Как там называла её Арги? Имя всплывает в голове — наша Госпожа Шепчущих, Мать Теней и Вечная Луна.

Её лицо скрыто в тени, но кожа сияет так, словно покрыта звёздной пылью. Её платье подобно морской волне, нахлынувшей на талию и плечи. А волосы как завеса сумерек.

— Ты вернула мне кинжал.

— Почему вы здесь? Вы ведь стали смертной. Вы...

Она протягивает мне Клинок, остриём вниз.

— Я создала Клинок Памяти, чтобы лишить себя бессмертия. Спустилась на землю, но мир меня не принял. Теперь я стала воспоминанием. После того, как моя смертная жизнь подошла к концу, я вернулась сюда, навеки привязанная к оружию, которое должно было подарить мне покой. И я не могу с ним разделиться. Некоторые вены закопаны так глубоко, что ничем их не достанешь.

Я вспоминаю предание, услышанное в Асестенье, о женщине, пожертвовавшей собой ради дождя. Интересно, связано ли как-то происхождение этой легенды с Госпожой Шепчущих.

— Почему просто не уничтожить оружие?

— Я пыталась, — отвечает она. Её голос подобен шуму волн. — Уж поверь. Поэтому я спрятала его здесь, под присмотром стражников этого храма. Но всё пошло не так.

— Так исправьте это, — выпаливаю я. Заострённые кристаллы над моей головой мерцают, точно далёкие звезды, что дразнят меня со своей высоты. — Сделайте что-нибудь, чтобы стало как надо.

Богиня смотрит на меня. Когда её губы трогает улыбка, мне уже не нужно ничего, кроме её прощения.

— Не могу. Я сделала всё, что было в моих силах. И потерпела поражение, когда Фернандо извратил мою магию своими преступными деяниями. Он попытался завладеть силой, которая не была ему предназначена, и стёр тем самым жизнь Галатеи. Исказил магию мориа так, как я и представить себе не могла.

— Но всё же уже кончено.

— Это никогда не закончится. Такие люди, как Фернандо, ещё существуют и будут существовать дальше.

— И мы так это оставим? Ничего не сделаем?

Она вновь приподнимает уголки губ. Горечь этой улыбки говорит сама за себя.

— Тебе ничего не надо делать. Ты уже всё сделала, Рената. Осталось только выбрать.

— Что выбрать? — Я ничего не понимаю. — А у Себриана был выбор?

— Путь Себриана отличается от твоего.

Так уж ли?

— Скажите, что мне нужно сделать.

— Разве ты их не слышишь?

Я прислушиваюсь. Какое-то бормотание доносится снизу. Я начинаю чувствовать, как мокнут мои ботинки.

«Ты обещал, — говорит Лео. — Ты не можешь бросить её тут».

«Пожалуйста, дайте мне ещё несколько дней». Это голос Кастиана.

«Прошло уже две недели», — шепчет Лейре.

«Оставь нас», — говорит Дез.

«Я не могу».

«Тогда уйду я. Если не ты, то я».

Кастиан мрачно смеётся: «Мы оба знаем, братец, что ты не сможешь».

Когда снова наступает тишина, я понимаю, что осталась совсем одна.

— Что я должна выбрать?

Мои слова разносятся эхом. Клинок Памяти парит в воздухе над колонной.

Часть меня не хочет ничего, кроме как лечь спать. По словам богини, я уже сделала всё, что должна была. «Отпусти её», — когда-то сказала Арги.

Я снова слышу его голос: «Пожалуйста, прошу, вернись ко мне».

И я отпускаю, погружаясь в холодную синюю воду, в бездонные глубины.

Глава 34

Кто я?

Я пытаюсь плыть и понимаю, что лежу на кровати, запутавшись и извиваясь под одеялами. Затем в памяти всплывает имя. Я Рената Конвида, и я понятия не имею, где нахожусь. Понятно, что в спальне. Но в чьей?

Каждый дюйм здесь в насыщенно-синих тонах, как на дне озера из моего сна. Я выползаю из-под мягкого одеяла и натягиваю халат, который мне слишком велик. Это мужская одежда, причём, судя по всему, мужчина богат. Я умываю лицо и отправляюсь на поиски более подходящей одежды, а также подсказок о том, где я нахожусь.

Найдя только ещё больше мужских вещей, я остаюсь в том же — в ночной рубашке и халате. Спальня украшена картинами кораблей, написанными маслом, и обоями, похожими на само море. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я оборачиваюсь и вижу гигантский портрет королевы с золотистыми локонами. Она смотрит на меня сверху вниз. Первая мысль — она выглядит очень грустной. Вторая — я здесь уже когда-то была.

Выхожу из спальни и попадаю в гостиную. Здесь стоит диван с одеялом, как будто кто-то беспокойно спал на нём прошлой ночью. Поднимаю это одеяло и вдыхаю запах моря. Опускаю взгляд на свои ладони. На них какие-то бледные отметины. Они тянутся по всей длине рук. Я приподнимаю свою ночную рубашку и вижу такие же отметины на груди и животе. Сильнее запахнув халат, выхожу из покоев и врезаюсь в служанку, ожидавшую снаружи.

— Привет, — обращаюсь к ней. — Не подскажешь, чей это дом?

Она несколько раз моргает оленьими глазами.

— Вы очнулись!

И убегает, я бросаюсь следом.

— Стой! Подожди!

Картинка перед глазами пульсирует. Что-то знакомое. Что-то такое я уже видела. Я как будто проживаю воспоминание из другой жизни. Моё дыхание тяжелеет, а кости похожи на полые тростинки, которые вот-вот треснут.

— Пожалуйста, — кричу я. — Я едва стою на ногах!

Бёдра сводит судорогой, когда я добираюсь до подножия лестницы. Так, одной тайной стало меньше: я во дворце. Слуги и леди в красивых платьях пялятся на меня. Я внезапно осознаю, что почти голая под этим халатом. Во дворце, наверное, так не принято. Переведя дух, я следую за девушкой с каштановыми волосами через сад с высокими кустами. «Живая изгородь из кипариса», — всплывает в голове. Приятный ветерок доносит аромат сирени и истошные крики служанки.

— Она здесь! Она... она...

— Успокойся, — раздаётся приятный голос.

Выйдя на небольшую полянку, я вижу убежавшую от меня служанку. Возможно, я здесь кто-то вроде пленницы. Она, очевидно, спешила предупредить кого-то обо мне. Двое парней примерно одного роста и телосложения стоят в саду у статуи плачущего ангела. При виде меня на их лицах застывает шок. Я отмечаю их дорогие одежды из шёлка и парчи. Пячусь. Мой вид определённо не соответствует придворному этикету.

Темноволосый парень расплывается в широкой улыбке. Его непослушные тёмные волосы завязаны на затылке, открывая пугающий шрам на месте уха. У него лёгкая щетина, загорелая кожа и глаза медового цвета. Второй, тот, что с золотыми волосами, выглядит так, будто увидел призрака. К его зелёно-голубым глазам подступают слёзы. Он тянется к моей руке, я отскакиваю.

— Рен, — произносит темноволосый.

— Вы знаете меня? — спрашиваю я.

В глазах мелькает осознание. Он вздыхает и протягивает руку.

— Я Андрес, но можешь звать меня Дез.

— Приятно познакомиться, Дез. Не подскажешь, где я нахожусь? — Я разворачиваюсь к златовласому парню, который продолжает молчать. — А ты кто? Я только очнулась, жутко хочу есть. Я... Я не уверена, что могу здесь находиться. Я не помню, как сюда попала и какой сегодня день.

Дез улыбается и говорит:

— Сегодня десятый день приманокте. А ты наша гостья, и, конечно, у тебя есть полное право здесь находиться.

— Ох, — облегчённо вздыхаю я. — Это хорошо.

Дез хлопает своего спутника по спине и шипит:

— Не будь таким грубым, братец.

— Я Кас, — произносит тот, откашливаясь. — Я здесь живу.

Дез издаёт разочарованный стон, а затем даёт указания служанке. Кас же незаметно удаляется и уходит дальше в сад. От Деза я узнаю, что пробыла в забытьи две недели, но он не говорит мне о том, что это была за болезнь и откуда я вообще знакома с ним и его братом. Он заверяет меня, что еду принесут в те покои, где я спала, а заодно подготовят ванну. Обещает, что скоро станет понятнее, но не уточняет, как скоро. В общем, на обратном пути я чувствую себя так, будто это всё происходит не со мной, а он просто перепутал меня с другой девушкой.

Пока я жду еду и ванну, осматриваю комнаты в своих покоях. Прекрасная мебель из добротного дерева украшена драгоценными металлами и редкими камнями. Но больше всего моё внимание привлекает кое-что маленькое на прикроватном столике. Альфаро. Медный корпус с бирюзовыми вкраплениями и дюжиной отверстий. Внутри — огрызок свечи. Я зажигаю его, закрываю шторы и смотрю, как созвездия озаряют потолок.