В телефонах

Москва, метро ВДНХ, центр зала, слева и справа подъезжают грохочущие поезда. Тут, у схемы метрополитена место для свиданий. Вернее, ожиданий.

— Кто-то гениальный придумал СМС-ки. Разговаривать при таком шуме невозможно, читать без проблем.

— Что пишет?

— Опоздает на 15 минут.

— У меня уже уши болят от грохота.

— Смотри, какая клевая фотка!

Смотрят на экран, на шум больше не обращают внимания.

— Ожидание — это тоже вид деятельности. Совесть молчит — человек при деле. Вот из старенького:

Факс

Захожу в кабинет. За столом хозяин этого стола.

— Добрый день!

Хозяин стола машет на меня рукой:

— Тихо, тихо. Я факс жду!

Ожидание радости — это маленькое счастье. Если знаешь, что радость обязательно будет.

Распаковываешь коробку с новым телефоном. Еще не знаешь, что во время разговора на несколько секунд будет пропадать звук и телефон придется менять. Но пока радость, предвкушение. Ты видел снимки, сделанные этим телефоном, и думаешь только о фотографии.

— Смотри, можно снимать человека, а телефон сам размазывает задний план. Не нужно таскать тяжелую камеру с телевиком.

Мечтаешь, как ты поедешь на море с телефоном в кармане. И никаких сумок с камерой, объективами, вспышкой. Ты ждешь этой поездки, рот расплывается в глупой улыбке. Ты счастлив. Ведь счастье всегда глупое. От ума бывает только горе.

— А я ничего не жду. Я ждал чего-то всю жизнь. Теперь ждать не хочу, пора начинать просто жить. Меня устраивает настоящее, не хочу звонков от незнакомых людей, писем с непонятными обратными адресами, новостей из телевизора. Все новости со знаком минус. Только обещания с плюсом, но я им не верю. Хочу, чтобы завтрашний день был похож на сегодняшний, но с апельсинами на снегу.

— Какими апельсинами?

— С теми, что на снегу. Сегодня их там не было, а завтра будут. Пусть все сюрпризы будут такими.

— Так не бывает.

— Я сказал, что я хочу, а не то, что бывает.

— Многое от тебя самого зависит.

— Я знаю, но мы говорим об ожиданиях. Когда ждешь, то это значит, что-то зависит не от тебя.

— Я утром положу апельсины на снег.

— Вот теперь ты меня понял.

 Ты меня понял  

Если вам что-то непонятно — не спрашивайте у философов, спрашивайте у физиков. Философы долго будут спрашивать о сути вопроса, потом расскажут, что об этом думали древние греки, потом… Потом вы начнете жалеть, что спросили. Физики сразу скажут, что не имеют об этом никакого понятия или, если вам повезет, дадут краткое, как тост, определение.

Положить на полочку

Миннеаполис, небоскреб в центре города. Мы с другом-физиком сидим в комнате для конференций, пьем кофе.

— Вот наш робот прочитал текст, а что он там понял?

— А что такое понимание?

— Физики говорят, что понять — это привыкнуть и начать использовать. Например, предсказывать.

— Чушь, понимание — это умение приклеить метки к сказанному. Найти аналогии с тем, что уже знаешь, положить на нужную полочку.

— У меня есть история о понимании, — говорю я. — Послушай и попытайся применить твое определение понимания.

Холмы Тосканы

Вечер, терраса с кирпичными арками. Вокруг зеленые холмы, тени от заходящего солнца, вдоль дорог пики кипарисов. На столе бутылка вина, тарелка с сыром, белый пресный хлеб и банка с оливками. Мы снимаем полдома у фермера.

На лестнице шаги. Хозяин приходит поболтать. По-английски он говорит так же, как мы по-итальянски. То есть, почти никак. Разговор начинается с «доброго вечера» и с «хорошая нынче погода». Тут запас английских слов у хозяина иссякает, он переходит на итальянский. Мы, видя такое дело, переходим на русский. Беседа очень оживленная, жесты красноречивы. Мы понимаем, что Тоскана прекрасна, что огни под горой — это город Сиена, что хозяин там бывает редко, дел у него много, но выпить винца по вечерам — это награда за все тяготы сельской жизни.

— Марио! — кричит снизу его жена.

Хозяин виновато улыбается, разводит руками.

— Виват Италия! — говорим мы.

Он это понимает и поднимает кулак:

— Виват!

— Очевидно, — говорит друг-физик, — что твои определения в этом случае никуда не годятся. Если речь идет о формулах или законах — то да, конечно: привыкнуть, применить, предсказать. А в этом случае вы поставили метки на все жесты и слова хозяина. И на Тоскану, и на Сиену, и на вино по вечерам. Соотнесли с тем, что знали раньше и поэтому все поняли.

— А что тогда о читающем роботе?

— Надо в него загрузить миллионы слов и предложений из разнообразных текстов, тогда он будет «понимать» новые тексты, согласно моему определению. Или не понимать.

— 3000 лет назад мудрый царь Соломон написал: «А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг — конца не будет, и много читать — утомительно для тела».

Эту цитату я нашел в телефоне.

— Правильно сказал царь Соломон, что чтение для нас утомительно. Но для роботов чтение полезно. Так уж получилось, что наши знания мы описываем с помощью букв. Ничего, роботы железные, почитают.

Мы смотрим на доску, исписанную формулами, и думаем о роботах.

— Понимание для роботов — это еще не все. Умный робот должен иметь эмоции.

 Эмоции и роботы  

Опять небоскреб в Миннеаполисе. Время обеда, китайский ресторанчик, за окном осенний дождь. Друг-физик допивает зеленый чай из маленькой чашечки. Я спрашиваю:

— Ты говорил об эмоциях роботов. Самое простое — это удовольствие, удовлетворение. И как это запрограммировать?

— Чувство удовольствия у нас сидит в ДНК. Удовольствие приходит как результат действия. Что-то нам приятно, что-то нет. И наше поведение, наш выбор происходит так, чтобы удовольствие было максимальным. У глупых людей это ловля сиюминутного удовольствия. У умных — взгляд в удаленное будущее, чтобы удовольствия хватило надолго.

— А с роботом что делать?

— Если у него не будет желудка и тому подобного, то пусть он получает удовольствие от хорошо и быстро сделанной работы. Если он придумает, как сделать работу быстрее, то получит море удовольствия.

— Бедный робот! Ему надо симпатичную роботиху сделать, вот что!

Чай допит, идем в офис.

— А вообще, эмоции роботов для нас опасны. Представь, что утром ты приходишь на работу и спрашиваешь у робота, как он провел ночь, какие успехи, готов ли он к новой работе? А он молчит, потом говорит, что у него сегодня плохое настроение и работать он не будет.

— Ну, сейчас будет о работе. И это тут, у камина…

— А что делать? Работать приходится.

 Работать, работать…  

Кто только не произносил фразу: «Французы работают, чтобы жить, американцы живут, чтобы работать». Слова «французы» и «американцы» можно заменить на любые, подходящие в конкретном случае.

— Сейчас будет история о Париже?

— Нет, все будет прозаичнее. Пока еще одна цитата. Наткнулся на стихи Федорова-Омулевского: