Невольно втянутый в непростые отношения между врачом и пациенткой, Фрейд откликнулся на просьбу Юнга и написал фрейлейн Шпильрейн о том, что узнал от швейцарского врача о деле, послужившем поводом для ее обращения к нему. Одновременно он извинился перед Шпильрейн за свою ошибку, связанную с первоначальным настороженным отношением к ней.

В то время Фрейд еще не знал, что фрейлейн Шпильрейн является именно той пациенткой, о которой Юнг говорил ему в начале их переписки. В ответ на его просьбу швейцарский коллега озвучил имя пациентки и сообщил, что это тот клинический случай, о котором он докладывал на Амстердамском конгрессе. Но он не упомянул о том, что в отношении данного клинического случая Фрейд высказал свои размышления об анальном характере.

В очередном письме Юнгу Фрейд признался, что, возможно, он слишком расположен в его пользу и ему хотелось бы узнать несколько больше о том, кто такая фрейлейн Шпильрейн. Поскольку он обратил внимание на ее довольно неуклюжий стиль писем, то не является ли она, спрашивал Фрейд Юнга, иностранкой.

Ответ Юнга последовал лишь через две недели. Поблагодарив Фрейда за оказанную им помощь в деле со Шпильрейн, он сообщил ему, что она уже успокоилась. Попутно Юнг заметил, что снова видит вещи в черном свете. И наконец, пояснил, что Шпильрейн русская, поэтому у нее такой стиль изложения.

Этим, собственно говоря, и ограничилась информация о Шпильрейн, сообщенная Фрейду Юнгом. Мэтр психоанализа лишь теперь смог сопоставить имеющиеся в его распоряжении данные и понять для себя, что фрейлейн Шпильрейн является той самой русской молодой девушкой, о клиническом случае которой он уже высказывал свои соображения в ответ на самую первую просьбу Юнга сказать несколько слов об инфантильных желаниях его пациентки.

Как уже говорилось, в последующие два года имя Шпильрейн не упоминалось в переписке между Юнгом и Фрейдом. Лишь 12 июня 1911 года Юнг сообщил Фрейду о том, что был на встрече швейцарских психиатров в Лозанне, где говорил о формах проявления бессознательных фантазий. Их исследование является, по его мнению, необходимой предварительной работой для понимания психологии шизофрении. При этом он добавил, что случай Шпильрейн является подтверждением его мнения.

Юнг имел в виду не тот случай-инцидент, который два года тому назад частично был предметом переписки между ним и Фрейдом. Речь шла о статье Шпильрейн «О психологическом содержании одного случая шизофрении», опубликованной в одном из номеров психоаналитического журнала в 1911 году.

Любопытно, что в этом же письме Юнг сообщил Фрейду о своем интересе к астрологии и гороскопам. Он коснулся клинического случая, в рамках которого ему удалось установить определенные соотношения между расположением звезд и некоторыми биографическими данными пациентки, страдающей от материнского комплекса. Он также обнаружил, что знаки зодиака являются символами либидо, способствующими пониманию того, какое количество либидо может проявляться у пациента в тот или иной период его жизни.

Юнг называет эту пациентку Т. Скорее всего речь шла о Тони Вольф, которая была приведена на лечение к Юнгу ее матерью в 1910 году и умела читать астрологические карты.

Маловероятно, что в то время Юнг рассматривал свои предшествующие отношения с Сабиной Шпильрейн через призму знаков зодиака. Облик Тони Вульф уже начал вытеснять образ русской девушки. Но если бы он обратил внимание на некоторые детали биографии своего «пробного случая», то наверняка соотнес бы дату рождения Сабины (25 октября) с особенностями ее характера и ему стало бы более понятна та безумная любовь в переносе, которая возникла у нее во время лечения в Бургхольцли.

Считается, что человек, являющийся по гороскопу Скорпионом, как правило, наделен ярким эмоциональным импульсом и страстью. Скорпион является знаком сексуальности и страстной любви. Все это как раз и проявилось у Сабины в период ее лечения у Юнга.

Но в то время подогретый Тони Вульф интерес Юнга к астрологии вылился в подробное обсуждение символики либидо, что нашло частичное отражение в его опубликованной позднее работе «Трансформация и символы либидо».

В августе 1911 года Юнг проинформировал Фрейда о том, как идет подготовка к очередному Международному психоаналитическому конгрессу, который должен был состояться в Веймаре. В частности, он написал о том, что на этом конгрессе феминный элемент будет иметь существенную подпитку из Цюриха в лице пяти женщин, включая его жену, Шпильрейн и Вульф.

При этом в письме Фрейду содержался едва заметный, но, как оказалось, весьма показательный с точки зрения последующего развития событий в жизни Юнга штрих. Три из упомянутых им женщины, включая Шпильрейн, названы по фамилии, а одна – не только по фамилии, но и по имени. Той избранной была, конечно, Антония Вольф. После же фамилии Шпильрейн в скобках стоял восклицательный знак.

Судя по всему, уже в то время Юнг сделал окончательный выбор в пользу Тони Вольф, которая, как он написал Фрейду, «замечательная умница». Не случайно на групповой фотографии 40 участников Веймарского конгресса нет Шпильрейн, зато в переднем ряду вместе с семью строго одетыми, преимущественно в темные тона, женщинами можно увидеть молодую Тони Вольф, чье светлое одеяние выигрышно оттеняет ее расчесанные на пробор черные волнистые волосы.

В октябре 1911 года в очередном письме Юнгу Фрейд упомянул о внезапно появившейся в Венском психоаналитическом обществе фрейлейн Шпильрейн. При этом он, видимо, с удовольствием добавил, что она сказала, будто он не выглядит таким злым, каким она себе его представляла.

В ноябре месяце того же года Юнг и Фрейд обмениваются нескольким словами о Шпильрейн.

Фрейд сообщил Юнгу о первом выступлении Шпильрейн на заседании Венского психоаналитического общества, когда в ходе дискуссии о безвременности бессознательного «она была очень интеллигентной и методичной».

В свою очередь, Юнг написал Фрейду о том, что в психоаналитическом журнале, редактором которого он стал по инициативе мэтра психоанализа, помимо прочих материалов, будет опубликована статья Шпильрейн «О психологическом содержании одного случая шизофрении». На что Фрейд заметил, что статья Шпильрейн, несомненно, подходит для данного журнала.

И наконец, Фрейд сообщил, что фрейлейн Шпильрейн прочитала на заседании Венского психоаналитического общества главу из своей работы, после чего состоялось обсуждение. Лично у него есть некоторые возражения по поводу метода, использованного этой девочкой при обращении к мифологии, которые он и высказал в процессе дискуссии с нею. При этом он заметил Юнгу, что она довольно мила и он начинает понимать его. Его беспокоит лишь то, что фрейлейн Шпильрейн хочет подчинить психологический материал биологическим данным, и эта тенденция более сомнительна, чем обращение к философии, физиологии и анатомии.

В своем письме Фрейд использовал такую игру словами, что нетрудно было понять, что высказанные им критические соображения относятся не только к Шпильрейн, но и к Юнгу. Так, сообщая о том, что Шпильрейн читала главу из своей работы, он в скобках добавил: «я чуть не написал „Вашей“». И далее он написал о возражениях против метода, используемого Юнгом при рассмотрении мифологии.

Спустя две недели, 11 декабря 1911 года Юнг ответил, что он будет рад получить новую статью Шпильрейн для публикации ее в первом номере журнала за 1912 год. Эта статья требует значительной переработки. Но, как он подчеркнул, маленькая девочка всегда требовала от него очень многого. «Однако она этого стоит», и он рад, что Фрейд «не думает о ней плохо».

Кроме того, Юнг заверил мэтра психоанализа в том, что, насколько это возможно, он учтет его возражения по поводу метода обращения с мифологией и будет благодарен, если тот сделает более конкретные замечания, чтобы он мог учесть соответствующую критику при подготовке второй части работы «Метаморфозы и символы либидо».

Что касается увлечения Шпильрейн биологией, то в этом вопросе Юнг согласился с Фрейдом. Вместе с тем он подчеркнул, что она научилась этому не от него. Даже если у него самого есть схожие идеи, все-таки Шпильрейн пришла к биологии самостоятельно. Он по-прежнему предпочитает рассматривать психоанализ в его собственных границах, но неплохо, как заметил Юнг, время от времени вторгаться на другие территории знания, чтобы посмотреть на собственный предмет через иные очки. Правда, он не знает, насколько далеко Шпильрейн зашла в своем увлечении биологией в своей новой статье.