— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — повторяет Джеки, широко раскрыв глаза. Её кожа уже не того прекрасного бронзового цвета, какой была раньше. Она бледная. Болезненного молочно-белого цвета. Я уверена, что вижу, как дрожит её нижняя губа. Она знает. Она знает! Мне нужно довести это до конца.

— Я мало что помню из поездки на машине. Я даже не помню, как села в неё. Я не видела, как переключился светофор. Я не видела красный свет. Я была слишком пьяна. Я не осознавала, с какой скоростью ехала, только то, что машина двигалась на большой скорости. Уличные фонари были яркими. Я была не в себе. Я не могу вспомнить… Я хотела бы, чтобы я… всё как в тумане… — я помню кровь. Не свою… чью-то ещё. Должно быть, я видела Эрика в аварии. Я крепко зажмуриваю глаза, пытаясь отгородиться от образов. В то же время я жажду разобраться в своих беспорядочных мыслях. — Радио орало вовсю. С таким же успехом я могла бы быть единственным человеком на планете. Я была эгоцентричной. Я была… — моя грудь вздымается. — Я села за руль пьяной. Я проехала на красный свет. Я…

— Прекрати! — кричит Джеки. — Почему ты здесь? — в её глазах обвинение.

— Я сбила его! — произношу, мой голос превращается в хриплый шёпот. — Я была за рулем машины, которая сбила твоего мужа. Я знаю, что ты, скорее всего, ненавидишь меня. Я тебя не виню. Я не могу поверить, что могла совершить такую глупость. Так неправильно. Мне нужно было увидеть тебя… чтобы сказать тебе…

— Заткнись! — кричит она.

— Я должна была извиниться… — я пытаюсь закончить.

— Я не хочу слышать твоих извинений, — она качает головой, вставая. — Я хочу, чтобы ты убралась из моего дома, — она смотрит на Найта. — Зачем ты привёл её? Кто она для тебя?

— Я никто, — шепчу я, вставая. Я вытираю руки о джинсы. У меня вспотели ладони. — Я для него никто. Никто, — повторяю я, имея в виду именно это. — Я сейчас уйду, — я заставляю себя не сводить с неё глаз. — Как бы то ни было, я искренне сожалею о том, что произошло. За то, что я сделала.

— Тебе следовало отправиться в тюрьму, — в её голосе слышится едва сдерживаемая ярость.

— Да, следовало, — я киваю.

— Ты отделалась какой-то фальшивой формальностью.

Это правда. Я отделалась! Когда я сказала, что мои родители были влиятельными людьми, я не шутила.

— Мои родители…

— Я больше не хочу ничего слышать. Из-за тебя мои дети вырастут без отца. Я потеряю свой дом… Это тоже из-за тебя, — она тычет пальцем мне в лицо.

— Прости, — бормочу я. Хотя я говорю это всерьёз, мои слова звучат неубедительно.

— Мне не нужны твои извинения, — теперь она почти кричит. — Убирайся! — Джеки указывает на дверь.

Я киваю, а затем поворачиваюсь, чтобы уйти. Я иду быстро. Я причинила этой семье достаточно боли.

— Спасибо, что приняла нас, — слышу я голос Найта.

— Почему ты…? — Джеки говорит, я слышу по её голосу, что она начала плакать. Её голос распадается на миллион осколков. Я выхожу, закрывая за собой дверь.

Я смотрю вниз, на свои ноги. Я продолжаю идти. Я подожду в машине. У меня кружится голова. Мой разум лихорадочно соображает. Настолько, что я его не вижу. Я влетаю прямо в него. Моя голова соприкасается с его грудью. Он хватает меня за плечи, чтобы я не упала на задницу.

Я задыхаюсь и смотрю в знакомые глаза. Они такие же, как у Найта. Нет, это неправда. Они слишком измучены, чтобы быть глазами Найта. У Найта взгляд интенсивный. Глубокий. Там царит тьма, но он не страдает таким образом. Я ловлю себя на том, что задаюсь вопросом, что же произошло, что сделало его таким. С другой стороны, он и есть Смерть. Это его работа — забирать души проклятых в Подземный мир. Это не может быть легко.

Я делаю глубокий вдох.

— Привет, — говорю я.

Его губа подёргивается:

— Ты выглядишь почти счастливой, видя меня.

— Мне бы хотелось немного больше времени, но я… готова, — бормочу я. Я почти чувствую облегчение. Мне казалось, что надо мной нависло облако. Тяжёлое, густое облако. Может быть, после смерти я обрету покой.

— Большинству людей хочется кричать. Они все пытаются убежать. Они инстинктивно знают, кто я такой. Кто я.

— Ты не плохой парень. Ты просто делаешь свою работу, — мне грустно, что у меня не будет шанса попрощаться с Найтом. Я хотела бы поблагодарить его. Какая-то часть меня хочет закричать и убежать. Может быть, Найт услышит. Может быть, он доберётся сюда вовремя.

— Расслабься, — кажется, Смерть может читать мои мысли. — Я не собираюсь брать тебя с собой. Во всяком случае, без твоего разрешения.

Я хмурюсь. Я не совсем понимаю, что он имеет в виду.

— Я не знала, что это так работает.

— Обычно этого и не происходит, но Аид дал тебе больше времени.

Я хмурюсь. Этого не может быть:

— Что значит «больше времени»? Как…

— Как будто у тебя есть лишний месяц, — отвечает мне Смерть. Он вздыхает. — Тебе не следует соглашаться. Это мой тебе совет. Есть вещи, которые я не могу сказать. Я… — он выглядит огорчённым. — Ты не отправишься в Подземный мир, — наконец выпаливает он.

— Этого не может быть. Я ещё недостаточно сделала, — я качаю головой. Я сходила в приют. Отдала свои деньги и пришла повидаться с Джеки. Всё прошло совсем не хорошо. — Этого недостаточно, — бормочу я, обращаясь больше к себе.

— Ты была в подвешенном состоянии очень долгое время, но в конечном счёте ты достаточно наказала себя. Найт был прав. Это был несчастный случай. Ты совершила ошибку. Серьёзную ошибку в суждениях. Ты потратила много времени, коря себя. Подземный мир больше не для тебя. Елисейские Поля тоже… не подходят. Есть ещё кое-что… Со временем ты заработаешь место на Полях. Это будет трудно.

— Я заработаю, — киваю я. Затем я хмурюсь, вспоминая наш первый разговор. — Ты что-то говорил о дополнительном месяце.

Глаза Смерти сужаются, а челюсть сжимается:

— Ты должна позволить мне забрать тебя сейчас. Забудь о дополнительном месяце. У Аида всегда есть скрытый мотив. У него что-то припрятано в рукаве. Ты можешь быть уверена, что за этим стоит какая-то причина. В долгосрочной перспективе это не принесёт тебе пользы.

Дополнительный месяц.

Целых четыре недели.

— Конечно, если я останусь на правильном пути… Если…

— Аид вышел, чтобы заполучить Найта, — он хватается за живот и издаёт страдальческий звук, его лицо морщится. — Я сказал слишком много, — выдавливает Смерть из себя.

— Что не так?

— Я не могу! — он качает головой, его лицо красное.

Похоже, он буквально не может поговорить со мной об этом, хотя и хочет. Я не уверена, почему.

— Мне нужно поговорить с Найтом. Он расстроится, если я не введу его в курс дела. Должна ли я принять решение прямо сейчас?

Смерть качает головой. Он смотрит на дом.

— Мне нужно идти, — бормочет он. — Просто назови моё имя, и я приду за тобой. Не жди слишком долго. Ты рискуешь Найтом, если сделаешь это.

— Что ты хочешь этим сказать? — спрашиваю я, наблюдая, как Смерть делает шаг назад, а затем ещё один. — Я не понимаю. Как я могу рисковать им? — я пробую ещё раз.

— Тебе придётся поверить мне на слово, — говорит он через плечо, уходя. Я смотрю, как он переходит улицу. Смерть сворачивает налево и исчезает. Я собираюсь предположить, что здесь слишком людно, чтобы просто телепортироваться, посреди улицы, средь бела дня.

Кто-то касается моей руки, и я подпрыгиваю.

— Извини, — говорит Найт. — Я не хотел тебя напугать. Ты выглядишь так, словно только что увидела привидение.

— Это был Смерть, — шепчу я. — Он только что был здесь.

— Что? — глаза Найта расширяются. — Смерть? Куда он делся?

Я быстро рассказываю Найту, который убегает прочь вслед за Смертью. Он возвращается через несколько секунд. Его челюсть плотно сжата. Его глаза сверкают. Он качает головой, переходя улицу.

— Я почуял, что он телепортировался, — говорит он. — Как и раньше, я не могу отследить. Я не знаю, куда он делся, — затем его взгляд смягчается. Он берёт меня за руки, когда подходит ко мне. — Мне так жаль. Я не должен был позволять тебе уходить без меня. Я не подумал.