— Мам! Пощади! — из последних сил прокряхтела Джуди.

Миссис Дэвис отвела дуло ружья в сторону, но все еще смотрела на нее с недоверием. Еще бы! Непросто опознать свою милую дочурку в стонущем, израненном, грязном создании, вломившемся в дом без приглашения.

— Джуди! — вздохнула Сэнди.

Она отставила ружье к шкафу и присела на корточки рядом с незваной гостьей. Встревоженный взгляд женщины метнулся по телу Джуд, оценивая ее состояние.

— Что с тобой приключилось, милая? — спросила мать, — как ты сюда попала?!

Джуди открыла рот, но вместо слов из него вырвался лишь сдавленный хрип.

Она все равно не знала, что говорить. Девушка затруднялась сформулировать хоть сколько-то внятную ложь, которая не звучала бы так, будто она выжила из ума.

Впрочем, любое вранье вышло бы куда менее обескураживающим, чем чистая правда.

Сэнди сама поняла, что момент для расспросов выдался неподходящий.

Она всегда была такой понимающей!

Женщина помогла дочери вскарабкаться на кровать и бережно устроила ее в изголовье. Миссис Дэвис шустро сбегала за водой, тряпками и аптечкой. Больше не порываясь о чем-то расспрашивать, она принялась за оказание первой помощи.

У Сэнди в этом был внушительный опыт.

Во-первых, она работала с детьми, которые только и делали, что искали себе неприятности, зачастую набивая шишки на ровном месте.

Во-вторых, за плечами Сэнди остался брак с омерзительным типом, имевшим привычку к рукоприкладству. Фрэнк Дэвис, сгинувший еще до появления Джуд, преподал супруге урок на всю жизнь. Возможно, из-за него Сэнди возненавидела мужчин и так и не завела других отношений. И, без сомнения, по вине бывшего мужа она пристрастилась к огнестрельному оружию. Она больше не хотела быть жертвой.

Вспомнив предысторию матери, Джуд совсем приуныла. Она догадалась, какие предположения роятся у той в голове.

Нужно отдать должное Натану, — невесело усмехнулась девушка. Хотя бы здесь он не отличился! Насилие было исключительной прерогативой Джуд. И она с удовольствием прописала бы двойнику по наглой морде, попадись он ей снова.

— Сейчас будет больно, — предупредила Сэнди и ловко вправила вывихнутую ступню. Джуди стоически стерпела обработку ран антисептиком, но в этот раз не сдержала крика. Боль прострелила все тело и отдалась в позвоночник и голову.

— Тише, тише, — ласково проговорила мать, умелыми движениями накладывая эластичный бинт. Она погладила девушку по всклокоченным волосам, оставила легкий поцелуй на виске и накрыла ее одеялом.

— Отдыхай, — распорядилась Сэнди.

Она собрала все медикаменты в аптечку и поднялась.

— Но от серьезного разговора вам не отвертеться, юная леди, — сказала она, заставив Джуди еще разок страдальчески заскулить. Попытка разжалобить женщину не удалась — ее взгляд сулил дочери все казни египетские, когда она будет в состоянии принять заслуженную кару.

Джуд ухватила миссис Дэвис за запястье.

— Посиди со мной, пожалуйста, — взмолилась она.

Сэнди тепло улыбнулась и опустилась на краешек кровати. Ее присутствие и родной запах действовали на беглянку успокаивающе. Она смежила веки, устроив голову на коленях матери.

Джуд хотелось расслабиться, но мешало желание отыскать какой-нибудь подвох, намек, что она снова обманута. Аромат гранатовых духов, кладбищенских роз или иные тревожные предзнаменования.

Никому нельзя доверять!

В ней не осталось и капли наивной веры. Даже прежде неоспоримые истины теперь требовали доказательств.

— Мам… — наконец нашлась Джуди, — а помнишь, как мы ездили в Берлингтон?

Вопрос показался девушке относительно невинным, но подходящим. Куда лучше, чем завалившись домой в таком виде, просить мать напомнить во сколько лет состоялся первый поход дочери к гинекологу. Или что-нибудь в таком духе.

Сэнди недоуменно подняла тонкие брови.

— Конечно, детка, — усмехнулась она, — как такое забыть? Мы взяли велосипеды напрокат, а ты свалилась в кусты и содрала все коленки.

Джуди сладко зевнула.

— Расскажи еще что-нибудь, — попросила она.

Голос матери убаюкал ее. Проснулась Джуди уже в одиночестве.

Она не знала, сколько времени провела в забытье, но боль в теле утихла, сделавшись далекой и приглушенной. Сэнди, наверное, тоже волшебница — ей известны какие-то особые чары, умиротворяющие и облегчающие физические страдания. Такая магия нравилась Джуд куда больше, чем всякие огненные сферы и зловещие зеркальные порталы.

Она позволила себе немного понежиться в постели, наслаждаясь уютной обстановкой своей старой комнаты.

Светлая мебель, шторы в цветочек и дурацкие плюшевые игрушки — каждый предмет здесь хранил отпечаток ее души.

Прежняя, нормальная жизнь была нанизана прищепками на гирлянду из лампочек над рабочим столом: билеты в кино и на поезд, постеры фильмов и музыкальных групп, открытки и фотографии.

Поездка в Берлингтон, запечатленная еще до курьезного падения с велосипеда. Единственный поход с клубом скаутов, откуда Джуд вышвырнули за вопиющую безалаберность. Пикники с Сэнди и подружками-одноклассницами. Театральный кружок в старших классах. Джуди в нелепом выпускном платье, и в бакалаврской мантии. Вечеринка по случаю окончания магистратуры. Снимок на фоне собора Святого Луи.

Девушка бросила разглядывать свою «памятную доску» и резко села.

Она вдруг осознала, что среди разрозненных фрагментов прошлого не сохранилось свидетельств присутствия Итана в ее жизни.

Но были книги! Должны были быть.

Она вытащила из-под кровати коробку, взявшись перебрать их, ведь помнила, что частенько забирала с острова «сувениры». Отыскав тот сборник произведений Эдгара По, Джуди выдохнула облегченно. Хорошо, что Сэнди его не выкинула. Скорее всего, она не знала, кто его подарил — иначе давно сожгла бы книгу на заднем дворе.

Джуд пролистнула страницы в поисках какого-нибудь послания, но, кроме нескольких строчек, аккуратно подчеркнутых карандашом, обратить внимание было не на что.

— Из той страны, где вечно сны, где чар высоких постоянство, — зачитала она, — Вне Времени и вне Пространства.

На последних словах голос сорвался. Девушка выругалась и брезгливо отшвырнула книгу в общую кучу. После недавних событий выделенная цитата звучала как форменное издевательство.

Говнюк, ты, Итан Уокер, — зло подумала она. Но на что она, в сущности, рассчитывала? Что парень спрячет в томик стихов пояснительную записку?

Или прощальное письмо?

«Извини, Джудс, я собираюсь отправиться бороздить лабиринты измерений. Сдались мне твои глупые чувства. Вообще-то мне плевать на тебя. Бывай!»

«Я бы тебя не бросил».

— Беспросветный мрак, — вздохнула она.

Джуд решила прибегнуть к действенному, надежному способу восполнить запасы своего оптимизма — поесть. Запахи, доносившиеся с кухни, порядочно дразнили ее опустевший желудок. И плевать, что ее ждет «неприятный разговор», обещанный Сэнди. Это — справедливая цена за кулинарные изыски матери.

Миссис Дэвис расстаралась, накрыв по-настоящему царский завтрак.

— Я смотрю, тебе лучше, — подметила мать, наблюдая, как Джуди торопливо запихивает в рот все подряд — бекон, тосты, яичницу и тут же сладкие блинчики.

— Ага, — промычала девушка.

Она чуть не подавилась, встретившись взглядом с матерью. Этот взгляд ей совсем не понравился.

Сэнди поди перебрала массу кошмарных вариантов, разыскивая объяснение злоключениям дочери. Она, наверное, успела заподозрить Джуд в занятиях проституцией, бегстве от сутенера, употреблении наркотиков и невесть чем еще.

Ах, если бы все было так просто!

— Что с тобой стряслось? — женщина демонстративно отодвинула тарелку подальше, — пока не расскажешь, не получишь еду.

— Это жестоко! — возмутилась Джуд.

— Джудит!

Ох, беда! — испугалась она. Полная форма имени не сулила ничего хорошего. Лорна, оказавшая Джуди воистину незабвенный прием, лишь укрепила ее в этом мнении.