Борода на лице Скутта стала тлеть от поднимающегося с земли в воздух жара. Затем сгорели ресницы и брови, настала очередь волос на макушке головы. Шкура, накинутая на спину, не заставила себя ждать и тоже стала обгорать. Скутт скинул её с себя на землю, где она тут же истлела.

«Ну появитесь вы уже, ради Костра!» – молил он про себя. На ночное небо будто пролили кровь, отчего луна приняла алую тень.

От шкуры уже ничего не осталось. Кожа на теле начала шелушиться и отпадать маленькими кусочками, похожими на рыбью чешую. Вслед за этим начали тлеть соседние избы, ибо жар добрался и до них.

В дверь изнутри забили кулаками.

– Скутт, что творится!? – спросила жена голосом полным страха.

– Будь в доме, дорогая! – крикнул он, посильнее навалившись на дверь, чтобы Дэлл осталась в целости и сохранности.

– Скутт, здесь сильно жарко! – кричала она, продолжая стучать кулаками по двери. Где-то позади неё Скутт расслышал плач дочери, продиравшийся сквозь треск досок, лопающихся из-за жара.

Он ничего не мог им ответить. Прикусив нижнюю губу, Скутт смотрел прямо перед собой, пока по его щеке одиноко текла последняя слеза, сразу же иссыхая.

Стремительно из дыры в земле в небо взлетело нечто, размерами превышавшее пять изб! Это распахнул крылья дракон! Его чешуя, переливаясь всеми оттенками фиолетового, казалась невероятно острой. А ветер, от его огромных крыльев поднял пепел и сажу в воздух, вызывая звуки грома. Стало нечем дышать. Дракон отпустил взор на одинокого человека перед собой, воззрев на него двумя янтарями. Скутт закашлялся, а его глаза покраснели.

Ящер резко спикировал к земле, грациозно и изящно взмахнув толстым хвостом, и, воткнув в живот Скутта свои когти, поднял мужчину в небо.

– Берегите себя. – Прохрипел Скутт, потеряв дыхание. Дракон резким рывком поднялся ввысь, прижав к себе человека. Он задел крылом крышу, щепки которой тут же разлетелись и сгорели в воздухе.

Скутт смотрел на свою гору, а из глаз текли слёзы, испаряющиеся, не успев упасть с лица. Он видел свой обгорелый дом и свою жену. Она смотрела на всю эту картину с таким же ужасом, что и он, стоя на пороге их избы. А дракон набирал высоту, прорезая тяжёлый воздух резкими движениями мощных крыльев.

Из земли вылетело ещё два дракона. Один жёлтый, отливающий золотом, другой красный, так похожий на кровь.

Риа, сидя у Дэлл на руках, продолжала гортанно рыдать до тех пор, пока не закашлялась от сажи, попавшей в горло.

– Я вернусь! – крикнул Скутт без надежды на то, что его услышат. Дракон нёс его почти над облаками. Но он не сильно верил своему обещанию.

Жар от земли сюда не доходил. Дракон нёс его над облаками, и он не видел ничего, кроме белоснежных пушинок. К ним пристроились другие ящеры. Они мерно помахивали крыльями по обе стороны от фиолетового, рассматривая добычу и клацая длинными желтоватыми зубами.

Поднялся сильный ветер, и ледяные мурашки побежали по телу Скутта, который кому-то был отцом и мужем. А драконам он явно приходился перекусом. Но толстые когти, вонзённые в живот, мигом согрели Скутта от холодных потоков, и дрожь прошла.

Некогда охотник наконец пришёл в себя из-за сильной боли. По его обгоревшей рубахе и животу стекало несколько струек крови. Они впитывались в одежду, расползаясь крупным пятном. Скутт начал оглядываться по сторонам, стараясь придумать какой-либо план. На лапе дракона Скутт увидел рисунок, напоминавший наколку, какими некоторые из его племени украшали свою кожу. На лапе дракона ярким светом тлел огненный след. Медленно узор перетекал на живот человека прямо по чешуе змея. Вскоре он уже расстилался на его руке и сильно жёгся. Это стало последним, что увидел Скутт до того, как закрылись глаза.

«Прощайте», – успел подумать он.

Глава третья.

Поход.

Риа стояла на пороге дома и плакала в плечо маме. Драконы забрали папу и сожгли деревню! Мама тоже заливалась слезами и шептала что-то дочке.

Деревенские уже вышли на улицы и удивлённо смотрели по сторонам. Многие дети тоже начали плакать, даже не успев понять, что произошло. Сосед ругался плохими словами и проклинал всё, на что Солнце светит. Кто-то ловил разбежавшихся животных. Те успокаивались, ибо жар спадал. Старуха Эйва оценивающе смотрела на происходящее в деревне. Она была самой старой и мудрой женщиной. Травницей.

– Жители горной деревни! – воскликнула она так громко, чтобы её услышали все. – Нечего тратить время на слёзы и ругательства. – Продолжала она холодно и почти без эмоций, стараясь не показаться слабой. Она презрительно посмотрела на Дуна – соседа Рии, Дэлл и, до поры до времени, Скутта. Рядом с мужчиной стояли его дети: Сакс держала маму своими крохотными ладошками, а Торгни слушал отцовские выражения, чтобы потом поделиться ими с друзьями. – Давайте собирать всё самое важное и отправляться на поиски нового места для поселения. Торопитесь.

С этими словами она растворилась во тьме своей избы. Всё-таки, ночь ещё не сменилась днём, поэтому скоро зажглись огоньки ручных факелов.

Мужчины поддержали травницу и стали шустро собирать большие дорожные сумки со всеми своими вещами и заготовленной едой: вяленым мясом и орехами. Некоторые женщины смогли потушить на время эмоции, а некоторые нет. Дэлл относилась ко вторым. Она всё сидела на пороге истлевшего дома и пускала ручьи по щекам.

«Как?! Как такое могло случиться? В чём я согрешила?», – думала она.

К ней подошла Эйва и обняла, нашёптывая на ухо слова поддержки. Спустя некоторое время Дэлл встала на ноги и тоже стала собираться, не взирая на смерть собственной души.

Риа осталась сидеть на пороге, потупив взгляд. Но она уже не плакала. Она просто сидела и смотрела в дыру, прожжённую драконами в земле, сросшуюся из трёх таких бездонных впадин. Теперь по форме она напоминала улыбку, разлёгшуюся вдоль всего леса.

Лесом теперь это можно было именовать с большой натяжкой – из земли торчало несколько обугленных стволов, разлетающихся на ветру. И больше ничего.

Юную девочку захватил нездоровый интерес. Что же могло находиться там? Будь совершенно маленькой девочкой, она не представляла, как потом ей будет тяжело от потери отца. Она и не верила сейчас, что он исчез навсегда. На подсознательном уровне Риа знала, что папа скоро вернётся. Нагло обманывала себя.

Она встала и маленькими шажками начала подходить к ущелью. По приближению к нему земля становилась всё теплее, хотя воздух снова похолодел. Когда оставался всего лишь шаг до того заветного момента, когда она смогла бы увидеть, что там находится, её окликнула мама:

– Куда ты, детонька? – спросила Дэлл, подбегая. – Пожалуйста, иди в дом, да оденься потеплее, нас ждёт долгий поход.

Любящая мать с красными глазами и багровыми щеками схватила дочь за руку и повела домой, а когда крепко обняла её худенькими ручонками, прошептала на ухо:

– Всё у нас получится. Всё будет хорошо. Я позабочусь об этом. – Твердила Дэлл несколько минут, уткнув лицо в плечо дочки, за которым расстилалось драконье ущелье. От него действительно исходил манящий свет.

* * *

Все мужчины и женщины вновь кругом сидели у полыхающего Костра. Только на этот раз запах угля и гари – не его деяние.

Риа сидела рядом с мамой. Она хотела сесть к ней на коленки и съёжится от холода. Но из-за того, что у мамы в животе жил малыш, девочка не решилась на такой поступок. Она очень ждала сестрёнку или братика.

Теперь Риа, поглощённая в собственные мысли, не хотела играть с детьми, хотя и раньше не проявляла никакого интереса к их занятиям.

Трюггви неуверенно подсел к ней и протянул дрожащей рукой сухой цветочек. Когда девочка увидела что-то отдалённо напоминающее жизнь в этом хаосе, ей стало немного легче. Мальчик с короткими волосами цвета тёмного мёда и солнечными веснушками на вздёрнутом носике улыбался не только тонкими губами, но и глазами. Риа аккуратно взяла маленькими пальчиками сухой цветок и, крепко сжав ладонь Трюггви, стала слушать то, о чём говорила деревня.