кингстон думал, что после. Я выиграла.
— Тогда ты должна знать, что я бы позвонил еще раньше, если бы не был на встрече.
— Ох. — Она понижает голос. — Ты так несчастен без меня, да?
— Ты даже не представляешь. — Я убираю нотки желания из своего голоса, когда Карина смотрит на меня в зеркало заднего вида. — Как проходит твой первый день?
— Потрясающе! Мне нужно весь день придумывать идеи. И хочешь знать, что будет помогать мне достичь этого? — От волнения в ее голосе у меня мурашки по коже.
— Умираю от желания узнать.
— Я могу играть с тканями и образцами цветов, бросать краски в стену, и даже смогу лежать на диване, если захочу. Я могу пойти на прогулку, посидеть у воды, пройтись по картинной галерее — пока буду придумывать сумасшедшие, нестандартные идеи, твой брат будет счастлив.
— Звучит как идеальная работа. — Я не сомневаюсь, что у нее это отлично получается.
— Не знала, что людям за это платят деньги.
— Я так рад за тебя, детка. — Я смотрю в окно, ухмыляясь, как идиот.
— Как прошла твоя встреча?
— Достаточно легко. Я думал, что застряну там до полудня.
— Ты направляешься в свой офис?
— Да…
— Лиллиан, — скулит Кингстон на заднем плане. — Можешь объяснить Тодду, почему такая отделка стен не задница Сатаны?
— Мне пора, — говорит она с улыбкой в голосе.
Я чувствую эту улыбку в своей крови.
— Хорошо. Увидимся вечером.
Остаток пути я провожу, улыбаясь и отвечая на электронные письма. Когда Карина подъезжает к дверям «Норт Индастриз», я все еще улыбаюсь.
— Ты же помнишь, что нужно забрать Лиллиан…
— В шесть, — заканчивает она за меня.
— Может быть, приедешь…
— Пораньше. — Она поднимает брови, глядя на меня в зеркало заднего вида. — Я помню.
Я хихикаю себе под нос, качая головой над тем, в какую курицу-наседку превратился.
— Тебе это идет, знаешь ли. — На лице ее фирменная дерзкая ухмылка.
— Что именно?
— Любовь.
Рефлекторная реакция сказать ей, что то, что я чувствую, это совсем не любовь, вспыхивает и умирает. Правда поражает меня, как удар молнии в грудь.
Я влюблен в Лиллиан.
— Спасибо, — говорю Карине и вылезаю из машины. — Я тоже так думаю.
— Самое время, — говорит она, когда я закрываю дверь.
Все еще ухмыляясь, вхожу в здание с ощущением, что я парю. Слышу, как мои туфли стучат по мраморному полу, но не чувствую под ногами неумолимого камня. Стараюсь сдержать улыбку, но это требует от меня огромных усилий.
Мне хочется позвонить Лиллиан и рассказать ей. Хочется, чтобы она узнала прямо сейчас, что я влюбился. Сильно. Что я по уши влюблен в нее. Как я могу сидеть с этим откровением весь день? Именно из-за этих всепоглощающих мыслей я пропускаю поток людей, выходящих из лифта в вестибюль.
Когда слышу, что меня зовут по имени, вырываюсь из грез и возвращаюсь в настоящее.
Поднимаю взгляд и встречаю пару темно-карих глаз, в которых мерцает замешательство.
— Мистер Чатто. — Какого черта… Мы пожимаем друг другу руки. — Что вы здесь делаете?
Его вопросительный взгляд перетекает в нахмуренные брови.
— Я собирался спросить вас о том же. Думал, вы уехали из города.
Уехал из города? Какого хрена? Я все еще сплю? Умер? У меня внезапно началась деменция?
— Я… был на встрече, да. — Я усиленно моргаю, чувствуя себя так, будто меня подбросили в чужую жизнь без сценария. — Вы передумали насчет нового здания?
— Передумал? Вы шутите? Я больше взволнован этим новым предприятием, чем «Цеэ».
Новое предприятие?
— Это замечательно. Приятно слышать.
— Мне нужно бежать. Нужно успеть на самолет. — Он снова пожимает мне руку. — Поблагодарите мисс Лиллиан за всю ее тяжелую работу, хорошо? Я был разочарован, что ее не было на встрече.
Моя рука безвольно опускается на бок, и челюсть следует его примеру.
Предприятие. Лиллиан.
Тошнота разрастается у меня в животе. Кровь отливает от лица и сменяется закипающей яростью. Белый шум заменяет все связные мысли, когда ярость разливается по моим венам.
Я застываю, тупо уставившись вперед перед лифтом, и в голове у меня только одна четкая мысль.
Я собираюсь убить Августа голыми руками.
Лиллиан
Я сижу, скрестив ноги, на полу, зарывшись в образцы тканей, когда меня зовет коллега с розовым ирокезом.
— Твоя машина здесь.
Поднимаю взгляд от хаоса на моих коленях.
— Уже?
— Пора заканчивать, Леденец, — говорит она и помогает мне подняться с пола.
В первый день меня звали как угодно, кроме моего настоящего имени. Лилу, Лилипад, Лилли-фрилли и Леденец. В «Би Инспайед Дизайн» все работают под прозвищами, что избавляет меня от необходимости запоминать их настоящие имена.
Проверяю время, и, конечно же, я отработала целый день, и это почти не ощущалось.
— Мне еще нужно все это убрать…
— Нет. Оставь. Завтра сможешь продолжить с того места, где остановилась.
Это так облегчает работу моего мозга.
— Спасибо, это такая огромная помощь. — Я вспоминаю Габриэллу и сглатываю нервы. — У меня СДВГ, — выпаливаю я. — Эм… и еще много чего.
— У меня то же самое. — Она поднимает руку в жесте «дай пять». — Лучшие креативщики обычно такие. — Я хлопаю ее по ладони. — Ты здесь в хорошей компании.
И это все? Неужели так просто поделиться тем, что я всю жизнь пыталась скрыть? И мало того, что меня приняли, еще и похвалили? Неужели то, как работает мой разум, может стать преимуществом, а не помехой? Это вообще реально?
— Это так много значит для меня, ты даже не представляешь…
— Представляю. — Она подмигивает. — А теперь иди домой, чтобы я могла все здесь запереть. Я умираю с голоду.