Сердце учительницы дрогнуло, припустившись вскачь. Она нервно одёрнула полы чёрного пиджака, накинутого поверх платья в последнюю минуту, выбранного из-за цвета, гармонирующего с туфлями и сумкой. В панике размышляя: «Если вот так, как он, принято одеваться в ресторан, то куда тогда нарядилась я?» – Наташа мгновенно забыла, какой красоткой чувствовала себя всего несколько минут назад. Ей захотелось повернуться спиной к «Казанове» и рвануть назад, в уютное убежище маленькой комнаты. Она обернулась, выискивая взглядом окно родной кухни, выходящее во двор – и желание возвращаться моментально пропало.

В отделанном рейками, блестящем чистотой проёме второго этажа торчали два кроля. Надя в платке, повязанном концами вверх, прижавшаяся лицом к стеклу в желании разглядеть безумца, решившего потратить на ужин с дочерью уйму денег. И Пусик, усаженный рядом на подоконник. Две моськи с приплюснутыми носами выглядывали из клетки, образованной серебристыми перекладинами.

И без того огромные глаза приняли круглую форму. Она испуганно вздрогнула, громко икнула, стремительно развернулась и сделала шаг в направлении автомобиля. Совершенно разумно решив: из двух зол всегда следует выбирать меньшее.

Глава 3

– Отлично выглядишь!

Учительница понимала, что не сделать комплимент воспитанный мужчина не мог, но сама ответила совершенно искренне:

– Ты тоже!

Лев протянул руку. Наташе не оставалось ничего другого, как вложить свою ладонь в его. Лёгкое покалывание, снова возникшее в кончиках пальцев, прошло по телу, отдаваясь жаркой истомой внизу живота. И происходило это не только с ней. Она заметила удивление, промелькнувшее в зелёных глазах директора, и левую бровь, поползшую вверх.

Чем можно объяснить возникший между людьми разряд с биологической точки зрения? Наталья, движимая инерцией учительницы, ответила на немой вопрос Иванова:

– Ничего удивительного. Скаты и угри тоже выдают электричество.

Лев попытался удержать ползущую на губы улыбку, но не смог. Он прикрыл ладонью рот и чуть приглушённо ответил:

– Очень милое сравнение… – Теперь уже ему пришлось отвечать на вопрос, читавшийся в огромных коричневых глазах: – Рыбой меня ещё никто не называл.

После сорвавшихся с языка слов:

– Что-то всегда происходит впервые, – Наталье захотелось провалиться сквозь землю.

То, что совершенно не умеет общаться с противоположным полом, она отлично знала, но что способна перед понравившимся самцом выставить себя полной лохушкой – даже не догадывалась.

Лев сжал губы в попытке сдержать смех, несколько раз хмыкнул, открыл перед учительницей дверь автомобиля и, дождавшись, когда она усядется в кресло, проследовал к своему. Он услышал слабый вскрик коснувшейся едва прикрытым задом девушки холодной кожи обивки и попенял себе, что забыл включить подогрев.

Иванов осторожно вывел огромную машину на дорогу, краем глаза наблюдая за Наташей, пытавшейся, уставив безразличный взгляд в окно, одной рукой натянуть подол нелепого платья на колени, другой, через пиджак, удержать кусочек синей ткани на груди.

Лев усмехнулся, отметив про себя: «А она забавная, так что скучать сегодня мне точно не придётся!»

Если бы он только знал, насколько его мысли окажутся пророческими…

Они сразу договорились обращаться друг к другу на «ты». Дорога до ресторана, проведённая в непринуждённой беседе, показалась короткой. Оба заметили, что общаются так, будто знают друг друга долгие годы. Чувство душевного комфорта между ними возникло моментально.

Наталья больше не тянула платье, понимая, что со стороны это выглядит смешно и глупо. Самое сложное впереди, и уж если решила поразить всех длиной и формой ног, то нужно держаться естественно, а иначе следовало сходить в приличный бутик и купить обновку или оставаться дома. Да и что, и кому она должна доказывать, если её спутник – такой шикарный мужчина?

Машина остановилась перед двухэтажным сверкающим огнями зданием.

Иванов повернулся к учительнице и, блеснув белозубой улыбкой, объявил:

– Ну, вот и прибыли. Вечер, посвящённый нашему знакомству, считаю открытым.

Наталья хотела съязвить, что последние слова слишком похожи на официальную речь, но не успела. Внимание ухажёра, как, впрочем, и её собственное, приковал затормозивший чуть дальше лимузин. Один из стоявших на входе швейцаров бросился открывать его дверь, желая помочь выйти из машины красивой блондинке в алом платье. Она милостиво одарила парня в бордовом камзоле ослепительной улыбкой и подала руку подоспевшему высокому блондину.

Наташу несколько задело такое неравенство. Почему-то к автомобилю Льва стражи двери не проявили такого раболепия. Где-то в глубине души она понимала, что в ней, скорее всего, проснулось чувство зависти. Вот так шикарно она сама могла появиться разве что в смелых фантазиях.

Учительница судорожно сжала лямки чёрной сумки, казавшейся на фоне клатча блондинки объёмной корзиной, и, проглотив вставший поперёк горла ком, впервые задумалась, как будет выглядеть в зале, заполненном вот такими расфуфыренными штучками.

Директор школы проследил за взглядом девушки, должной стать украшением его вечера, и улыбнулся, заметив смятение, вызванное столь эффектным появлением бывшей пассии. Он решил прояснить ситуацию и подбодрить оробевшую учительницу.

– Швейцар знает, что своим женщинам я помогаю сам. Тебе не кажется, что рука в перчатке, предложенная на входе швейцаром, да и само появление перед рестораном, как на красной дорожке какой-нибудь кинопремьеры, слишком помпезны? – Он подмигнул. – Не тушуйся и не обращай внимания ни на кого из присутствующих, тем более на эту блондинку. Жанна любит поразить всех великолепием, и неважно, подходящий ли в данный момент случай. Женщина-праздник, но после любого праздника утром наступает похмелье.

Сказать, что после ободряющей речи Иванова стало легче, Наталья не могла. Она пропустила многие из его слов мимо ушей, но такие словосочетания, как «своих женщин», «утром похмелье», давали повод для размышления. О женщинах было сказано во множественном числе, а значит, сейчас ей предстояло пройти через строй придирчивых взоров постоянных клиентов данного заведения. И с яркой блондинкой у Льва было хотя бы одно совместное утро. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понимать: просыпались они не на лавочке в парке.

Наташа с трудом сдержала стон, вспомнив вчерашний разговор с Ниной. Что, если обернутая в «факел» блондинистая Жанна, и была «брошенкой», носившей долгое время звание невесты Иванова?

Она проглотила второй ком и, подавая Льву руку, решила попытаться выйти из автомобиля пусть не столь помпезно, но эффектно. Наталья подумала, оперируя словечками учеников любимого класса: «Похоже, кастинг будет нехилым, и сомневаюсь, что я пройду пробы на роль невесты».

В ярких красках представила Надю, сжимающую под мышкой любимого Пусика в дверях квартиры-«крольчатника». Взглянула на красавца, которого судьба наверняка не просто так послала в её жизнь. Вспомнила покалывание при соприкосновении их пальцев, которое уж точно что-то значило. А что она, собственно, теряет? Ничего! Ещё скучнее её жизнь не станет, а вот там, за стеклянной дверью, ждёт немало препятствий, злобных, разъярённых особей женского пола и куча приключений. Не всегда же она была зажатой скромницей. Даже вожатой умудрилась поработать в летнем лагере три года подряд.

«Будь что будет!» – решила Наташа и, встряхнув блестящими локонами, отдающими каштановым в свете яркой иллюминации ресторана, широко улыбнулась в ответ на подбадривающие слова Льва.

Челюсть директора школы поехала вниз. Он впервые увидел широкую, совершенно открытую улыбку учительницы биологии, моментально преобразившую её лицо. Из хорошенькой девушки Сидорова превратилась в прелестницу, которая, если её упаковать в достойную обёртку, сможет выступать на равных с любой, считающей себя подарком миру мужчин красавицей. И не только!