— Внука, — говорю севшим голосом. Боже, что происходит?!

— Внук это хорошо, — задумчиво говорит, — но, видишь ли, какая ситуация. Вас с Денисом не так давно видели выходящими из клиники, и установили слежку. Мои ребята тоже подсуетились, вовремя мне доложили, но ситуация критичная. Пойми, Денис сейчас не в том состоянии, чтобы адекватно оценить ситуацию и защитить тебя и малыша. Если ОНИ увидят в тебе угрозу и раскопают, что ты еще и беременна, представляешь угрозу их дочери, то тебя и твою семью сотрут в нашем, в порошок. А в другой надо еще успеть уехать. Вчера мне звонил отец Жанны, сказал, что их дочь сообщила им радостную новость. Знаешь, какую?

Глаза на мокром месте, но я стараюсь себя держать в руках, слушая важную информацию.

— Вот что я предлагаю тебе в данной ситуации, Александра. Ты сейчас пишешь заявление на увольнение, я подписываю вчерашним числом без двухнедельной отработки. Потом ты пойдешь в бухгалтерию, к начальнице, я её предупредил. Она тебя рассчитает.

После этого поезжай к родителям, придумай достойную версию, чтобы они не паниковали и не били тревогу, а завтра, пока Денис будет на работе, собирай вещи и уезжай в другой город. На год, а может на два. Пока ситуация не уляжется. Вот моя визитка, не потеряй. Будем держать связь. А теперь иди вон туда за стол, пиши заявление, — указывает мне на небольшой стол, около стены.

Переписываю несколько раз заявление. Из за состояния делаю ошибки. С третей попытки наконец отдаю ему чистовой вариант, который он читает и подписывает.

— И вот еще что, — достает из ящика стола конверт и протягивает его мне. — Бери, и даже не спорь! Тебе нужно устроиться на новом месте, и на содержание малыша идет много средств. Бери и не показывай мне гордую и неприступную. По глазам вижу, что хочешь. На, бери!!

Колеблюсь пару секунд, а потом беру, в момент понимаю необходимость данного поступка.

— Спасибо вам. Спасибо за все. Я очень это ценю.

— Я просто пытаюсь обезопасить свою семью, и выйти из ситуации с минимальными потерями. Все, беги! Желаю тебе хорошо устроиться и выносить моего внука здоровым.

— До свидания.

В бухгалтерии мне быстро выдает расчет начальница отдела, хотя и смотрит подозрительно. Внутри меня бушует цунами и на реакцию сотрудницы мне глубоко фиолетово. Задача у организма одна — добраться до дома.

Иду в отдел, собирать вещи. Делаю это молча.

— Саш, все в порядке? Зачем тебя туда вызывали? — спрашивает меня Никита.

— Никит, меня… уволили, — ему я доверяю. Организм, почувствовав слабину, начинает сдавать позиции, на глаза наворачиваются слёзы.

— Александра, ну как все прошло. По какому вопросу Олег Владимирович вызывал?

Слова даются все сложнее, но я все равно из себя выдавливаю:

— Меня…уволили. Олег… Владимирович подписал… Так надо…По…личным обстоятельствам. Мне нужно собрать вещи, меня переводят в другой филиал, — вру, но мне не стыдно. Мне хочется, чтобы от меня все отстали и не задавали лишних вопросов.

— Никит, — говорит Алина Юрьевна, — а проводика ты Александру до дома, помоги отвезти вещи. Боюсь она в таком состоянии до дома может не доехать. На работу можешь сегодня не возвращаться.

— Спасибо большое, — говорю, — мне очень нравилось с вами работать, со всеми вами. У вас отличный коллектив и интересная работа.

— Тебе тоже желаю устроиться на новом месте. Прощай.

— Прощайте.

Никита помогает мне нести коробку с вещами, параллельно заказывая такси. Я бы в таком состоянии это простое дело не осилила.

— Спасибо Никит.

Пока ждем такси, Никита меня поддерживает за плечи. Со стороны может казаться, что он меня обнимает, но мне сейчас все равно, что могут увидеть работники здания.

В такси моя нервная система все-таки дает сбой и я рыдаю на плече у Никиты. Тот меня обнимает, ничего не говоря, просто гладит по голове.

За двадцать минут, что мы ехали я выплакала большую часть накопившихся переживаний, стало легче.

Никита, ничего мне не говоря, расплачивается за такси, подает мне руку и забирает мои вещи из машины.

Доносит их до квартиры, но сам не заходит.

— Пойдем в кафе поболтаем, — сама предлагаю. Нам обоим нужен этот разговор.

— Пошли.

Когда заказ сделан, я рассказываю ту версию, которую озвучиваю всем:

— Прости Никит, мне так неудобно, что я вот так, сорвалась. Накопилось, — вдох-выдох, — понимаешь, тут такая ситуация…Денис Олегович…был в меня влюблен, — на этих словах Никита усмехается, как бы говоря "ничего необычного, и так очевидно", — и оказывал мне знаки внимания. Мы с ним давно знакомы, общались, дружили, тусили в общей компании, ну и вот, — развожу руками.

А тут встретились спустя пару лет и возобновили дружеское общение. А как-то раз, я пошла с подругами в клуб и у меня случился, кхм, секс по пьяни, и я…оказалась беременна после этого. Узнав это, Дымов начал меня опекать, по-дружески, или из-за чувств, не могу сказать…

А вчера выяснилось, ну ты и сам в курсе, просто повторюсь, что его жена беременна. Его отец вызвал меня к себе, говорит, подозревают, что твой ребенок от Дениса. Под меня начали капать родители его жены, и чтобы не огрести незаслуженно, посоветовал прекратить всякое общение, а лучше перевестись в другой филиал. А когда все успокоиться, вернутся в город. Никит, я тебе сейчас как другу рассказываю, понимаешь?

— Да Саш, понимаю.

— Эту информацию знают очень ограниченное число лиц. Я тебе это говорю, потому что ты за пару месяцев стал мне близким человеком. Не хочу видеть осуждение в твоих глазах, понимаешь?

— Понимаю Саш, не переживай. Ситуация конечно нестандартная. Влипла ты, под раздачу большим дядям нашего города, но я уверен что все наладится и ты быстро вернешься. Не буду пока спрашивать детали твоего переезда, потом расскажешь. Мы сейчас оба под впечатлением, нужно переварить и разложить по полочкам, — улыбается. — Ну ты сама понимаешь, я тебя теперь в покое не оставлю, буду тебе и писать, и звонить, вообщем пытаться быть в теме того, что у тебя происходит. Переживаю за тебя понимаешь? — и смотрит так пронзительно, будто один его взгляд должен мне сказать о многом.

— Никит, у меня такая сейчас мясорубка в голове, поэтому, как ты говоришь, дай время переварить. А там найдемся.

Смотрю на часы. Пора. Обнимаемся, прощаемся на долгое время, но надеюсь что не навсегда.

Никита уезжает, а я иду в квартиру. Пора делать решительные шаги.

Дома считаю, сколько денег мне дал отец Дениса. Получается около четырехсот тысяч рублей. Сто тысяц решаю оставить наличкой, а остальные положить на карточку.

Иду в ближайший сбербанк, где в кассе кладу деньги сначала на карточку, а потом, в приложении, перевожу их во вклад. Пусть лежат и копятся.

Пишу Денису, что после вчерашних событий мне надо побыть одной, что хочу съездить к отцу, пообщаться с братом.

Шестым чувством чувствуя неладное, Денис не хочет меня никуда отпускать, предлагает остаться дома. Потом правда признается, что он вынужден отсутствовать, потому что они собираются семьей обсудить сложившуюся ситуацию.

Сердце пропускает разряд боли. Снова.

Ну да, семьей…Мне семью никто не предлагал, и увы и ах предложить не может.

К маме еду с настроем рассказать всю правду. Чувствую сердцем, что она постарается понять.

Весь вечер и несколько часов ночи похожи на мою личную исповедь, только не перед батюшкой, а перед мамой.

Ощущения у меня схожи. Я рассказываю про все события, как хотела извернуться и соскочить, сколько боли и противоречий было у меня в голове и сердце.

Говорю и плачу, слушаю вопросы и комментарии мамы.

Если коротко, то она прибывает в полнейшем шоке от событий последних месяцев моей жизни. Шутя обижается, что не держала её в курсе. Ворчит, что не рассказала ей сразу. Но потом подумав приходит к выводу, что если судьбой суждено дать человеку испытания, она даст, вопрос лишь в том, с какой степенью тяжести и какой тяжести будут последствия.