Для выполнения ближайшей задачи – овладения Уфимским районом – план в нашей армии был такой: сосредоточенные севернее железной дороги Златоуст – Уфа в районе Байки наиболее сильные части армии – 2-й Уфимский и 3-й Уральский корпуса – должны стремительно сбить красных перед собой и двигаться правым флангом на Бирск – Чишмы, а левым на Уфу. Удар был успешным. Красные начали отступать. Преследование было стремительным – на санях. Правый фланг армии начал продвигаться в день по 30–35 верст, угрожая пути отступления красных вдоль железной дороги. 7 марта тронулись и наши части в метель, по глубочайшему снегу.
13-го была занята Уфа. Противник отошел частью вдоль железной дороги, частью на юго-запад. Соприкосновение с противником местами было потеряно из-за метели, глубокого снега и трудности поддерживать связь. Перед началом операции каждый корпус, как полагается, получил свою полосу для движения и приготовился действовать. Мы должны были пройти Уфу правым флангом и дальше двигаться в общем направлении на Давлеканово.
После занятия Уфы мы перебросили на свой левый фланг 11-ю дивизию, так как ей уже нечего было делать на правом, а с другой стороны, полагали, что левый фланг нужно иметь более сильным как для развития удара, так и для обеспечения на случай контрманевра красных со стороны Оренбурга и Стерлитамака. Корпуса шли вперед на очень широком фронте, и поэтому перемена первоначального направления была трудной. После занятия Уфы командование армией вместо безостановочного преследования выделило, во-первых, себе в резерв Ижевскую бригаду25 и один полк от нас, а затем распорядилось окружить группу противника близ Уфы действиями с севера от Чишмы частей 2-го корпуса и с юга нашими левофланговыми частями.
Сложные маневры вообще редко удаются; не удался и этот, и не только не удался, а части перепутались, и нужно было три дня, чтобы они были готовы для дальнейших действий. Большое значение имело в этом время года: зима, дни короткие, глубокий снег. В результате красные, принужденные к отходу маневром, но не разбитые, успели устроиться на новом фронте и начали оказывать упорное сопротивление. Завязалось длительное, на большом фронте типично армейское сражение без решительного результата, причем чем дальше затягивалось решение, тем больше выигрыш склонялся на сторону красных: им подвозились резервы, с прибытием их начинался контрманевр, к нам никаких резервов не прибывало, и, наконец, приближалось весеннее половодье. В одном месте наши правофланговые части продвинулись вперед далеко, в другом – другие подавались назад. Выход почти в тыл красным одной из дивизий армии не сдвинул их; они начали давить с юга со стороны Оренбурга на наш левый фланг и угрожать всему нашему фронту.
К концу марта обстановка в центре армии и на левом фланге становилась даже угрожающей; в центре деревни переходили из рук в руки и был случай захвата у нас артиллерии. На левом фланге красные несколько дней подряд вели атаки на растянутую 11-ю Уральскую дивизию и оренбургских казаков; атаки отбивались, но положение было тяжелое. В конце концов армейское командование решило пустить в дело армейский резерв – ижевцев и один полк 11-й дивизии – 41-й. Наступление свежих сил – ижевцев, шедших в атаку с особенным молодечеством, повернуло в центре успех в нашу сторону; соседние с ним части тоже смогли начать продвижение.
Около 30 марта началось отступление красных на всем фронте; они пытались задерживаться, но это уже не удавалось. Мы получили задачу – повернуть часть сил на Стерлитамак, чтобы облегчить выход из гор Южной армии, перехватить отступавшие перед ней части и угрожать Оренбургу. Продвижение к Стерлитамаку шло очень быстро; 5 апреля 12-я Уральская дивизия, с приданными ей оренбургскими казаками, была уже в Стерлитамаке; южнее из гор выходили части Южной армии. В Стерлитамаке мы получили приказание спешно перебросить 11-ю Уральскую дивизию на левый фланг 3-го Уральского корпуса, то есть в прежнюю полосу корпуса, а с остальными частями двигаться на Михайловское (Шарлык) – Богородское, куда отходили красные с Уфимского фронта и из гор. Казаков приказано было двинуть рвать дорогу Оренбург – Бузулук.
Корпус разбрасывался на громадном фронте перед половодьем. Движение в новом направлении пошло тоже быстро. Красным не давали передышки посаженные на сани небольшие отряды с пулеметами. Но вскоре движение стало затруднительным. Снегу было страшно много, весна была дружной, между гор (Общий Сырт) появились заторы. Мы начали купаться; обозы и артиллерия отставали; парки совсем отстали, и мы не смогли подтянуть их к боям после Пасхи. 11-ю Уральскую дивизию на левом фланге 3-го Уральского корпуса приказано было двигать прямо на Бузулук; когда началась ростепель и было выяснено, что за дивизией не может идти ни артиллерия, ни обозы с патронами, получено указание: идти хоть без артиллерии, чтобы не отстать от соседа справа, подходившего к Бугуруслану.
14 апреля мы еле-еле перешли реку Дема и остановились в селе Богородском, откуда красные только что ушли. Дальше двигаться было нельзя. Сообщение между частями, поддержание связи стало совершенно невозможным во время половодья. 11-я Уральская дивизия на несколько дней оторвалась. Приходилось ждать, когда спадет хоть немного вода, чтобы выправить расположение частей, подтянуть артиллерию, обозы и проч. Еще во время преследования противника, на одном из переходов по испорченным дорогам, мы встретили небольшую колонну пополнений, направленную армией за нами в корпус. Люди были большей частью в своей одежде, некоторые в валенках. Сопровождавший эту партию офицер объяснил, что ему в штабе армии дали на несколько дней денег для корма партии и указали маршрут. С большим трудом удалось пристроить этих людей к ближайшей части. Со страхом думалось, что если за этой партией следуют другие, то они просто будут болтаться в пространстве долгое время и едва ли скоро попадут куда им указано. Да и настроение у них не могло быть хорошим.
Половодье прервало на время возможность каких бы то ни было действий, по крайней мере на неделю; воды в оврагах было столько, что у нас были несчастные случаи с конными ординарцами – тонули с лошадьми. Нужно было ожидать стока воды. Половодье прекратило на время не только действия и связь; оно прекратило и подвоз продовольствия. Занятый нами район был богатый, можно было некоторое время кормиться местными средствами; крестьяне встретили нас хорошо, но через несколько дней начались жалобы на самовольство частей, неправильную разверстку требуемого и т. д., началось недовольство и сравнивания с красными: «тоже требовали». Мы старались платить, но, конечно, расценка не всегда удовлетворяла крестьян. Был еще один больной вопрос: одежда и обувь. Мы начали преследование в полушубках и валенках и очутились весной в половодье далеко от железной дороги без сапог и без шинелей. Да и запасов-то в корпусе не было, так как сапоги обещали давно, но не давали. Вид людей был угнетающий. Своими средствами помочь горю не могли, несмотря на всю изобретательность некоторых войсковых начальников.
После остановки красных перед нами были сначала сведения, что они приводятся в порядок в Шарлыке (Михайловском), а затем, что туда прибывают еще части, действовавшие ранее против Оренбургской Южной армии, кажется, 24-я дивизия, без артиллерии, которая перевозилась куда-то по железной дороге. Так же как и мы, они выжидали окончания половодья, но в это время перебрасывали по железной дороге пополнения и части для контрнаступления.
Еще половодье не кончилось, как в руки к нам попали ценные документы, из которых совершенно ясны были дальнейшие планы красного командования. На Самарском направлении предполагалось удерживать во что бы то ни стало район Кинеля, а в район Бузулука должны быть переброшены части из-под Оренбурга и Туркестанская армия для удара с юга в левый фланг наступавших. Первый удар должен был получить ослабленный 3-й Уральский корпус и наша 11-я Уральская дивизия, без артиллерии и весьма слабая к этому времени по своему численному составу. К ней направлялись пополнения, по-видимому, в том же состоянии, о которых сказано выше. Кроме того, специально для действия против нас сосредоточивалась в Михайловском (Шарлыке) особая ударная группа Павловского, сильно превосходившая нас численно, с большим количеством пулеметов и сильной конницей. Сосредоточение должно было закончиться еще раньше начала половодья, но запаздывало: некоторые части застряли в дороге.
