– Ангелиза Дэй! О чем это вы там замечтались? Ну расскажите всем нам! Не стесняйтесь! Нам тоже очень интересно! – послышался голос преподавателя прямо над ухом.

Это было не самое заветное желание – выглядеть старательной студенткой после бессонной ночи. С разорванными трусами, в жеваном носке, в мятой форме в обнимку со слюнявым конспектом.

Самым заветным желание было вернуться обратно в комнату. И проверить, все ли там в порядке! Или просто вернуться в комнату и проверить, есть ли у меня вообще комната?

Я схватила перо. И записала последнее, что услышала: «читайте внимательно! В сто сорок восьмом томе «Коротко о нечисти» С. и Д. Винчестер все написано».

– Перейдем к проверке домашнего задания! И защитное зелье нам сварит… Ангелиза, к доске! – улыбнулся преподаватель. – Порадуйте меня!

За мной закрепилась репутация «хорошей студентки».

Наверное, потому что я никогда не призывала дух темного чародея в разгар сессии. В надежде, что он либо поработит мир. Либо сдаст за меня!

Я никогда не осуществляла дерзкие набеги на хранилище артефактов. С целью найти способ пронести ящик «Пьяной феи» в студенческое общежитие.

Мои трусы никогда не находили на подоконнике в библиотеке.

Я не выпускала свирепых учебных троллей из древних подземелий. Не принимала ставки, пока тролли били аккуратно, но сильно.

Не варила любовные зелья. Не слушала потом комплименты возле туалетной двери: «Я люблю тебя, красавица… Ой-ой-ой-ой-ой! Твои глаза, как алмазы…. Ой-ой-ой-ой-ой!».

Все дни напролет я проводила в библиотеке. Отрабатывала удары на учебном гоблине. Исправно выполняла все домашние задания…

Но не сегодня.

Еще утром я услышала довольное «ом-ном-ном!». И предсмертное шуршание вкусного домашнего задания. Я спросонья посмотрела на пол: «Вкус-с-сно тебе?».

– Покажите всем, как нужно готовиться к уроку! – произнес Ластик.

Он угрожающе сверкнул лысиной и очками. И бросил строгий взгляд на шуршащую галерку. Но «пронзительный взгляд» не долетел. Развеселая галерка не дрогнула, продолжая подсчеты девственниц в академии.

А еще обсуждали красавицу Тиару. Которая любила некромантов. Все парни, которые мечтали о ее голубых глазах и том, что пониже, выбеливали волосы и носили черные мантии. Но Тиара выбрала скромного целителя. Брюнета. В голубой мантии. И первыми «молочными» усами. И как после этого понимать женские капризы?

– Кехе- кехеум! – полетел еще один пронзительный преподавательский взгляд. Еще пронзительней прежнего. Этот взгляд пролетел чуть дальше первого. И заставил галерку немного снизить тон.

Даже грозное шевеление усами не возымело нужно эффекта!

Преподавателя звали Огден. Но студенты называли его Ластик. Пах он восхитительной смесью брутального одеколона и доисторических носков. Носил стоптанные ботинки, мантию цвета линялого ковра и тяжелые парты заклинанием. По слезной просьбе женского коллектива.

За время преподавания отрастил самомнение, усы и зарплату.

Ее он тратил на всякие снадобья. Лишь бы однажды снова проснуться юным, задорным и пушистым. Чтобы снова очаровывать наивных студенток. И читать на партах признания в любви.

– Мисс Дэй! – мне указали на место возле доски. – Прошу!

Я трусливой трясогузкой направилась к котлу. На ходу вспоминая, что вчера писала.

Котел блестел, как нализанные кошачьи причиндалы.

Сотни склянок гнездились в огромных шкафах. Каждая из них соблазнительно шептала: «Возьми меня и устрой им конец света!».

Одна половина банок обещала быструю мучительную смерть. Другая – предлагала помучиться лютой предсмертной диареей вперемешку с агонией. Да так, чтобы смерть под конец улыбнулась: «С облегчением, дружочек!».

Уже через минуту стало понятно, что со мной зелья не сваришь. Мой страдальческий взгляд умолял отпустить меня обратно за парту. Пока моя импровизация не закончилась Армагеддоном.

– Ангелиза! Я не узнаю вас! Что с вами такое? Последний курс! Через три месяца – диплом! Вы всегда шли так хорошо…– протер очки преподаватель. Он был возмущен и расстроен. –

Мне показали вереницу моих пятерок в журнале. В надежде пошевелить мою совесть. Совесть кивнула: «Я немного в курсе! Обещаю сожрать ее этой ночью!».

– Вы что? Влюбились? – на меня посмотрели выразительно.

– У нее парень есть! – крикнул кто-то с галерки. – Она с сыном ректора зелье мутит!

Я сделала глубокий вдох. И приготовилась принимать позор на свою рыжую покаянную голову.

И тут в утренней тишине послышался громкий, раскатистый звук.

Он был похож на чей-то рев. Словно эхо в горах. Звук был где-то далеко. Студенты переглянулись. Кто-то даже чихнул.

В окна ударил ветер. Цветные стекла загудели под его натиском. Дальнее окно распахнулась настежь. Створка истерично звякнула. Дорогие шторы надулись от ветра и собственной важности.

– Ой-е-ей! – смеялись студенты, спасаясь от штор.

Шторы раздулись, как паруса. Конспекты, листы и секретные послания разлетались по аудитории. Так мы узнали, что Амона любит Дориана. И возможно немного беременна от его лучшего друга!

– Да бросьте кто-нибудь заклинание! – заныли девчонки, спасая свои секреты.

Страницы книг с шелестом переворачивались. Накатывало легкое чувство «чтотонетак!».

Странный звук, похожий на рев, стал громче. И смех прекратился.

– Что это? – притихли студенты, перешептываясь. – Вы слышите?

Не услышать мог только глухой. Чувство «чтотонетака» сопровождалось сжатием нижних чакр, настороженностью суслика и подозрительностью инквизиции.

Все тревожно смотрели на окна. И задавали друг другу один и тот же вопрос. Но ответа на него никто не знал. Потому что экстрасенсов среди нас, инквизиторов нет. Они заседают в соседней аудитории.

Прошло несколько секунд расслабляющей тишины. И все разочаровано успокоились.

Я стала вспоминать, что входило в состав зелья. И в каких пропорциях. И сыпала поочередно ингредиенты. На глаз. Ластик морщился и качал головой. Я понимала, что обречена.

Вдруг все потемнело. Словно на секунду померкло солнце. А на Академию легла огромная тень облаков.

Я подняла глаза на аудиторию. И тоже прислушалась.

Тут же стало ослепительно светло. Словно что-то огромное стремительно пролетело, заслоняя солнце.

В котле бурлил желтый «чай-мочай». А должно быть зеленым! Огромные пузыри лопались. Котел дрожал. Вонючее зелье выплеснулось и обдало мне туфли.

Когда я сыпала тертую драконью кость, над башней послышался оглушительный рев.

Пугающий, словно раскат грома. Он заставил меня подпрыгнуть на месте. И просыпать все на пол.

Студенты настороженно смотрели на окна. И молчали. «Вжух-вжух!», – слышался звук, как-будто кто-то пускает мощные заклинания.

«Тыдышь!», – обрушилось что-то совсем близко. По подоконнику застучала каменная крошка.

Котел снова подпрыгнул. Башня зашаталась, как при землетрясении. Колбы, банки, склянки слетели с полок. Они брызгали стеклом, рассыпались порошками, растекались ядовито-цветными дымками и лужами.

Ластик подошел к окну. За окнами стремительно пронеслась огромная тень.

– Домашнее задание! Пока не забыл! Подготовить реферат на тему «Защитные зелья, как…» – начал преподаватель.

Договорить он не успел. Прямо в окна ударил закат. Яркий, оранжево-красный ослепительный. И подозрительно преждевременный. Закат распахивал створки и сжигал шторы.

Все бросились к двери под крик Ластика: «Я еще не говорил, что урок окончен!».

Не помню, как очутилась тесном в окружении толкающихся локтей.

– Урок не окончен! Всем вернуться на места! – слышался голос за нашими спинами.

– Уважаемые студенты и преподаватели! Просьба пройти в главный зал! Это не учебная тревога! – раздался пронзительно громкий голос. – Не поддавайтесь панике! Помогайте товарищам!