Я обнажаю Клинок Памяти.

Вспоминаю пещеру на Исла-Сомбрас и силу, которую излучали кристаллы, рукоять, я сама. Тысячи нитей возникают вокруг меня. Каждая светится и пульсирует по-своему, и они переплетаются в воздухе подобно созвездиям в альфаро Кастиана. Всё это нити памяти, которые могут быть разрезаны Клинком. Белое хрустальное лезвие вибрирует силой. Оно хочет быть использованным. Но я здесь не для того, чтобы стереть кого-то с лица земли. Я здесь, чтобы вернуть память об одном человеке — показать всему королевству, кем была принцесса Галатея.

От лезвия исходит свет. Кастиан внимательно смотрит на меня. Качаю головой, зная, о чём он думает. Эгоистичная отчаянная часть его может попытаться остановить меня, но король, которым ему суждено стать, ему не позволит. Он должен сотворить иллюзию, когда всё будет готово.

Я закрываю глаза, сосредотачиваясь на воспоминаниях, заключённых в альмане в Клинке, о Фернандо и Галатее. Звон в ушах становится громче, словно воет ветер, загнанный в ловушку этих стен. Я рассекаю воздух Клинком Памяти, чувствуя жар собственной магии, когда завитки вспыхивают на моей коже. Кастиан тянется ко мне, готовый установить связь.

Но ничего не происходит. Клинок гаснет.

— Что не так? — кричит Лео.

— Я не знаю!

Двери собора распахиваются. Но на пороге оказываются не Чистильщики. Это Дез и Марго — мои бывшие товарищи из отряда Шепчущих, а с ними ещё полдюжины мятежников.

— Хватит, Рен, — произносит Дез, протягивая руку. — Пришло время вернуться домой.

Глава 27

Мы выходим из собора с завязанными глазами и руками. Слышатся звуки драки, и как ломается чья-то кость, а затем тело падает на землю с болезненным стоном. Кто-то бежит, и стекло хрустит под его подошвами. Чуть дальше плачет ребёнок. Я пытаюсь прислушаться к друзьям, но мы все молча следуем за Шепчущими, ничего не видя.

— Вы только гляньте на эту королеву Пуэрто-Леонеса, — узнаю я голос Марго. — После всего, что произошло, она разгуливает с Кровавым Принцем.

Я шиплю ругательства.

— Ты понятия не имеешь, через что мы прошли. Вы с Дезом только убьёте всех наших.

Она издаёт пренебрежительный звук и выплёвывает:

— Знаешь, что я вижу, Рен?

— Уже забыла, что сама завязала мне глаза?

Грубый толчок в спину.

— Я вижу предательницу, примкнувшую к врагу.

Запрокидываю голову и смеюсь.

— Вы использовали меня в качестве приманки. Бросили в Соледаде, чтобы меня взяли в плен.

— Мы бы вернулись за тобой.

Эта ложь выводит меня из себя. Я слышала, как она обсуждала с оставшимися руководителями Шепчущих план оставить меня из-за угрозы, которую якобы представляют собой все робари. Ориентируясь на звук её голоса, я пинаю. Марго ударяет в ответ, опрокидывая меня на землю, и пытается прижать мои связанные руки к груди. Я слышу сдавленный протест.

Кастиан.

Арги была права. Где-то глубоко внутри я не смогла его отпустить. Поэтому Клинок не сработал?

— Хватит! — выкрикивает Дез. В прошлом он неоднократно нас разнимал, становясь между, и опускал медово-карие глаза, выражая разочарование во всех нас и даже в земле, на которой мы стояли.

Марго оттаскивают в сторону, а меня саму поднимают на ноги, разворачивают в нужном направлении и слегка подталкивают, чтобы я шла дальше. И хотя я чувствую рядом присутствие Деза, никто больше ко мне не прикасается.

— Мы на одной стороне, Рен, — говорит он.

Я поднимаю руки, верёвки царапают запястья.

— Что-то не похоже.

Врезаюсь в него. Он удерживает меня за руки и развязывает. Я срываю с глаз противную тряпку и моргаю, позволяя глазам привыкнуть. Как я и подозревала, мы уже далеко от причала, ушли вглубь суши, где возвышаются поместья, прямо-таки кричащие о достатке своих хозяев.

Мы с Дезом сверлим друг друга взглядами. Его глаза осматривают мои доспехи и задерживаются на альмане в центре нагрудника. Я отмечаю новый синяк на его скуле. Тёмные волосы свободно лежат на плечах, а одежда испачкана в грязи. Рука перевязана. Дез отворачивается, и я, проследив его взгляд, вижу трёх Шепчущих, отделяющих меня от Кастиана и Лео. Лейре при этом нигде не видно. Меня пробирает нервная дрожь. Где она?

— Куда вы нас ведёте? — спрашиваю я.

Марго влезает между нами, доставая ключ из внутреннего кармана.

— К новым Шепчущим.

Я выгибаю бровь, глядя на Деза.

— Новым Шепчущим?

— Надежда есть, Рен, — молит Дез. — Позволь мне показать тебе.

Моё сердце колотится, пока мы проходим по территории заброшенного поместья. В большинстве домов, мимо которых мы проходили, было темно или были заколочены окна. Значит, либо богатые купцы прячутся в подвалах, либо у них были средства покинуть город до прибытия армии короля. Марго отпирает дверь с торца дома. Петли скрипят. Марго отступает в сторону, пропуская нас внутрь. Как мятежники нашли это место? Возможно, им помогает леди Нурия. Она уже когда-то была союзницей Иллана, а это земли её предков. Но если бы Нурия им помогала, мы бы не были сейчас связаны.

Я вдыхаю запах сырости, когда мы спускаемся в подвал. Глаза привыкают к тусклому свету факелов в конце арочного проёма. Запрокидываю голову, чтобы полностью рассмотреть кирпичный купол. Вдоль одной стены выстроены бочки с вином, вдоль другой — бутылки. На полу стоят ящики и разбросаны деревянные щепки.

Десятки Шепчущих снуют туда-сюда по тёмным коридорам, из одной комнаты в другую. Мориа помладше очищают от крови доспехи и оружие, забранные у леонесских солдат. Другие перетаскивают ящики с пустыми бутылками, из которых, скорее всего, сделают взрывчатку. Я всматриваюсь в их лица в поисках блестящих чёрных глаз Саиды и нахмуренных бровей Эстебана, но здесь слишком много людей.

В какой-то момент все внезапно останавливаются и разворачиваются в мою сторону. Ко мне хочет подбежать маленькая девочка, указывая на мои доспехи, но мальчик постарше ловит её и оттаскивает назад. Помещение заполняется шепотками.

— Наш бесстрашный предводитель вернулся с ценной добычей, — произносит знакомый голос.

Моё тело реагирует быстрее разума. Я чувствую, как чья-то магия подкрадывается ко мне, ищет мой дар робари. Я пытаюсь убедить себя, что мне показалось. Его не может быть здесь.

Потрошитель. Робари, которого король Фернандо и судья Мендес десятки лет держали в плену. Который пытался воскресить Галатею и поплатился за это.

— Ты был прав, — отвечает Дез. Я замечаю, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих рукоять меча. — Они были в соборе, как ты и говорил.

Как они узнали? Я сдерживаю порыв коснуться Клинка, не то подумают, что я собираюсь напасть.

— Подойди ближе, командир Андрес. Мы здесь все на одной стороне, — говорит Себриан.

В укромных уголках кирпичных стен капают воском длинные тонкие свечи. За всем этим лабиринтом из ящиков и мешков с зерном и мукой стоит стол, заваленный картами, печатями и хлебными крошками. Себриан поднимается со стула с высокой спинкой, его длинные ногти скребут по обтянутым кожей подлокотникам. Его странные отметины Потрошителя кажутся отчётливее, чем запомнились мне с прошлого раза.

Вокруг глаз и вдоль горла тянутся серебряные вены, больше похожие на бегущую кровь, чем на тонкие узоры на коже Арги. В этом есть что-то жестокое.

Его серебристые глаза распахиваются при виде моих доспехов.

— Так ты у нас воительница?

— Так ты у нас мятежник? — парирую я.

Но после того, что с ним сделал судья, после многих лет пыток и экспериментов с его магией, ничто не может изменить его болезненно серую кожу, пепельные волосы или жуткие серебристые глаза.

Я чувствую неиспользованную силу Клинка Памяти через нашу связь, искрящую в моих венах. Себриан опускает взгляд на моё бедро, где как раз висят ножны, и слова Деза обретают смысл. Я смотрю на него, но он отводит глаза.

— Ты сказал, что Клинок не сработает, потому что так сказал он.