– Али! Своих не жрать!

– Пфу, – выплевывает мутант голову солдата. – Прявычка – втарай натуря.

Рыжая вовремя сориентировалась – клыки не успели сомкнуться, и перепуганный рядовой со всех ног уносится прочь. Только обильные крокодильи слюни, видно, застилают глаза – неудачливый со всего маху врезается лобешником в стену и отрубается.– клыки не успели сомкнуться, и перепуганный рядовой со всех ног уносится прочь. Только обильные крокодильи слюни, видно, застилают глаза – неудачливый со всего маху врезается лобешником в стену и отрубается.

Бестия пытается пробиться ближе ко мне. В глазах весь спектр темных эмоций. Гнев, ярость, расстройство, обида, непонимание. Вот же говнюки! Посеяли смуту в душу такой хорошенькой девушки.

– Ты правда предатель? Честно скажи!

– Нет, конечно, – взмахом железного локтя сверху вниз разбиваю хлебальник очередному солдату. – Откуда вообще такие мысли? Обидеть что ли меня хочешь?

– Тебя только что обвинил сам главнокомандующий! – кричит она.

– А! Ты про это. Ну, да. Просто ошибочка вышла, – наклоняюсь и врезаюсь наплечником в грудь парню. Удар отбрасывает его через весь зал. – Точнее подстава.да. Просто ошибочка вышла, – наклоняюсь и врезаюсь наплечником в грудь парню. Удар отбрасывает его через весь зал. – Точнее подстава.

– Хорошо. Я тебе верю, – серьезно говорит Бестия. Отвечаю благодарным взглядом:

– Спасибо.

Она смущенно отводит глазки, успев при этом увернуться от противника сзади.

Визг царевича будто обретает новую силу.

– Предатели! – истерит Гоша. – «Зори» продались врагу!

Чего?! Точно, ты наша крыска! Больше и некому.

Чуть не сеется новая паника. Подстегнутые визгом царевича Мечи едва снова не бросаются в бой. Только Аяно предостерегающим рычанием и взмахом голого клинка их останавливает. Наконец князю удается обуздать и Гошу, и его людей, они отступают на улицу – кто-то сам, кого-то уносят на себе.

– «Зори»! Какого хрена? – Аяно накидывается на своих. – Что вы творите?!

– Главнокомандующий сказал «нет», командир, – Ясна строит невинные глазки. – Мы исполняем приказ – утихомириваем нарушителей.

Кот с Бестией и Али дружно кивают и хлопают преданными глазами. Еще бы в грудь себя кулаками побили – мол, мы чисто за Родину, нам самим нафиг не надо.

– Быстро отошли от подозреваемого, – рычит японка, а сама то и дело быстрым взглядом осматривает мою броню. Не покоцан ли где? Не пробили ли шальной техникой. Думает, не вижу ее заботу, хе. На новом «зырке» ловлю ее взгляд, она, вздернув носик отворачивается.

Солдаты разбрелись по позициям, больше не видно ни у кого охоты лезть на меня.

– Какие у вас доказательства? – кричу я растерянному командованию. – Выкладывайте. Дважды просить не буду.

За ними вообще и пришел – за ложными доказательствами. Они сразу покажут на крысу. Да, на Гошу уже спокойно можно думать. Инстинкты гудят, обоснованных подозрений полно – но не доказательств. Жизнь человека слишком ценна, чтобы ее обрывать на одних лишь подозрениях. Когда я увидел, что Вэй – насильник, то убил его, недолго думая. Потому что видел его спущенные штаны с ухмылкой, видел фингал на лице Патрисии и знал – он обязательно повторит. Гошу я еще не убил, потому что есть червячок неуверенности. Да, он демоник, благодаря итальянцам, но его причастие к нападению на Бородовых и прочим преступлениям лишь мои рассуждения. Ни Сальдоре, ни Тендо не сдали его. недолго думая. Потому что видел его спущенные штаны с ухмылкой, видел фингал на лице Патрисии и знал – он обязательно повторит. Гошу я еще не убил, потому что есть червячок неуверенности. Да, он демоник, недолго думая. Потому что видел его спущенные штаны с ухмылкой, видел фингал на лице Патрисии и знал – он обязательно повторит. Гошу я еще не убил, потому что есть червячок неуверенности. Да, он демоник, благодаря итальянцам, но его причастие к нападению на Бородовых и прочим преступлениям лишь мои рассуждения. Ни Сальдоре, ни Тендо не сдали его. благодаря итальянцам, но его причасти, недолго думая. Потому что видел его спущенные штаны с ухмылкой, видел фингал на лице Патрисии и знал – он обязательно повторит. Гошу я еще не убил, потому что есть червячок неуверенности. Да, он демоник, благодаря итальянцам, но его причастие к нападению на Бородовых и прочим преступлениям лишь мои рассуждения. Ни Сальдоре, ни Тендо не сдали его. к нападению на Бородовых и прочим преступлениям лишь мои рассуждения. Ни Сальдоре, ни Тендо не сдали его.

Князь смотрит в задумчивости на меня.

– Дядя, одумайся, – хрипло произносит Гоша. Надорвался, видно, визжать. – Как можно доверять существу, прячущему лицо?

– Лицо? Вы хотите увидеть мое лицо? – гулко шагая по каменному полу, приближаюсь к командирам. Почувствовав нервозность от моего взгляда, они отшатываются. Вид поляниц в кошмарной броне за моей спиной нисколько не спасает им нервы. – Раз это приказ, я подчиняюсь.

Полисплав освобождает голову, следом расстегиваю ремешки маски. Кевларовая пластина падает на пол и грохоча откатывается в сторону.

Все – командиры, их адъютанты, роты Мечей – дружно ахают.

– Ребенок!

– Пацан совсем!

– У меня сын-гимназист старше!

– Какой милый! – не выдерживает дородная женщина генерал.

Генерал-майор Совок в охренении дергает себя за бакенбарды:Совок в охренении дергаГенерал-майор Совок в охренении дергает себя за бакенбарды: себя за бакенбарды:

– И весь командирский состав только что трясся перед этим мальцом?! – его обрывает грозный взгляд князя. – Простите, но… Ваше Высочество, вы были в курсе этого?

Главнокомандующий отмалчивается. Ситуация вышла из-под его контроля. Ему ни в коем случае нельзя было разрешать мне снимать маску. Но Гоша навел интриги, и князь невольно подумал, а вдруг я правда зверь невиданный.

– Подождите! – вскрикивает генерал Скобеев и обращает взгляд на Аяно. – Подполковник Кимура, это правда?! Лучший ваш коммандос, рейнджер, зачистивший предгорья от моджахедов, ратник славянской армии – подросток? Несовершеннолетний?

– Правда, – голос японки ломается. Она не может оторвать взгляда от моего лица, даже розовый ротик распахнула.

– Это правда, – нехотя подтверждает Николай. – Я запросил досье на Перуна сразу, как мы заподозрили его в шпионаже.

– Сынок, ты здесь по своей воле? – у генеральши невовремя проснулся материнский инстинкт. – Родители знают, где ты?

– Не поддавайтесь этой мимишной мордашке! – взрывается Гоша. – Откуда вы знаете, что она не иллюзия?

Страшное рычание вырывается из моих юношеских губок:

– Я прячу лицо, потому что мне нет и семнадцати, кретин. Моя служба засекречена. Я должен сейчас делать домашку, а не отвечать на тупые обвинения. А вот теперь, благодаря тебе, благочестивого императора засыплют обвинениями в эксплуатации детей на войне. Хорошую подлянку ты отцу подстроил. Молодец.благодаря тебе, благодаря тебе, благочестивого императора засыплют обвинениями в эксплуатации детей на войне. Хорошую подлянку ты отцу подстроил. Молодец.благочестивого императора засыплют обвинениями в эксплуатации детей на войне. Хорошую подлянку ты отцу подстроил. Молодец.

Гоша аж бледнеет. Правда, испугался? Ох, паря, поджопник бати не самая страшная твоя проблема. До него еще дожить надо. А шансы у тебя уже даже не нулевые, а пробили минусовой предел.

– Доказательства, – выплевываю я князю.

И седобородый Николай вдруг понимает. Вижу по глазам, по брошенному на царевичу взгляду. Понимает, что его племяннику придет сейчас конец. Потому что если я окажусь никакой не шпион, то доказательства Гоши полная лажа. И крыса как раз он. А меня его гон разозлит больше всех, и никто в этом зале не остановит мальца с милой моськой и железными кулаками.

– Это он? – только спрашиваю, кивнув на начинающего подозревать неладное Гошу. – Он их вам дал?

– Поручик, – князь пытается взять вожжи надо мной. – Мы еще не убедились в твоей невиновности. Твой отказ сдаться только усугубля…