Протягиваю руку принцу.

— И как? Тебе это нравится?

Кас ловит мою ладонь, и наши пальцы переплетаются.

— Я ненавижу это всеми фибрами души.

— Хорошо.

Арги бросает на нас неодобрительные взгляды. Меня не должно волновать её мнение, но она стала мне кем-то вроде наставника. Я в необъятном долгу перед ней, но то, что происходит между мной и Кастианом, кажется правильным. Как бы это ни было эгоистично, я не могу его отпустить.

Мы прощаемся с Арги и Мэриам. Эликса провожает нас до корабля, откуда мы отправимся в Пуэрто-Леонес.

— У меня есть для тебя подарок, — говорит Арги. Она протягивает мне деревянный сундук, пока пираты-мориа спускают на воду каноэ, на которых мы доберёмся до корабля.

— Что это?

Я ставлю тяжёлый ящик в наше каноэ.

Вороньи лапки в уголках глаз Арги становятся более выраженными, когда она улыбается.

— О, Рената, ты что, не знаешь, что такое подарки?

— Я не люблю сюрпризы, — смеюсь я и беру её за руку. — Если только вы не решили вернуть нам часть нашей еды.

Она заключает меня в объятия, и я на мгновение прижимаюсь лбом к её плечу. Раньше мне было страшно прикасаться к другим. Мне постоянно твердили, что моя магия неуправляемая и опасная, что из-за неё я представляю угрозу для окружающих. Прошлого не исправишь, но теперь, зная правду, я обнимаю Арги в ответ.

— Поехали с нами, — предлагаю я.

Кастиан кивает, но что-то в его взгляде подсказывает мне, что он успел предложить это раньше.

— Как я уже сказала твоему принцу, — отвечает она, — сначала он должен отменить указы против мориа и распустить Руку Правосудия, и тогда мои люди смогут выбрать, вернуться им или остаться.

— А что выберешь ты?

— Я уже дома, малышка-робари.

Кажется, я понимаю её чувства. Если бы я сейчас поехала искать свою родную деревню, она не стала бы снова моим домом. Как в той истории, которую рассказала Лейре про принцессу и ледники. Принцесса слишком давно покинула родину, это больше не часть её жизни.

— Клинок теперь связан с тобой, — шепчет Арги мне на ухо. — Его могущество в твоих руках, но помни, что ты продолжение Клинка, а он — продолжение тебя. Как только раскроешь перед всеми преступления Фернандо, отпусти эту силу.

— Это будет больно? — шепчу я.

«Будет больно», — вспомнила я свои слова Дезу.

— А боль тебя остановит? — спрашивает Арги. Убрав волосы с моего лица, она внимательно разглядывает каждую чёрточку. — Думаю, нет. Ты благословлена свыше, Рената Конвида.

Вернувшись на яхту, мы все вместе работаем как единый механизм: Лейре и Кастиан поднимают парус, а мы с Лео затягиваем узлы. Моё сердце готово к своему последнему возвращению домой.

***

Мы собираемся в каюте капитана вокруг карты Пуэрто-Леонеса. Лейре сидит на столе и смотрит, как Кас перемещает на доске фигурку корабля. Она берёт сосуд, обозначающий нас, и ставит его рядом с цитаделью Кресценти.

Кастиан мотает головой.

— Врата Ороплата ближе к городу, но врата Оророса менее многолюдны.

Он передвигает корабль к заливу в форме полумесяца, в честь которого и получил своё название город.

Лео ставит палец в центр цитадели.

— Теперь нам нужно найти место, где вы сможете спроецировать иллюзию без необходимости попутно отбиваться от солдат.

Я кусаю нижнюю губу, поглаживая рукоять Клинка Памяти для успокоения, и отмечаю:

— Там ещё должен быть альман.

— Как насчёт Тресоросского собора? — предлагает Лео.

— Лео, ты гений! — Кастиан ставит на карту деревянного солдатика, который обозначает нас на суше. — Собор стоит у реки. Изначально это был храм, посвящённый тресоросским богам.

— И там есть камень? — уточняет Лейре.

— Когда я была во дворце, — вспоминаю я, — леди Нурия упоминала, что её родовые земли были источником альмана и платины, помимо прочих богатств. Именно поэтому семья Кастиана хотела заключить с ними союз и породниться.

Лейре фыркает.

— Так, значит, Фахардо у нас жадные до природных богатств?

— Вдобавок ко всем прочим грехам, — хмуро отвечает Кастиан. — Королевство Тресорос некогда было богатейшим государством континента. Об их храмах слагали легенды. Мой отец обожал красивые вещи, и это спасло храм еретиков от разрушения. Его просто переделали в собор в честь Отца миров. В изображениях на потолке использован альман. — Он переводит взгляд на меня. — Пойдёт?

— Думаю, да.

— А что будет после того, как ты используешь Клинок? — спрашивает Лео. — Ну, что нам делать дальше?

Кастиан опирается на стол и рассматривает получившуюся картину, возможно, представляя, через что нам придётся пройти.

— Отец не сдастся, но мы спровоцируем народные волнения. Найдём союзников и пойдём войной на дворец.

— Воспоминания о короле и Галатее всколыхнут толпу, — говорю я, извлекая Клинок из ножен и кладя плоской стороной лезвия на свою ладонь. — Начнутся недовольства, которые нам предстоит обратить в свою пользу. И здесь в игру вступает Лео.

— Я?

— Ты отправишь письмо леди Нурии. Помню, ты говорил, что она собирается в цитадель Кресценти вместе с судьёй Алессандро.

Лео кивает.

— Пока она с ним, у неё связаны руки.

— Нурии ничего не угрожает в её провинции. Местные верны её семье, — отмечает Кастиан.

Я мысленно рисую в голове образ отважной девушки, с которой познакомилась во дворце и которая не позволяла никому смотреть на неё свысока.

— Она отречётся от короля и выразит поддержку Кастиану.

Лейре хмурится, скептически отнёсшись к этой идее.

— Мы слишком полагаемся на одного человека. Вы уверены, что ей можно доверять?

— Я готов доверить ей свою жизнь, — решительно заявляет Кастиан.

— Как и я, — соглашаюсь. — При поддержке леди Нурии и её войск, вы сможете распространить наши идеи. Я напишу Шепчущим, обращусь к ним с последней просьбой.

— В письме? — Лейре фыркает. — Ты робари, в руках которой могущественное оружие древней богини. Не говори мне, что ты боишься лично встретиться со своими же собратьями-мятежниками.

В груди царапает неприятное чувство.

— Кас, ты должен передать моё письмо Дезу.

— Нати...

Меж его бровей пролегает вопросительная складка.

Лео опускает взгляд на карту, и я чётко вижу момент, когда он всё понимает.

— Ты не веришь, что выживешь после этого, ведь так?

Лейре щёлкает пальцами.

— Ты единственная, кто может использовать силу чёртова клинка, но придётся заплатить цену. Верно?

— Себриан жив, — Кастиан повышает голос. — Мой отец жив. Почему ты не выживешь?

— И посмотри, во что они превратились! — Я мотаю головой. — Себриана не должно было существовать. Каким-то образом он не стал Пустышкой, но из него сделали Потрошителя. Но я не повторю судьбу ни одного из них. Такова цена, и я готова её заплатить.

Лео выглядывает в окно, за которым стоит кромешная тьма. Кастиан и Лейре громко кричат, но я не отвечаю на их вопросы и возражения.

В итоге Кастиан ударяет кулаками по столу.

— Как ты могла скрыть это от меня?

— Ты знаешь, почему я это сделала, — отвечаю я, глядя ему в глаза. — Это мой выбор. На этом моя месть закончится.

Пока мы громко спорим, Лео беззвучно плачет. Он вытирает уголки глаз шёлковым платком. Я бы пошутила о том, как он умудрился достать такой предмет роскоши в нашем нелёгком пути, но полагаю, это просто его особый талант.

— Рената приняла решение, — ставит точку Лео, разворачиваясь к Кастиану. — Мы подготовились, как могли. Нам остаётся только сделать то, что просит Рената.

Лейре выходит из каюты следом за ним, но напоследок бросает мне взгляд, как бы говорящий: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь».

Я тоже на это надеюсь.

Стоит мне сделать шаг к двери, как раздаётся напряжённый голос Каса:

— Мы не закончили, Нати.

Закрываю дверь.

— Я и не собиралась уходить. Ты ведь не можешь без меня заснуть, забыл?

— Ещё и дразнится в такой момент!