========== Часть 1 ==========

Выбить пропуск в Отдел Тайн оказалось сложно даже с его связями. Гарри вертел в руках подписанную Министром бумажку, гадая, спросит кто-нибудь у входа или не станут останавливать. Он уже давно не был Мальчиком-который-выжил, но заработал неплохую репутацию в Аврорате, а это чего-то да стоит.

Пропуск спросили возле лифта, но проверять на подлинность не стали. Пожилая волшебница махнула в сторону коридора за своей спиной и стала рассказывать, где свернуть, но он ответил ей, что даже после тяжелейшего похмелья вспомнит дорогу.

После того, как его взяли в Министерство, он изучил много жутких вещей, которые не преподавали в Хогвартсе. Некоторые были связаны с Отделом Тайн, некоторые можно было узнать, подлив побольше бренди коллеге после тяжелого дня. Он научился изворачиваться там, где нужно было достать нужные сведения, потому что был уверен, что они пригодятся ему. Волдеморт был уничтожен после Битвы за Хогвартс, но это не означало, что его затаившиеся сторонники навсегда оставили планы мести.

Все повторялось — они утверждали, что он вынудил их, использовал Империус, взял в заложники супругов, угрожал убить детей. Визенгамот часами разбирал дела, пока Гарри сдавал бесполезные экзамены. И вот, десять лет спустя, когда все улеглось, история сделала крутой вираж и начала новый виток. На окраинах страны несколько волшебников видели в небе Метку, появились слухи о колдунах, лица которых были закрыты масками.

Он просто решил не ждать, пока ситуация ухудшится, и обратился к Министру с безобидной просьбой — получить доступ к показаниям свидетелей. Не к бесполезным записям, где даже самые отвратительные поступки были описаны с бюрократической скрупулезностью, а к магически сохраненным воспоминаниям, которые хранились в Отделе Тайн наряду с пророчествами и артефактами.

На дверях висели незаметные посторонним таблички. В последний раз он спускался в архив, чтобы своими глазами убедиться в существовании мерзейшей, спрятанной за стекло, фаланги древнего волшебника, которая обладала способностью проклинать и распространяла вокруг себя магический вариант чумы. Ее держали в архиве за десятком защитных чар, которые меняли невыразимцы, и ему хватило минуты, чтобы понять, насколько опасна кость давно умершего человека. Он уже пять раз требовал собрать комиссию, чтобы уничтожить артефакт, но никто не слушал. Таких артефактов в Отделе Тайн были сотни, а быть может — тысячи. Ему не повезло участвовать в изъятии проклятой фаланги, только поэтому он узнал о ней. Сколько опасностей подстерегало в коридорах Отдела, сложно было представить.

Зато он полностью разделял стремление Визенгамота сохранить показания важнейших свидетелей, особенно тех, кто обвинялся по подозрению в массовых убийствах, но был отпущен за неимением прямых доказательств и благодаря содействию следствию. Именно эти воспоминания Гарри надеялся использовать, чтобы понять, откуда надвигается новая угроза миру волшебников.

Наконец, ноги довели его до нужной двери с лаконичной табличкой: «Архив памяти». Он открыл дверь, которая несомненно убила бы его, если бы не разрешение Министра. Чары, наложенные на ручку и деревянный массив, могли свалить с ног десяток волшебников разом. В Отделе Тайн не любили шутить с защитой, особенно после инцидента с группой Пожирателей, которым противостоял сам Гарри во главе Отряда Дамблдора. Тогда мир был намного наивнее.

— Может, ты сам был наивнее? — тихо спросил Гарри, осторожно прикрывая дверь. Эхо разнесло его вопрос под высоким сводом помещения, а потом вернуло назад. Он улыбнулся. Ему нравилось копаться в архиве еще и потому, что, кроме пыли и старых вещей, здесь никого не было. Одиночество означало безопасность, по крайней мере, временную.

Ему пришлось долго бродить вдоль полок, пока он нашел нужную. На ней стояла дата заинтересовавшего его слушания. То самое, после которого Люциуса Малфоя признали невиновным в совершении всех преступлений.

По дороге Гарри встретилось несколько Омутов Памяти. Можно было использовать ближайший. Оставалось достать первый флакон, вылить содержимое в Омут Памяти и посмотреть, что произойдет.

Табличка под местом, где хранился флакон, содержала минимум сведений. Дата, фамилия свидетеля, общее время воспоминания. На соседних были написаны другие даты и имена, Гарри планировал обратиться к ним, если не найдет ничего в памяти Люциуса.

Он взял первый флакон. Серебристая субстанция воспоминаний стекла из флакона в Омут. Проявились первые изображения. Гарри с помощью чар убедился, что вокруг никого нет, и нырнул в Омут.

***

— Я высоко ценю твои таланты, Люциус, но ты позволяешь себе слишком много. К сожалению, мне придется преподать тебе урок. Надеюсь, ты усвоишь его с первого раза.

Гарри видел перед собой взрослого Тома Риддла, внешность которого еще не была изуродована возрождением в котле. Тот стоял с палочкой в руке перед Люциусом Малфоем. Судя по возрасту Люциуса, он либо недавно закончил Хогвартс, либо вот-вот должен был приступить к экзаменам. Школьной формы, которая могла бы подсказать Гарри точное время, на Люциусе не было. Как и в их первую встречу в Косой Аллее, он был одет в дорогой костюм. Даже сейчас, в таком молодом возрасте, Люциус выглядел надменным. Прямая осанка и приподнятый подбородок говорили о том, что он недоволен тоном, которым с ним разговаривают.

— С первого раза? — переспросил Люциус, с вызовом глядя на Риддла. Гарри не помнил, чтобы за время их знакомства старший Малфой смотрел так на Волдеморта.

Том взмахнул палочкой, но одновременно Люциус бросился к своей — она лежала рядом с местом, где оказался Гарри. Обездвиженное тело рухнуло в шаге от цели. Малфой застыл, сраженный проклятьем. Петрификус Тоталус — ничего сложного.

Гарри отступил, чтобы лучше видеть детали происходящего, понимая, что за первым проклятьем последуют новые. Он знал, что Малфой останется жив, но чувствовал опасность, исходящую от Тома. Она пряталась в нарочито медленном шаге, отведенной в сторону палочке и садистской улыбке.

— Круцио.

На четвертом курсе Гарри впервые увидел, как действует Круциатус, благодаря Барти Краучу-младшему в облике Аластора Муди. Паук извивался от боли. У Люциуса Малфоя не было возможности в муках корчиться на полу. Он не мог пошевелить ни одной конечностью из-за действия первого проклятья. Гарри отступил еще на шаг, сохраняя дистанцию с воспоминанием о Томе Риддле. За всю его недолгую карьеру аврора он еще ни разу не разбирал случаи, когда жертву обездвижили, а затем пытали Круциатусом — для этого нужен был холодный расчет и большая магическая сила, которую не жаль тратить на пустяки.

Пока Гарри размышлял, пытка ненадолго прекратилась — Том убрал палочку за спину и усмехнулся.

— Доходчиво?

Короткий взмах, и Люциус обессиленно обмяк на полу, часто дыша. Уже тогда Волдеморт использовал невербальные чары, даже когда это не было необходимо, чтобы не позволить противнику использовать контрзаклятье.

— Да пошел ты, ублюдок.

Гарри удивленно посмотрел, как Малфой рывком подбирается к палочке, хватает ее и бросает ответное проклятье в Тома. Увы, оно рикошетом отлетело от Протего в стену, не причинив никакого вреда.

— Экспеллиармус, — медленно произнес Том, словно нарочно давая Малфою время отразить чары, но тот, как завороженный следил за противником. Промах сбил его с толку. Палочка выскочила и упала не дальше десяти шагов. Малфой вскочил и бросился к ней.

Гарри искренне ненавидел его за все зло, которое он причинил Добби, Гермионе, Седрику и многим другим, но сейчас ему было жаль, что в этой игре Малфою не выиграть. У него не было шансов — Гарри видел это по довольной ухмылке Тома и его медленным движениям. Так хищник, поймавший добычу, играет с ней для своего удовольствия.

Когда до палочки оставался шаг, Том взмахнул собственной, обездвижив ноги Люциуса. Нелепо извиваясь на полу, тот пытался доползти до палочки. У него отнялась сначала одна рука, затем — другая. Гарри, завороженный зрелищем, подошел ближе. Он знал, что Петрификус обездвиживает тело, но теперь видел, что можно сделать, используя малую часть этих чар. Люциус захрипел, очень быстро дыхание превратилось в смесь стонов и кашля.