Похоже Ауст оказался чертовски прав. Как вообще, с таким отношением к другим, она бы смогла вызвать ответную симпатию? Магистр был старше и рассудительнее, не позволял себе нелепых хотелок и постоянно проявлял заботу. А что Виктория? Кроме ругани и огрызания ничего толком от неё и не увидишь. Она тоскливо положила голову на согнутые колени, сидя на полу перед зеркалом.

Сколько лет прошло, а она всё такая же незрелая дурочка, впервые осознавшая, что влюблена по уши. Без задней мысли просто взяла и влюбилась. А ещё с чего-то решила, что это обязательно должно быть взаимно. Любовь же не может строиться только на эгоизме. Любовь затрагивает двоих, а не одного. Магистр ведь проявил именно заботу, когда предостерёг о последствиях, которые неминуемо настигнут, если они осмелятся пойти против устоявшихся в обществе норм. А Виктория в ответ разозлилась и наговорила кучу оскорблений.

Вместе с тем она не знала, что делать дальше. Необходимость быть рядом с магистром пропитала её до мозга костей. И чем дальше и дольше магистра не было рядом, тем сильнее и отчетливее в душе ощущалась боль. Вот зачем Кейра тогда сказала ей об особом внимании Ауста? Зачем Виктория начала копаться в этом глубже? И почему сам Ауст так и не сказал, что ничего не испытывает?

Нет, магистр до последнего умолчал о своей симпатии или её отсутствии.

Так возможно ли? Он ведь сказал, что в любом случае им не суждено быть вместе, так есть ли смысл забивать голову столь смелыми мыслями...

- Как девочка подросток, ей-богу... - еле слышно пробубнила себе под нос Виктория.

Масло в огонь добавляли фантазии, о которых девушка стыдилась признаться даже себе. Иногда перед сном она представляла, как магистр крепко обнимает её и шепчет что-то, обжигая горячим дыханием основание шеи. Прям как в тот раз, когда они только пересекли портал, созданный у проклятой деревни.

Или как мягкие губы нежно целуют дрожащие ладони, а затем накрывают глаза, щеки и, наконец, спускаются ниже, чтобы заставить нутро Виктории окончательно сдаться. Отдать себя без остатка другому человеку, показать, что её чувства куда более реальны, чем пара пустых фраз.

Дальше фантазий о поцелуях и нежностях она старалась не заходить. Ей было вполне известно, как проходит весь процесс, но не так чтобы смело грезить о том, как они с Аустом переходят черту и бесповоротно погружаются в пучину страсти.

Однако и того, что было, вполне хватало, чтобы сердце отбивало безумный ритм, а к лицу приливало больше крови.

О том, что чешуя больше не скрывает её смущение, злость и болезненность, то она осознала не сразу. А как осознала, так решительно намеревалась научиться скрывать свои эмоции.

Но сказать по правде, ничего в итоге не вышло.

И раз уж теперь у неё всё, буквально, было написано на лице, то Виктория смирилась, что положение дел полностью изменилось. И отношение людей вокруг особенно.

Статус гостьи Его Высочества младшего принца оказался довольно выгодным. А так как Виктория, по натуре своей, была не слишком требовательна и привыкла обходиться без чужой помощи, то вкупе с новой внешностью, казалась слугам чуть ли не ангелом во плоти.

Но существовало одно огромное «но». Все они ошибочно полагали, что она являлась любовницей Аартуса.

Слухи о прекрасной леди с глазами, как жидкое золото, белоснежной кожей и волосами, цвета ночи, разнеслись по дворцу в мгновение ока. Даже самому императору, который обычно вообще не интересовался любовными похождениями сыновей, захотелось увидеть своими глазами, что же за диковинку скрывал Аартус в дальней гостевой комнате.

Он лично настоял, чтобы сын познакомил его с неожиданной гостьей, на что получил расплывчатое «чуть позже».

О Виктории расспрашивали все, включая наследного принца. В отличие от других, он питал весьма особый интерес к пассиям младшего брата. Ибо их вражда доходила и до отбивания друг у друга возлюбленных. Знакомство с Викторией стало для него чуть ли не делом первой важности. Но Аартус охранял чёртову гостевую комнату так, что попасть в неё мог только он сам и слуги.

День приезда делегации из пограничного региона стремительно приближался и Викторию больше волновал предстоящий разговор о магистре, а не дворцовые страсти. В честь столь важного события император Рунхар приказал устроить достойный приём новым соседям.

Виктория стояла на балконе, следя как ведётся подготовка к празднику.

Погода ближайшую неделю обещала быть спокойно, и слуги расставляли столы прямо на открытом воздухе. Задний двор императорского дворца постепенно преображался. Цветы, гирлянды и фонарики смотрелись очень легко, но при этом лаконично.

Когда в середине дня прибыла делегация, Виктории не разрешили с кем-либо встретиться. Аартус пообещал, что возможность представится, но только вечером, после начала приема. Так как соберутся гости и никто не обратит внимания, если девушка заведёт беседу с кем-то с пограничных земель.

Об истории с вратами было известно только младшему принцу. Учитывая, что во всём были замешаны другие маги и, возможно, высокопоставленные чины, то ради безопасности было необходимо удерживать информацию в узком круге лиц.

Ближе к вечеру, когда служанка принесла Виктории праздничный наряд, то она, мягко говоря, была не в восторге.

Расшитый драгоценными камнями топик и полупрозрачные шаровары чёрного цвета, едва прикрывающие причинное место, вызвали у Виктории тихий ужас. Младший принц явился в тот момент, когда наряд оказался со злостью закинут в угол комнаты.

- Это, чёрт возьми, что такое? - недовольно рявкнула она, стоящая со сложенными на груди руками.

Аартус медленно поднял штаны и топик, молча положил их обратно на кровать и серьёзно посмотрел на девушку, чьи зрачки опасно сузились.

- Это традиционный наряд южного народа. Так как твоя раса с Юга, то частично ты - южанка, Виктория. - он разговаривал так, будто перед ним стоял ребёнок, а не взрослая девушка.

- И что с того? - грубо спросила Виктория. - Это не значит, что я должна носить это. - она с презрением посмотрела на кучу чёрной ткани.

Принц тяжело вздохнул, чуя, что разговор будет непростым.

- По традиции незамужние девушки надевают подобный наряд, чтобы показать свой статус. - мужчина посмотрел на Викторию с ног до головы. - Прости, но ты, вроде как, вообще не тянешь на того, кто в браке будет старшим супругом.

Взгляд Виктории заледенел и принц поспешил объяснить.

- На Юге при заключении брака существует старший и младший супруги. Слово «старший» говорит само за себя. Это должен быть очень ответственный и сильный человек, Виктория. Роль же младшего заключается в противоположном. Обычно это миловидные девушки, вроде... - в голосе звучали нотки неловкости. - ...вроде тебя.

- Значит я обязана это надеть, если я не замужем, верно? - холодно уточнила она.

- Верно. Ты находишься в том возрасте, когда показать свой статус другим - необходимость.

Виктория отошла от кровати и застыла перед зеркалом, стоящее рядом со входом на балкон. Она встретилась взглядом с отражением принца за спиной.

- А если я уже замужем?

- Замужней люди не могут вступать в сторонние связи, это является нарушением брачных законов. - проговорил Аартус. - В этом случае младший супруг закрывает лицо вуалью, а одежда должны скрывать ноги, живот и плечи.

- А если, например, я помолвлена. Что тогда?

Принц не понимал к чему ведёт собеседница, но был не против рассказать о традициях.

- Тогда ты должна надеть что-то скромное. То, что одобрит твой будущий муж.

Виктория наконец повернулась к принцу.

- А если я принесла клятву богам в день Чистого Единения, то это считается весомой причиной не одеваться как наложница из гарема? - на её лице читалась не просто злость, в нём было что-то неуловимо тоскливое. - Я не хочу показывать всем своё тело. - голос предательски задрожал и Виктория снова отвернулась.

Аартус осторожно подошёл сзади и легонько дотронулся до хрупкого плеча.