Знамя гомеопатии

Если бы вы знали, как мне хочется, чтобы вода обладала памятью и разумом! Хоть маленьким! Хоть на уровне мухи! Тогда бы удалось решить массу проблем в биологии и в теории происхождения жизни. Поэтому если я вижу даже самую идиотскую публикацию о свойствах воды, то я делаю охотничью стойку.

Если вы упомянете о структуре воды и ее памяти в очень ученых академических кругах, то реакция будет мгновенной — вот еще один Бенвенист нашелся! Вот о Бенвенисте я и расскажу.

Солнечная Франция. Теплый виноград, молодое рубиновое вино, женщины и красавец-мужчина. Может ли мужчина с внешностью героя-любовника заниматься наукой? Оказалось — да! Жак Бенвенист это доказал.

Бенвенист занимался иммунологией. И как-то он взял один из иммуноглобулинов (ИГ) и добавил его в пробирку, где плавали клетки крови — лейкоциты. Он наблюдал дегрануляцию этих клеток при разных концентрациях ИГ. Ожидалось, что при уменьшении количества ИГ эффект дегрануляции будет уменьшаться, но, как бы Бенвенист ни разбавлял раствор, эффект оставался.

Бенвенист не испугался и сделал вывод, что вода запомнила, что в ней были молекулы ИГ, и дальше уже работала память воды, а не ИГ.

Я встречал такие статьи и доклады на эту тему. Мне сразу становилось от них дурно. Но это был Бенвенист, известный ученый, и так просто от него отмахнуться было нельзя. Он послал статью в журнал Nature, один из самых престижных научных журналов. В статье было 13 соавторов. Там были ученые из Канады, Израиля, Италии и Франции. И все они играли с огнем. После такой публикации было два пути — на Нобелевскую премию или вон из большой науки. И редактор журнала дрогнул. Он поместил статью в журнал с условием, что он лично приедет в лабораторию к Бенвенисту и проверит эксперимент.

Публикация статьи в журнале Nature всколыхнула научный мир. Все гомеопаты прыгали от восторга! Если это было правдой, то нужно было пересматривать все наши представления о биологии. Редактор журнала поехал в гости к Бенвенисту, взяв с собой физика-теоретика, специалиста по теории ошибок и профессионального фокусника. Вся эта компания ввалилась в лабораторию и заставила Бенвениста повторять эксперимент.

Бенвенист и его сотрудники были в ужасе. Все это напоминало охоту на ведьм и суд инквизиции. После долгих препирательств они проделали так называемый слепой эксперимент — измерения проводились в условиях, когда никто не знал, что именно находится в пробирках. В результате получилась кривая, которая полностью ложилась в рамки существующих теорий, и гипотеза о памяти воды оказалась лишней. Результаты этой проверки были опубликованы.

Казалось, что вопрос закрыт. Бенвенист попробовал написать опровержение этой проверки, но его уже никто не слушал. В журнал посыпались язвительные письма. Мне понравилось одно, где указывалось, что при измерениях надо было не встряхивать пробирки, а помешивать стеклянной палочкой, так как еще Джеймс Бонд легко отличал мартини, приготовленные помешиванием или встряхиванием.

На этом история не закончилась. Имя Бенвениста стало нарицательным, и ему даже пытались вручить Игнобелевскую премию за самый идиотский научный результат. Его эксперимент пытались повторить в нескольких лабораториях, но результат был отрицательным. Память у воды не была обнаружена.

Но в конце 90-х годов на сцене появился лауреат нобелевской премии Джозефсон! Он работал в Кавендишской лаборатории в Кэмбридже, знаменитой лаборатории, где Резерфорд сделал свои открытия. После получения Нобелевской премии Джозефсон увлекся изучением паранормальных явлений. И он горячо встал на защиту Бенвениста. Джозефсон обратился в Американское физическое общество, и они согласились сотрудничать с фондом Джима Рэнди. Джим согласился заплатить 1 миллион долларов, если будут получены доказательства, что у воды есть память.

Бенвенист отказался участвовать в таких играх, сказав, что фокусами надо заниматься в цирке, а он ученый. В последние годы он занимался биоинформатикой, но не той, которая сейчас модна и популярна. Он пытался научиться передавать по Интернету информацию, хранящуюся в воде.

История с работами Бенвениста не закончилась до сих пор. Естественно, что журналисты ищут подтверждение его работам. Читать, что официальная наука победила, никому не интересно. Я встречал в Интернете упоминание неких работ различных научных групп, которые якобы подтвердили его выводы о памяти воды. Но ссылок, естественно, не было.

Что известно достоверно? Я знаю работы, которые проводились в Московской ветеринарной академии под руководством Шангина-Березовского. Там тоже была обнаружена биологическая активность некоторых веществ при очень малых концентрациях. Уважаемая мною Елена Бурлакова, замдиректора Института биохимической физики, говорила, что нужно заниматься не памятью воды, которая очень сомнительна, а изучать механизмы действия веществ при очень малых концентрациях. Она считает, что одной молекулы на клетку бывает достаточно, чтобы запустить некие механизмы перестройки.

А с водой экспериментаторам работать вообще очень трудно. Стоит колбе с водой постоять около теплой батареи или в химическом шкафу, то ее свойства меняются. Это может быть влияние растворения газов или поглощение других молекул из воздуха. Так что кавалерийский наскок ребят их журнала Nature, которые попытались опровергнуть за пять дней результаты пятилетней работы лаборатории Бенвениста, может тоже содержать грубые ошибки. Жаль, что Бенвенист под влиянием давления в прессе забросил эти работы и занялся другими вещами.

Я не верю, что Бенвенист подтасовывал экспериментальные результаты. У него была очень высокая научная репутация и маловероятно, чтобы он так стал рисковать своим именем. И еще нельзя забывать про 12 его соавторов. Ведь он рисковал и их научным будущим. Скорее всего, эффект был или были ошибки, которые не лежали на поверхности.

Вывод напрашивается простой. Не надо смешивать гомеопатию, т. е. активность веществ при очень маленьких концентрациях, с проблемами памяти воды. Даже если молекул лекарства очень мало, они могут запустить некий цепной механизм в нашем организме. Да еще эффект плацебо нельзя забывать.

А вот память воды — это нечто другое. Журналисты обожают рассказывать истории, как вода часами помнит, какую музыку она слушала, как она может запомнить все, что происходит вокруг и реагировать на плохое и хорошее. Такими фактами забит Интернет, об этом говорят по телевизору, и неудивительно, что большинство людей в это верят безоговорочно, а всякие возражения отметаются как недомыслие ученых-очкариков (написал я и поправил очки).

О памяти воды

Представьте тихий вечерний пруд с зеркальной поверхностью воды. Если бросить туда камень, то по воде пойдут круги, которые можно наблюдать несколько десятков секунд. Потом вода успокоится и снова станет зеркальной. Можно ли говорить, что вода помнила воздействие электромагнитных волн или падение камня? Можно ли эти эффекты связать с памятью воды?

Под памятью в бытовом смысле мы понимаем возможность запомнить некое воздействие и возможность восстановить это воздействие через определенное время. Если вы отвернетесь от пруда, заткнете уши, а ваш приятель бросит камень в воду, то, взглянув через несколько секунд на расходящиеся круги от падения камня, вы сможете оценить размер этого камня. С некой натяжкой можно считать, что вода запомнила эти воздействия и через некоторое время можно сказать, что именно было сделано с водой.

Но широкой публике такие философские рассуждения неинтересны. Всем хочется знать — сможет ли вода запомнить человеческие мысли, если сидеть у пруда и долго о чем-то думать. Или, например, запомнить игру на арфе и при случае прошептать внимательному слушателю нежные слова и сыграть незамысловатую тихую мелодию.

И наши мысли, и игра на арфе воздействуют на воду. Мысли вызывают электрические токи в нашем мозге, и он излучает электромагнитные волны. Такие волны воздействуют, например, на ядра водорода воды. Игра на скрипке — это акустические колебания, которые передаются через воздух на поверхность воды, а оттуда проникают в глубину. Акустические колебания приводят к периодическому изменению плотности воды, т. е. расстоянию между ее молекулами.