Когда взрослые наконец закончили свои дела — а именно, сложили одежду и положили её в предварительно опустошенную корзину для пикника, — Делия всё ещё не выходила из комнаты. Слова её матери о том, что им уже пора уходить, никак не повлияли на девочку. Джо, сделав знак миссис Йонс немного подождать, тихо, словно охотник, боящийся спугнуть свою добычу, вошел в свой собственный кабинет. Там он увидел Делию, которая стояла у окна и энергично жестикулировала кому-то. Мистер Тёрлоу заискивающе кашлянул, и малышка повернула к нему голову — на её лице не было удивления, скорее какая-то деловитость. Джо стало любопытно, что же её заинтересовало, и тоже встал у окна, которое выходило на заднюю часть его участка. Конечно, там никого не было. Мистер Тёрлоу дотронулся указательным пальцем до плеча стоявшей перед ним Делии. Она неохотно отвернулась от окна и, опустив голову, пошла к матери, которая нервно переминалась с ноги на ногу, держала в руках корзинку.
— Можно я вам помогу... — Джо решил проявить галантность.
— Только до калитки, до нашего дома мы уже сами, — перебила его миссис Йонс.
Он взял корзинку из рук женщины, и они втроем вышли во двор. На солнце снова наползли тучи. Мистер Тёрлоу посмотрел на своего пса — тот тихо сидел у столба, не издавая ни звука. «Девочка напугала его», — подумал Джо. Когда они подошли к забору, с улицы до ушей Джо донеслось громкое и недовольное сопение. Открыв калитку, он чуть было не столкнулся лицом к лицу с самим мистером Йонсом, который, уперев руки в бока, смотрел на своего соседа с едва скрываемой ненавистью. Однако вид его жены и дочери, покидающих двор соседа, немного снизил градус его неудовольствия, и он, взяв корзину у своей супруги, пошёл впереди своей семьи, бросив на мистера Тёрлоу прощальный взгляд, полный подозрений.
Джо, крикнув вслед семье Йонс дежурное «До новой встречи!», закрыл калитку и направился к столбу, чтобы отвязать Буффало. Как ни странно, как только женщины покинули территорию, пёс сразу же начал лаять и пытаться вырваться вперёд. Его хозяину пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать пса и снять ошейник с его шеи. Как только Буффало почувствовал себя свободным, он подбежал к забору и снова начал на него прыгать. Джо, всё ещё озадаченный столь резкой переменой в настроении своего питомца, подавил зевок и, повесив поводок на гвоздь, вошел в дом.
Он вошёл в кухню и взглянул на стол, на котором от былого великолепия остались только грязные тарелки. В любом случае, он больше не был голоден, поэтому он просто собрал всю посуду и начал мыть её в раковине, раздумывая о том, что же ему теперь делать. Закончив мыть посуду, он аккуратно расставил её по местам и посмотрел на свои наручные часы. «Да, магазины скоро закроются», — подумал Джо. Чтобы не встречать завтрашний день в таком виде (то есть без еды в доме), он отправился в магазин.
Когда мистер Тёрлоу уже возвращался обратно с пакетами, солнце уже садилось. Проходя мимо ворот соседей, он снова заметил рядом с ними машину мистера Йонса, которую в последний раз видел вчера утром. Не пытаясь разобраться в этом, мистер Тёрлоу зашёл к себе домой и распаковал продукты. Оглядев теперь уже полные полки холодильника, Джо захлопнул дверцу и вспомнил, что забыл положить выложенные книги и выпавшие пластинки обратно в шкаф и тумбочку соответственно.
Он вошёл в кабинет. Когда его взгляд упал на книги и пластинки, разбросанные по полу, ему вдруг стало грустно. Джо впервые за много лет ощутил что-то вроде потери. Не спеша приступать к уборке, он прокрутил в голове события прошедшего дня. Вот он со своей юной гостьей заходят в его кабинет, и он начинает вытаскивать книги из шкафа, а она без спроса открывает тумбочку... Вот он спешит под звуки падающих на пол пластинок... А потом он позволяет маленькой девочке забрать музыкальный альбом, который его не интересовал... Джо выбежал из кабинета — «Нет, я не могу устранить последствия этого, не могу...», — подумал он в отчаянии.
Он побежал в спальню, где тут же зарылся лицом в подушки. Стыдно говорить об этом, но двадцатичетырехлетний Джордан Тёрлоу плакал, подобно ребёноку, которому строгие родители запретили общаться с интересующей малыша подружкой. Когда Джо наконец поднялся с кровати и пошёл в ванную, вытирая на ходу слёзы, он пробормотал себе под нос что-то вроде «Делия была права, ты, Джо, плакса-ябеда и ничего не стоишь!».
Уже стоя у зеркала и глядя на свои покрасневшие от слёз глаза, ему на секунду показалось, что очертания его собственного лица имеют что-то общее с лицом его маленькой соседки. Но когда он, как следует умывшись, снова посмотрел на своё отражение, то это странное чувство исчезло, как будто он его и не ощущал вовсе.
Почувствовав потребность в свежем воздухе, мистер Тёрлоу вышел во двор. Уже темнело. Его верный Буффало спокойно лежал на своем месте, готовясь ко сну. Джо посмотрел на дом семьи Йонс. Несмотря на поздний час, только в одном окне на втором этаже горел свет. Мистер Тёрлоу не мог знать, как именно соседи обустроили свои комнаты, но он помнил, что когда в этом доме жил старик Харрис Шервинд, из этого окна постоянно доносились крики его подвыпивших собутыльников. «Значит, это гостиная или столовая», — подумал Джо. Возможно, новые хозяева экономили электричество и по вечерам включали свет только там, где собирались всей семьей, а в своих личных комнатах обходились маленькими лампочками...
Мистер Тёрлоу не мог быть уверен в этом — в конце концов, это никогда не было истиной в последней инстанции, а только его догадки... Он вдруг вспомнил свою самую первую встречу с Делией, когда он стоял по другую сторону забора, а она смотрела на него из окна второго этажа. Нет, подумал Джо, его предположение об экономии света было полной чепухой, потому что в тот момент (когда, судя по часам, было не позже, чем сейчас) в детской комнате определенно горел свет... В то же время он отбросил мысль о том, что Делия, вероятно, сейчас находится за стенами своего дома. Могла, конечно, быть вероятность того, что родители отвезли девочку к каким-нибудь родственникам, которые жили в центре, но Джо питал некоторые сомнения на этот счет.
На следующее утро Джо открыл глаза и уставился на люстру, свисающую с потолка спальни. На стеклянном блюдце, составлявшем её основу, был нарисован голубой узор, детали которого, казалось, изображали каких-то большеглазых птиц. По какой-то причине созерцание этого узора привело мистера Тёрлоу в состояние, близкое к трансу. Пристально глядя на это творение неизвестного декоратора, он вспомнил о том, что его цвет был таким же, как и небо на обложке той самой пластинки, которую Делия забрала у него вчера. Борясь со своим нежеланием вставать, Джо начал одеваться. Вспомнив, что девочка собиралась подарить ту пластинку своему однокласснику на день рождения, он подумал о том, что, в конце концов, судьба вещей иногда бывает очень забавной — ведь сначала конверт с этим альбомом пришел с фабрики в какой-то музыкальный магазин в Лиссабоне, затем он перекочевал в гостиную родителей Хэмиша Макинтоша — его одноклассника. И даже в Портленде цикл путешествия пластинки не закончился, потому что сначала, после того, как она пролежала в доме одноклассника Джо, она попала в его собственные руки. А теперь этот музыкальный альбом находился во власти девочки, живущей в соседнем доме, но после этого он затем снова отправится в путешествие, только теперь в дом некоего Джерри, который, как понял мистер Тёрлоу, жил где-то в центре...
Когда его мозг смог переварить этот бессвязный поток мыслей, Джо уже стоял на кухне, будучи умытым и одетым. Открыв холодильник, он поблагодарил самого себя за то, что вчера не забыл заранее сходить за продуктами. Глядя на то, как аккуратно яйца были уложены в картонную упаковку, он почему-то не мог не отметить, насколько оригинально, но просто она была оформлена. Перестав вертеть её в руках, он вдруг вспомнил о печенье, которым не так давно угощал его Джафет...
