Мнение Виктории вообще не учитывалось, ей ничего не оставалось кроме как пойти за эльфом, напоследок попросив северных магов поискать что-то насчет герба с ветвистой луной.

Судьба точно издевалась над ней. Сначала хотели просто выгнать, а теперь вообще ведут в тюрьму.

Из-за конвоя стражей она толком не могла понять куда именно её ведут. Коридоры сменяли друг друга очень быстро, один портал за другим, множество голосов, потом тишина, затем разговоры на неизвестном языке и так бесконечно, пока постепенно белые стены не превратились в грубый необработанный камень с чёрными прожилками.

Они шли мимо многочисленных тюремных камер с тяжёлыми металлическими дверьми. Даже думать не хотелось, кто за ними мог скрываться, слава богам, у заключённых не было возможности видеть, кто именно шёл через широкий коридор.

Виктория насчитала более двадцати дверей только на одной из сторон. Но конвой продолжал двигаться дальше, преодолел лестницу вниз и остановился у ещё одной массивной двери, но уже из дерева. Оказалось она вела в крыло особо охраняемых нарушителей закона. Здесь, помимо знакомых дверей, присутствовали магические очертания рун на стенах, а по полу изредка пробегали голубоватые мерцания магии.

Они остановились у одной из дальних камер. Эливел выудил связку ключей из рукава мантии, быстро нашел нужный ключ и три раза повернул его в замочной скважине. После пробубнил что-то себе под нос и отошёл в сторону.

- Проходите, госпожа Вегнер.

Виктория не спешила, она посмотрела на магистра и деловито подняла бровь.

- Раз уж вы обещали мне нормальные условия, то, будьте добры, принести ужин. Надеюсь, хотя бы на это я право имею.

- Хорошо, я попрошу стражу принести вам чего-нибудь. - спокойно ответил Луис и выжидающе уставился на девушку.

Получив ответ, Виктория потянула дверь на себя и зашла внутрь небольшой комнаты. Её стены были сделаны из знакомого камня с черными прожилками, а в углу стояла одноместная кровать, застеленная серой простыней, без намека на одеяло и подушку. В другом же углу был стул и стол с чернилами, пером и несколькими чистыми листами бумаги. Единственное, не было окон и свет, как предположила Виктория, являлся результатом заклинаний.

В целом, в камере было довольно чисто, хоть и без изысков. Когда позади послышался звук поворота ключа, она легла на кровать, поправила плащ и уставилась на каменный потолок.

Делать было нечего, радовало одно. Абсолютная тишина.

Через пятнадцать минут ей занесли желанный ужин. Отварной рис с мясом, несколько кусков хлеба и ягодный морс. Вполне неплохо для тюрьмы, признала Виктория и умяла всё в считанные мгновения.

А потом опять залипания в потолок и тишина, которая быстро начала надоедать. При наступлении отбоя свет погас сам по себе, оставив Викторию в полной темноте.

Она повернулась на бок и собиралась хорошенько поспать, закутавшись в плащ, но странные звуки за стеной привлекли её внимание. Ей пришлось приблизиться к стене почти вплотную, чтобы расслышать истошное завывание незнакомки. Голос принадлежал, предположительно, молодой девушке. Пела она со вкусом, завывала только в особенно эмоциональных местах и неумело тянула ноты, точно стараясь звучать как можно ужаснее. Ещё и песню какую выбрала. Про похождение воина в поисках идеальной представительницы бордельной профессии.

Виктория, скорчившись, отодвинулась от стены подальше, но это не помогло. Похоже, незнакомка ходила по камере и решила подойти ближе к разделяющей их стене, отчего и пение зазвучало громче. Она продолжала петь даже спустя час, и у Виктории начали сдавать нервы. Это было похоже на пытку.

Девушка села перед стеной и заорала во всё горло. Она просто кричала, а когда услышала, что после небольшой паузы пение продолжилось, то заорала снова. Это было похоже на борьбу завывания и вопля.

Стражники в этой части Руардена появлялись только во время ежедневной проверки, утром, днём и вечером. После отбоя заключённые могли орать друг на друга хоть до рассвета, никто бы не обратил на них внимание, да и самих заключённых можно было пересчитать на пальцах.

- Да заткнись ты уже, твою же мать! - выругалась Виктория и, наконец-то, отдышалась.

- Так ты сама орёшь! - отозвалась незнакомка за стеной.

- Я ору потому что ты песни воешь!

- А что мне ещё делать?

И то верно. Виктория понятия не имела сколько здесь сидела её соседка. Если на то пошло, то немудрено, что пение было лишь результатом безделья.

- Спать. - уже спокойнее сказала она. - Отбой же.

Соседка молчала, но спустя минуту ответила.

- Тебя только сегодня привели, да?

- Да. - Виктория легла обратно, но отвернулась от стены. - Сегодня.

- Ну вот если бы я не пела, то даже не узнала бы, что теперь есть с кем поговорить. Я здесь уже третий месяц сижу, думала с ума сойду.

- Так может ты уже, а?

За стеной прозвучал смех.

- Вполне возможно. Я в таком не разбираюсь. Меня, кстати, Кейра зовут, а тебя?

- Виктория. Виктория Вегнер.

- Знакомое имя.

- Почему-то я не удивлена...

Соседка легла на кровать, которая стояла рядом с противоположной стороны стены, об этом говорил характерный шорох. Теперь их разделяли только, плотно соединенные друг с другом, камни.

- Точно! Я вспомнила! Кузнец хвастался, что закупил металл у самого Винсента Вегнера. Вы типа родственники?

- Он мой отец.

Кейра протянула удивленное «оу».

- Но даже это не спасло меня от Руардена.

- А за что тебя?

Виктория задумалась, стоит ли говорить какой-то непонятной девчонке, возможно, очень опасной преступнице о тёмной энергии.

- Незаконно находилась в закрытой секции библиотеки. А ты?

Ну, не сказать, что соврала, скорее просто умолчала некоторые детали.

- Я? Хах, у меня история поинтереснее, только она долгая и запутанная.

- О, а мы куда-то торопимся? - с сарказмом спросила Виктория.

- Верно говоришь. Ну раз так, то слушай...

***

Конечно, Центр славился своей лояльностью к магам и высоким уровнем жизни, но даже здесь, в особенно отдалённых и незаметных участках континента существовала нищета. Хоть Император и маги коллегии старались сократить её, давая места работы в других частях континента, это никак не спасало ситуацию. Нищета есть везде, сколько бы это не отрицалось.

Кейра, будучи ребёнком, познала все её краски, особенно воруя чёрствый хлеб на торговой площади, второго по величине, города Центрального континента. За воровство наказывали очень жестоко, отрубая правую руку, но это никак не останавливало, ведь голод был сильнее любого страха.

Девочке было всего десять, когда очередной день на площади стал для неё переломным.

Она помнила, что в то утро собралось немало зевак и все они, как под гипнозом, слушали рассказы продавца старых книг. Седой мужчина в возрасте стоял рядом с прилавком, на котором лежали самые разные книги от рецептов приготовления курицы, до списка самых опасных ядов современности и способов их добычи.

Но Кейру привлекли не они, нет, её взгляд приковала тонкая книжонка в черной обложке с золотистой надписью на неизвестном языке. Она дождалась удобного момента, когда продавец отойдёт подальше к толпе, и утащила заветную вещицу прямо с прилавка.

Никто не заметил пропажу, более того, даже стражник, который столкнулся с девочкой всего в паре метров от толпы совсем не обратил на неё внимание.

Кейра же посчитала, что ей просто повезло. Она забрела в один из тёмных переулков, забралась по сточной трубе на крышу одного из домов и быстро направилась в своё маленькое убежище. Заброшенный храм на окраине города, где когда-то поклонялись старым богам, но после прихода магов, о нём просто забыли. Это было идеальное место, по скромному её мнению, многие боялись таких храмов, считая, что они прокляты за то, что люди утратили веру.

В тот день Кейра сидела на соломенном матрасе и поглаживала кончиками пальцев рельеф неизвестных букв на обложке. Она неплохо умела читать и точно знала, что буквы не являлись местным языком. Он не был похож ни на один другой, что ей доводилось видеть ранее.