В кармане неожиданно завибрировал телефон...

Я вздрогнул и одновременно обрадовался.

Хоть с кем-то сейчас могу поговорить...

Отец неохотно повернул голову ко мне.

В его глазах читалась злость, она сменилась отчаянием и ... болью.

Я впервые ощутил его боль на себе!

Мне было жаль его, но я не посмел прикоснуться к нему.

Он должен остыть сам.

Взглянул на дисплей.

Это был звонок от Максима Акулова!

- Слушаю! - почти прошептал пересохшими губами.

Пережитый стресс давал о себе знать.

- Генрих ты мне звонил, я не мог тогда тебе ответить, - растерянно прозвучал его тихий голос.

- Моя помощь нужна? - спрашиваю его и волнуюсь, как за родного.

- Очень, - озабоченно отвечает мне потухшим голосом.

- Что? Что случилось? Говори! Что нужно сделать?! - уже кричу ему взволнованно в трубку и вижу, как отец удивлённо смотрит на меня.

Он не понимает с кем я разговариваю и тоже взволнован, но это хорошо.

Отец отпустил боль и появился шанс на примирение!

Я мысленно благодарю Макса за своевременный звонок!

Вернусь в Москву обязательно приглашу его в ресторан, заодно с его девушкой познакомлюсь. Порадуюсь за приятеля.

В этот момент я ещё не знал, что влюбился ... в любимую девушку Макса.

- Бес! Я помню, что ты жил в Красноярске. Скажи, у тебя или у твоего отца в белом доме остались связи? - оживлённо интересуется Максим.

Он вспомнил мою студенческую кличку.

Приятели называли меня Бесом из-за фамилии Бесстрашный.

У отца такое же имя среди вожаков стаи.

- Подумать надо..., - растерянно произношу. - Так сразу, ... с лёту не отвечу, - озадаченно отвечаю ему и не понимаю при чём здесь Москва и Красноярск. Какое общее дело связывает его с этими городами?

В это время кто-то позвонил отцу и он стал тихо разговаривать с собеседником.

Я не прислушивался к его разговору, мне нужно было понять, что хочет Максим.

- Слушай, Макс! Говори конкретно что ты хочешь, а я уже буду решать по факту. Кстати, я только что прилетел в Красноярск.

Мы уже проехали почти двести километров и скоро свернём с основной трассы на дорогу ведущую к посёлку.

- Отлично! - радостно выдыхает Макс. Я не понимаю чему он так рад. - Моя девушка сейчас садится в самолёт до Красноярска на рейс и называет номер рейса. Сможешь её встретить и временно забрать к себе домой, чтобы меня подождать? Вдруг к ней прицепятся отморозки Хмурого ты постарайся её защитить! Генрих я очень на тебя надеюсь, - умоляющим тоном просит меня и отчаянно добавляет. - Если с ней что-то случится, то я не переживу!

Понимаю из этих слов, что Макс влюблён по самые не балуйся.

- Макс, постараюсь сделать всё возможное и невозможное, - успокаиваю его как могу.

- Я прилечу следующим рейсом и заберу Мирославу. Бес, скинь свой адрес, пожалуйста, - произносит Макс, а я думаю про себя - какое красивое имя у девушки.

- Скинь фото своей любимой, чтобы я смог её узнать, - посмеиваясь, говорю Максу и завидую его взаимной любви.

- Сейчас скину. Только держи меня в курсе, Бес. Я очень за неё переживаю. Её телефон сейчас вне зоны доступа, - тревожным тоном произносит эти слова.

- Договорились. Не переживай! - уверенно убеждаю приятеля. - Всё будет хорошо. До связи, - прощаюсь с Максом, жду фотку и слышу гневный ор отца.

- НЕТ!

Он отключил телефон и злобно зарычал, выпуская злость из себя.

Я же ошарашенно смотрю на него и не понимаю на кого он так орал?

С кем он разговаривал, что так озверел?

Меня берёт оторопь, но я стараюсь не поддаваться панике.

Отец сейчас находится в таком состоянии, что может натворить много непоправимых дел, а потом пожалеть, но будет поздно.

Мне нужно срочно вернуться в аэропорт Красноярска встречать девушку Акулова.

- Останови машину, Казимир! Мне нужно выйти! - деловито прошу водителя.

- Ты спятил? Что происходит, Генрих? - зарычал на меня отец, сверкнув гневно покрасневшими глазами. - Едем дальше, Казимир! - строго приказывает водителю.

- Если на то пошло, то тогда я выпрыгну на ходу! - угрожающе шиплю отцу и хватаюсь за ручку двери.

Только она, сука, заблокирована.

- Отец! Я могу понять тебя, как вожака стаи. Ты беспокоишься о клане. Тебе нужны сильные, выносливые и смелые волки, - начал я мягко говорить и отец удивлённо посмотрел на меня.

Он не знал, что последует за этими словами, но понял и почувствовал, что что-то плохое. Отец напряжённо прислушивался к каждому моему слову.

- Генрих ты всё верно понимаешь и говоришь, - выдохнул он.

Ему хотелось верить, что сын поддержит его.

- Отец! Только я не племенной бык и не самец-производитель. Прежде всего я твой сын и живой мужчина со своими чувствами и потребностями.

- Генрих, я помню об этом, - глухо произнёс отец, перебивая меня, пытаясь остановить.

В этот момент я уже не мог остановиться.

Сейчас или никогда!

- Понравится тебе это или нет, но я ставлю тебя в известность, чтобы потом между нами не возникло недопониманий или разночтений, - я напряжённо выдохнул и сделал паузу.

Разговор очень трудный и должен происходить не в этих условиях и не сейчас, но он не оставил мне выбора.

Отец, также как и я, был очень рад нашей встрече. Возлагал на меня большие надежды, а я...

Именно сейчас я должен озвучить своё решение, иначе потом будет поздно.

Родитель с широко раскрытыми глазами, сосредоточенно смотрел на меня, боясь пропустить хоть одно слово. Он замер и не дышал.

Пауза затянулась.

Мне было немного страшно выговорить то, что я решил сделать. Я не хотел обидеть отца, разочаровать его...

- Что же ты тянешь, Генрих? - он надрывно спросил меня. - Говори! Убей отца своими словами. Я вижу, ты принял важное для себя решение. Озвучь свой вердикт! Смелее, сын! - он словно издевался надо мной.

Каждая новая фраза звучала отрывисто, словно набат.

Отец сам подгонял меня словами, пытаясь ... остановить.

Он мысленно просил меня сто раз подумать, прежде чем раскрыть рот и произнести.

Отец боялся услышать то, о чём уже догадался, но всё - таки настаивал на своём.

- Я не стану вожаком стаи, - решительно выдохнул эти слова и словно гора свалилась с моих плеч.

- Я это уже понял, Генрих! - обречённо проговорил отец и сжал кулаки до хруста пальцев. - И что дальше? - устало выдавил он из себя.

Я услышал, как Казимир облегчённо выдохнул.

Самка предназначенная для альфы свободна и теперь он может обольщать её.

- От рода я не отрекаюсь. Я женюсь на обычной девушке, которую полюблю всем сердцем и мы родим любимых детей. Твоих отец внуков. Куплю дом в Красноярске, чтобы мы с женой приезжали туда и встречались с вами, чтобы вы могли видеть, как растут наши дети. Мы с удовольствием будем принимать вас в Москве. Материально помогать клану я не отказываюсь, - я радостно озвучивал принятое решение, которое обдумывал не один час.

Я был настроен решительно и отступаться от него я не собирался.

Отец прослушав мою речь криво усмехнулся, а потом зарычал.

- А мне что ты прикажешь делать, сын? Я возлагал на тебя большие надежды! - он едва сдерживал себя и чуть не плакал от обиды.

Я мог понять его как сын, но не мог оправдать его ожиданий.

Я был по уши влюблён в голубоглазку и ни о ком больше ничего не хотел слышать.

- Кроме меня, у тебя ещё есть сыновья. Они тоже альфа самцы и могут стать вожаками стаи, - без всякой дурной мысли напомнил отцу.

От тяжело вздохнул и покачал головой, не соглашаясь со мной.

- Я всегда помню обо всех моих детях, Генрих. Я никогда о них не забываю. Не стоило мне напоминать, - недовольно высказал мне глядя в глаза.

- Прости, отец! Я не хотел тебя обидеть. Я только хочу, чтобы ты понял меня и не держал зла.

- Святозар всё время пропадает на войне, словно одержимый рвётся в бой. Он бесконечно помогает людям, забывая о том, что он оборотень. Ему некогда нас навестить за этими важными делами, его сюда не затащишь ни кнутом, ни пряником! - огорчённо произнёс эти слова. В них не было обиды, чувствовалось переживание за жизнь и судьбу сына. - После той трагедии он никогда не вернётся в стаю и не возглавит её! Другие сыновья ещё маленькие! - родитель тяжело вздохнув, злобно заматерился и отвернулся.