Я стал искать адвоката, т. к. хотел сделать процесс политическим. В Москве адвоката, который бы согласился честно говорить о политической подкладке моего «сокращения» на суде, найти трудно, но можно. В Киеве же я проискал подходящего адвоката все 10 дней. На 12-й день один юрист мне объяснил, что по закону я должен был за 10 дней подать заявление в суд, а поиски адвоката можно было продолжать после.
Но шел август 68-го года, и собственная судьба отходила на задний план.
Как-то в одном доме я встретился с чехом. Я стал расспрашивать его о тех «фактах», которые указывались нашими газетами в качестве доказательства угрозы контрреволюционного, антисоциалистического переворота в ЧССР. Он убедительно опроверг все аргументы и «факты» советской прессы.
В частности, по поводу известного письма девяноста рабочих автозавода, в котором авторы писали об угрозе контрреволюции и просили «братской» поддержки Советского государства, он объяснил, что почти все они либо бюрократы, либо работники охраны завода.
Утверждение об агрессивных намерениях ФРГ его только насмешило. Кто же не понимает, что ФРГ настолько боится СССР, что и мечтать не может о какой-либо агрессии против ЧССР, даже имея «пятую колонну»? К тому же, столетия взаимоотношений с немцами для чехов и словаков слишком памятны.
— Чехи и словаки никогда не отвернутся от России.
— Да, но СССР собирается на вас напасть.
— Нет, это невозможно. Мы — братские народы. Мы — социалистическая страна.
— Плохо же вы знаете своих братьев. Брежневу даже в голову не придет воспоминание о столетних связях и дружбе. То же с социализмом. (Достаточно вспомнить о процессе Сланского.) Для них социализм — ширма, чтоб сохранить власть. А вы расшатываете их власть.
— Может быть. Но не пойдут же советские солдаты против коммунистов и славян!
— А Венгрия? Для чего же они клевещут каждый день на КПЧ, если не для подготовки солдат и народа к нападению на «контрреволюционеров»?!
— Нет, это невозможно.
— А зачем наши танки стоят у границы?
— Я видел, когда переезжал границу. Они хотят запугать Дубчека, чтоб тот был сговорчивее.
Спор закончился ничем. Он слишком верил в слова «дружба» и «интернационализм». Я не верил ни одному слову наших вождей. А народ… Что он знает? Ему врут каждый день, он верит и не верит. Он верит тому, что «мы всех кормим; мы спасли чехов и словаков, поляков и болгар от немцев. А они, неблагодарные…», и не верит в честность тех, кто говорит ему это.
Даже в моей лаборатории я слышал слова:
— За что мы проливали кровь? Чтоб они отдали страну немцам?
— Господи, зачем же чехам и словакам отдавать свои земли ФРГ?
И это говорили люди, знавшие историю советской внешней политики.
Еще в мае, когда только появились первые признаки агрессивных намерений Брежнева, я решил написать для самиздата «Историю международной политики Сталина в изложении газеты «Правда»».
Я хотел составить последовательное изложение отношений с Англией, Францией, Германией, Польшей, Финляндией, Прибалтийскими республиками, Румынией и Китаем в цитатах из «Правды» с весны 39-го по июнь 1941 года. Цитаты эти я подавал без комментариев: они были достаточно красноречивы, т. к. читатель наперед знал, что все это закончится Отечественной войной.
Результаты моей подборки превзошли все ожидания.
Прежде всего сам способ изложения событий. Все нужное для подтверждения правильности политики СССР «Правда» излагала устами… буржуазных политиков и журналистов. Я догадывался, в чем тут дело, а приехав на Запад, утвердился в догадке.
Среди политиков и журналистов, сколь угодно ненавидящих Советы, так много разногласий, а в прессе так много лжи и погони за сенсациями, что совсем нетрудно найти цитаты, выгодные СССР на сегодняшний день. Помимо этого, всегда можно втиснуть почти в любую газету любого направления необходимые госбезопасности идеи, сведения и т. д.
Например, весь журналистский мир сейчас знает, что некий Виктор Луи, советский подданный, систематически передает на Запад соответствующие информации и даже «самиздат» (когда нужно опорочить Солженицына или Хрущева). И что же? Луи работает «кором» в буржуазной газете, как будто он не советский подданный. Зачем это нужно газете, её читателям?
Многие западные газеты с удовольствием печатают то, что нужно КГБ, т. к. это либо сенсация, либо «новые сведения», «новая точка зрения». Потом подсадная «утка» возвращается домой, на страницы «Правды», в виде того, что «даже реакционная пресса признала, что Н. — агент гестапо, а страна М. готовит заговор против мира» и т. д., и т. п.
В самиздате ходит работа западного автора о Тухачевском. Автор рассказывает, как белый генерал Скоблин, задумав задушить большевиков их собственными руками, установил связь с гестапо и НКВД, чтобы состряпать «дело Тухачевского». НКВД подбросило идеи Скоблину и его жене (давнему агенту ВЧК), Скоблин договорился с гестапо. Гестапо подготовило «улики» и подбросило их президенту Чехословакии Бенешу, тот, будучи другом СССР, передал их Сталину. Кольцо замкнулось, Сталин уничтожил талантливейших полководцев армии (и Скоблина как ненужную «улику»).
Почти вся эта история излагалась и в советской печати, за исключением сговора НКВД и гестапо.
Но более интересны не методы подачи материала, а сам материал газеты «Правда».
Еще весной 39-го года «Правда» печатала антифашистские статьи. Она возмущалась (умеренно) предательством Запада по отношению к Чехословакии.
Но постепенно «антифашизм» стихает. Появляются «объективные» статьи о фашистской Германии.
И все же переход к пакту о ненападении, о мире и дружбе был слишком резок и пропагандистски недостаточно подготовлен. «Правда» опубликовала несколько выдержек из речей Гитлера против Польши. Гитлер разглагольствовал об империалистическом Версальском договоре, которым хотели поставить немецкий народ на колени, о полицейской политике польского правительства по отношению к нацменшинствам — немцам, украинцам и белорусам. Комментариев к речам Гитлера «Правда» не давала, но подборка речей и цитат из «Фёлькишер беобахтер» красноречиво говорила о симпатии к Фюреру со стороны Вождя.
Не успели подписать Пакт о ненападении, как фашисты ворвались в Польшу. Англия и Франция объявили Германии войну. «Правда» подала материал объективно: большие выдержки из немецкой прессы и маленькие из английской и французской.
«Правда» сообщала о разгроме польской армии, о бегстве правительства. И вдруг появились статьи о преследовании украинцев и белорусов со стороны поляков, о нарушении советских границ польскими войсками, о том, что польская подлодка пряталась где-то в прибалтийском порту.
И тут… советские войска перешли границу, чтобы спасать единокровных украинцев и белорусов (от поляков или от новых друзей?). «Несуществующему» польскому правительству послали ноту.
Простые советские граждане, солдаты и журналисты стали писать возмущенные письма о том, что озверелые польские офицеры имеют наглость… стрелять по красноармейцам.
Наконец победа доблестных советских войск (о победе немцев почти не пишут), западные украинцы и белорусы просят принять их в состав Союза, выборы на Западных землях в советы. (Здесь, на Западе, от украинских эмигрантов я узнал, под какой аккомпанемент чекистских выстрелов и пыток шли эти «выборы».)
Параллельно возникает прибалтийская проблема. Заключаются договоры о поддержке прибалтийских республик Советским Союзом. В некоторые прибалтийские города вводятся советские войска. Через несколько месяцев руководители прибалтийских армий и правительств опровергают «измышления западной прессы» о советизации Прибалтики. (Бедный Ульманис, президент буржуазной Латвии, эстонский генерал Лайдонер! Они опровергали то, что все уже видели, — их недалекую гибель.)
Через три месяца после начала 2-й мировой войны на очередной сессии Верховного Совета выступает Молотов. Он объясняет диалектику истории — за эти три месяца агрессорами стали Англия и Франция. Они ведут «религиозную войну» по типу средневековых — против нацизма. Молотов издевается над Англией и Францией: разве можно бороться пушками с идеями?