— Почему вы…

— Граф, довольно, — дио Зейн-Малик жестом показывает, что нужно остановиться. — Некоторые из дальнейших ответов вам не следует слышать. Очевидно, они касаются вопросов внешней безопасности королевства и должны остаться тайной следствия.

— Господин поверенный, я понял вас, но позвольте задать ещё несколько вопросов, которые могут касаться непосредственно герцогини и земель Эон Нидао, — Алекс хмурится.

— Хорошо, ваше сиятельство. Дозволяю.

— Господин канцлер, почему вы решились на ритуал Михтасса именно сейчас?

— Маленькая мерзавка начала путаться под ногами, устанавливая караульные вышки и наводя свои порядки.

— То есть Эммилина Эон Нидао мешала отправлению “живого товара” через порт Ла Дэрвиль?

— Да.

— Кто отдавал приказ о поджоге караульных вышек в герцогстве Эон Нидао?

— Я.

— У вас были сообщники?

— Я сам всё контролирую. Мне не нужны сообщники. Только исполнение и подчинение.

— Господин канцлер, пытались ли вы прежде каким-либо образом навредить, причинить вред здоровью или нанести иной ущерб Эммилине Эон Нидао?

— Да.

Сжимаю подрагивающими пальцами подол пышной юбки.

— Когда это было?

— Накануне отъезда маленькой мерзавки во Фрэй Дау.

— Мне нужны подробности прошлых… покушений.

— Они не удались.

— Господин канцлер, расскажите конкретно и подробно, что вы хотели сделать и что не сработало.

— Нужно было отсрочить её приезд во Фрэй Дау до тех пор, пока я не раздобуду образец её крови. Горничная должна была подать маленькой мерзавке отвар гуара. Гуара вызывает слабость и временное бессознательное состояние. Если бы герцогиня оставалась в бессознательном состоянии, то служанка могла легко получить кровь. Но маленькая мерзавка слишком быстро пришла в себя. Служанка испугалась, что её раскроют, и сбежала. За что и поплатилась.

— Как поплатилась?

— Отправилась следующим же кораблём в Нидарию. В качестве живого товара.

Какой же он ублюдок.

— Господин канцлер… — на этот раз сама подаю голос, привлекая к себе внимание присутствующих. Меня потряхивает и голос плохо слушается: — В-вы причастны к взрыву корабля, на котором плыл герцог Эон Нидао?

— Да.

Король сжимает подлокотники кресла до побелевших костяшек и подаётся вперёд:

— Кто организовал взрыв? — в голосе монарха звенит сталь, а в глазах разрастается буря.

— Я и мои покровители.

— Причины, канцлер! Назовите причины! Зачем потребовалось устранять моего брата?

— Моим покровителям невыгодно развитие отношений между нашим королевством и Нидарией. К тому же герцог Эон Нидао начал что-то подозревать и копать информацию.

Зейн-Малик посматривает на нас. Ему не по душе, что допрос идёт с нарушением протокола, но останавливать монарха не решается. Короля же подобные мелочи интересуют в последнюю очередь:

— Невыгодно? Канцлер, у нас гостит нидарийская делегация… планируется ли в связи с этим какая-то провокация? Покушение?

— Да.

— Подробности! Мне нужны подробности, канцлер, расскажите о готовящемся покушении, — монарху явно приходится сдерживаться.

— Корабли, на которых нидарийская делегация отправится в обратный путь, должны затонуть. Короля обвинят в попытке отомстить за смерть его брата.

— Цель?

— Разрыв дипломатических отношений с Нидарией и повод для разжигания военного конфликта между Нидарией и королевством.

— Кто ваши покровители?

— Лорды северных княжеств…

Дверь в комнату отворяется, являя королевского дознавателя и запыхавшегося статиста с большой папкой в руках.

Только сейчас понимаю, что меня откровенно трясёт. Стоит представить, что я могла оказаться в руках этого человека, как к горлу подкатывает тошнота.

Возможно, стоило спросить, что он готовил для меня на завтрашнем ужине... но я боюсь услышать ответ. Заранее понимаю, что ни один из возможных вариантов мне не понравится. Едва ли канцлер стал бы обращаться с “маленькой мерзавкой” уважительно…

Алекс о чём-то тихо переговаривается с дио Зейн-Маликом и Его Величеством, а потом подходит ко мне.

С волнением вглядывается в моё лицо, привычно забирается взглядом под кожу. Осторожно, словно ему нужно моё разрешение, берёт за руку, вынуждая отцепиться от собственной юбки.

— Эмма, ты умничка, — тихо шепчет, приближаясь губами к моему виску. — Всё хорошо, всё закончилось. Ты справилась.

Подносит мою руку к губам и целует костяшки пальцев. Кажется, у меня отходняк. Тело всё ещё потряхивает и меня знобит.

Алекс замечает это, хмурится, снимает свой расшитый серебром камзол и набрасывает мне на плечи.

— Позволь мне увести тебя отсюда, моя хорошая.

Киваю. Я и сама хочу уйти.

Оборачиваюсь, для поклона королю и ловлю его пристальный взгляд. Смущаюсь, словно меня застукали за проделками, но наблюдаю едва заметную одобрительную улыбку.

Покидаем комнату через дверь, ведущую в коридоры закрытого крыла. Оттуда выходим в парк.

Вдыхаю насыщенный ночными ароматами воздух.

Ночь уже вступает в свои права, и небо рассыпается мириадами звёзд. Их свет спорит с мягким светом маленьких фонариков, украшающих дорожки. В глубине королевского парка шумят фонтаны.

Мы направляемся в сторону главного входа. К каретам. Всё это время Алекс одной рукой придерживает меня за талию, а другой продолжает опираться на трость. Его камзол укрывает мои плечи.

Похоже, выглядим мы достаточно эффектно, так как абсолютно все встреченные благородные дио и дэи провожают нас вытянутыми лицами.

Когда на подъездную дорожку подают мою карету, Алекс сам распахивает дверцу и помогает мне забраться внутрь. Не спрашивая разрешения, следует за мной. Карета трогается, начиная мерно покачиваться.

— Нам нужно поговорить, моя хорошая.

Нужно… Сердце пропускает удар.

По глазам моего демона вижу, что он настроен решительно. Готовится доказывать и убеждать…

А я устала.

— Алекс, что бы там ни было в прошлом… думаю, это не так важно. Я уверена, ты бы не стал жениться на ком-то из-за рудника.

Растерянность на его лице длится ровно пять секунд. Кажется, за это время он несколько раз прокручивает в голове мои слова, осознавая, что в них нет скрытого смысла.

— Просто обними меня сейчас, ладно? — шепчу, придвигаясь к нему чуть ближе.

Осторожно притягивает к себе, укладывает мою голову к себе на плечо.

— Эмма…

— Что?

— У тебя остались красные конфеты?

— Да.

— Дай мне, пожалуйста.

Достаю пакет и протягиваю ему.

— Наверное, мне тоже нужно было отдать конфеты дио Зейн-Малику, но я совсем забыла про них, когда начался допрос.

— Хорошо, что не отдала…

— Почему?

Слышу шуршание вощёной бумаги. Отрываю голову от его плеча, поднимаю глаза и наблюдаю, как красное сердце исчезает во рту его сиятельства.

— Алекс!! Ч-что ты делаешь? Перестань! Это опасно!

Взгляд Алекса вспыхивает демоническим огнём:

— Я не хочу, чтобы ты сомневалась во мне, Эмма.

За первой конфетой следует вторая. Пытаюсь перехватить его руку, но он уворачивается, поднимая конфеты над головой. Вытаскивает ещё одно сердце и тоже ловко запихивает в рот.

— Нет! Нет, Алекс! Выплюнь!! — пытаюсь обхватить ладонями его скулы, помешать ему проглотить конфеты, — Брось эту гадость!

Перехватывает мои ладони и прикладывает к своей груди, туда, где стучит сердце.

— Послушай, моя хорошая. Только внимательно послушай! Иначе ты так и будешь сомневаться во мне. Эмма, я люблю тебя... схожу с ума без тебя и ещё больше, когда ты рядом. Доверься мне… я не предам, не обижу, сделаю всё, чтобы тебя защитить… Эм, я хочу быть с тобой. Больше жизни хочу! Я твой… весь… для тебя одной… и душой, и телом… навсегда… что бы ты ни решила! Спроси меня, правда ли это! Спроси, Эмма! Спрашивай! Спрашивай обо всём!

— Алекс…

Его взгляд туманится, а лицо постепенно расслабляется…

— Спроси, что я чувствую... Спроси…