Где бы ни держали сестру Олли, там было темно. Я даже не смогла нормально разглядеть ее и увидела лишь спутанный, слипшийся от пота мех, вздымающийся от тяжелого дыхания. Еще я заметила несколько кожаных ремней, с помощью которых обезьяну приковали к какому-то столу. Мрачное зрелище. По крайней мере Мод жива.

Неожиданно заговорил Страшила. Я вздрогнула и обернулась, уже готовая вытащить из воздуха клинок, но только потом поняла, что голос исходит от картины.

— Проклятые расчеты, — бормотал он. — Почему они никак не сходятся?

В ответ раздалось громкое воронье карканье.

— Знаю, — шикнул Страшила на птицу. — Все будут смеяться надо мной. Назовут глупым. Назовут…

Он умолк. Я услышала шорох и хруст соломы, а потом облаченная в перчатку рука Страшилы нежно погладила Мод по щеке. У обезьяны не хватило сил, чтобы отстраниться, но было слышно, как дыхание у нее перехватило от отвращения.

— Мод, дорогуша, — задумчиво протянул Страшила, — у тебя было когда-нибудь ощущение, что за тобой следят?

Почувствовал ли он, что я наблюдаю за ними через картину? Вполне возможно, что совершенно секретная лаборатория Страшилы защищена от магического вторжения. Я оглянулась, но коридор по-прежнему пустовал. Я на секунду задумалась. Не знаю, есть ли у Страшилы магическая сигнализация или он просто параноик, но в любом случае рисковать не хочется. К тому же картинка не поможет мне отыскать местоположение лаборатории.

— Покажи, что расположено рядом с лабораторией Страшилы, — прошептала я.

На мгновение картина посерела, словно задумавшись, а потом полотно заполнило здание, расположенное на территории дворца. Оранжерея. Оранжерея, где работает Пит. Неужели лаборатория Страшилы где-то там? Словно отвечая на мой вопрос, на крышу оранжереи приземлилась нелепая ворона с человеческими ушами. Потом я заметила еще одну и еще — все вороны летели из одного места где-то позади оранжереи.

— Волшебная картина, — с любопытством прошептала я снова. — Покажи мне вход.

Изображение накренилось — мелькнула стена оранжереи, потом цветы — и остановилось у запертой потайной двери. Там, спрятанная за небольшой рощицей, стояла самая громадная птичья клетка, какую я когда-либо видела. Позолоченные прутья поднимались в высоту как минимум на три этажа, а внутри летали черные перья.

Птичник. Вороны кружили около клетки, то влетая, то вылетая из нее. Их были сотни, может, даже тысячи, каркающих и теснящихся на всех возможных поверхностях. Вороны таращили человеческие глаза, уши их подергивались. У меня к горлу подкатила тошнота. Это отвратительно! Карканье было слишком громким, кто-нибудь мог услышать.

— Хватит, — шепнула я картине.

Звук мгновенно стих, мельтешение прекратилось, и вновь появилось изображение ночного макового поля. Я узнала достаточно. Правда, до сих пор было неизвестно, где же спрятана дверь в лабораторию, но у меня появилась хорошая идея. Я слишком долго оставалась на террасе, испытывая судьбу, поэтому сразу направилась к себе в комнату. Открывая дверь, где-то в глубине души я надеялась, что Пит вновь ждет меня там, но комната была пуста. Сейчас дополнительная информация об оранжерее не помешала бы. Но, что гораздо важнее, мне нужен был друг. Человек, который не скажет, что я рехнулась, решившись на подобную авантюру — проникнуть в кошмарное место, в лабораторию Страшилы.

Я вытащила Звездочку из укромного местечка в комоде и осторожно положила ее на колени, нежно поглаживая по мягкой белой спинке. Осталось придумать, как преодолеть еще одно препятствие. Если я собираюсь спасти Мод, нужно сперва выкурить из лаборатории Страшилу. Какой у меня план? О, он немного безумен.

— Эй, Звездочка, — позвала я крысу. — Ты знаешь что-нибудь о поджогах?

Конечно, Звездочка не ответила. Когда-то у Злой Колдуньи Запада была прекрасная идея. Ты же не против небольшого пожара, а, Страшила?

34

На следующее утро, когда в положенное время взошло солнце, я вздохнула с облегчением. Должно быть, Дороти выспалась. Великие Часы вновь были перевернуты. Я, как обычно, занималась повседневными обязанностями, ощущая где-то внутри опасную смесь скуки и беспокойства. Олли будет ждать меня в Королевских садах в полночь. Это значит, нужно спасти Мод примерно к этому времени. Мне, конечно, удается прятать в комнате ручную крысу, но что делать с летучей обезьяной? Нужно идеально рассчитать момент.

В конце смены я отыскала Джелию. Два дня, проведенные в комнате, где царил запах дохлой мыши, сказались на ней не лучшим образом. Глаза покраснели, грязная рубашка помялась, а волосы растрепались. Что еще хуже, в уголках напряженных губ образовались болезненные трещинки, видимо, от ВечноУлыбки.

Другие горничные держались от нее на расстоянии, и Джелия, не обращая никакого внимания на мерзкий запах, перестроила свой график так, чтобы всегда оставаться в одиночестве. Когда горничная закончила чистить жироловку на кухне, я как ни в чем не бывало направилась прямиком к ней.

— Привет, Джелия, — улыбнулась я. — Я только хотела поблагодарить за вчерашний выходной. Мне уже гораздо лучше.

На ее лице мелькнула слабая улыбка, и на мгновение вернулась бодрость духа.

— Не за что, Астрид. Не переживай об этом.

Без единого сомнения, словно запах вообще меня не волновал, я подошла к Джелии и крепко обняла ее. После секундного колебания Джелия, тихо всхлипывая, ответила на объятие и задержалась на пару мгновений дольше необходимого.

— Все будет в порядке, — шепнула я.

Когда я отстранилась, Джелия вытерла уголки глаз.

— Спасибо. Мне этого не хватало.

Я тоже искренне полагала, что Джелию необходимо немножко подбодрить, и хотела, чтобы ей стало лучше. Потому испытала легкий укол вины, когда уходила от нее, сжимая в руке связку ключей, выуженную из ее кармана. Джелия — единственная горничная, у которой был доступ в любую комнату дворца, поэтому у меня просто не было иного выбора, кроме как обокрасть ее. Надеюсь, она не обнаружит пропажу ключей до утра, а там я найду способ как-нибудь их вернуть, — потеря ключей заставит горничную нервничать еще больше.

И все же… я должна была их украсть. Надеюсь, в худшем случае главная служанка проведет бессонную ночь, переживая из-за пропажи ключей, а не из-за того, что ее тошнит от запаха разлагающегося мышиного трупа. Я вернулась в комнату и дождалась, когда наступят сумерки. К счастью, Дороти по-прежнему изъявляла желание спать по двадцать часов, чтобы сохранить красоту, так что ночь наступила стремительно, и во дворце все стихло. Отчасти это радовало слуг: когда Дороти не бушевала поблизости, можно было немного расслабиться.

Перед уходом я попрощалась со Звездочкой, крепко прижав ее к груди.

— Если я не вернусь, — сказала я ей, — постарайся заразить тут всех чумой.

Я пробралась наверх, в комнату Страшилы, не встретив ни единой живой души. Тюки сена до сих пор стояли у двери. Их ожидала отвратительная участь — стать начинкой настоящего маньяка. Нужно, чтобы все выглядело как несчастный случай. Я подошла к ближайшему фонарю, который висел прямо у двери в комнату Страшилы. Внутри ярко горела масляная лампа. Призвав нож, я провела им по основанию лампы, так, чтобы образовалась маленькая трещина. Из нее по стене на пол тонкой струйкой начало стекать масло, просачиваясь под ближайший тюк сена. Теперь нужна была лишь искра.

Прежде чем я поняла, что происходит, лезвие ножа раскалилось добела. Это сделала я? Или клинок решил помочь владелице? Как бы там ни было, раскаленное лезвие коснулось растекшегося масла, поджигая его. Голубое пламя переползло со стены на сено, которое мгновенно начало тлеть и потрескивать. Вскоре уже все тюки пылали. Я открыла дверь ключами Джелии и проскользнула в комнату Страшилы, оставив позади растущее облако дыма. Затем подбросила к двери побольше хлама, валявшегося на полу, — солому, бумаги, какие-то свитки, чтобы они обязательно загорелись, когда распространится пламя. Если пожар в комнате не выкурит Страшилу из лаборатории, тогда я больше не смогу ничего придумать.