Джордан Тёрлоу пропустил тот момент, когда семья Йонс переехала в его район, потому что как раз в то время он застрял на работе в центре. Так что перед возвращением домой Джо успел увидеть только самого дородного мистера Йонса — как раз в ту минуту, когда тот расплачивался со старым Харрисом Шервиндом. Джо и раньше слышал от торговцев в посёлке, что этот коренастый мужчина с невероятно хмурым выражением лица планирует переехать сюда на постоянное место жительства, но его это не особо волновало. Затем они встретились взглядами, но, не сказав ни единого слова своему будущему соседу, гориллоподобный мистер Йонс, поморщившись от отвращения, сел в свою машину, припаркованную у ворот дома Харриса, и уехал. На следующий день Джо также покинул район Паркроуз — правда, у него не было личной машины, поэтому ему пришлось сесть в автобус, который всегда курсировал по расписанию между сельской местностью и центром.

Джордан пробыл в центре около пяти дней. Там ему было где ночевать — специально для таких целей он снимал номер в самом дешевом отеле, где, конечно, не было таких удобств, как у него дома, но какая ему на самом деле разница, где ему отдыхать после не такого уж и напряженного рабочего дня? Собственно, его жизнь всегда текла подобным образом — он бездельничал в своем доме, иногда принимал звонки от своего босса и, отправляясь в центр, выполнял, по сути, бессмысленную работу, которая, однако, приносила ему ровно столько денег, чтобы мог жить — без роскоши конечно, но и бедняком Джо никогда себс не ощущал.

Проработав те пять дней, мистер Тёрлоу вышел из здания, где располагался его офис, и, ускорив шаг, направился к автобусной остановке, где, как всегда, ему нужно было сесть в автобус, который перевозил людей по уже описанному выше маршруту. Однако в тот конкретный момент машина немного опоздала, и поэтому Джо сидел на скамейке со скучающим видом, глядя на других людей, которым тоже нужно было уехать за город. В основном это были пожилые дамы, у которых были небольшие торговые точки в районе Паркроуз. Кто-то из них был с сумкой, а кто-то с корзинкой. Прошло пять минут, и Джо посмотрел на свои наручные часы — чёрт, этот водитель опаздывает уже на целых четырнадцать минут! Мистер Тёрлоу не знал, какое обстоятельство вынудило старину Мартина совершить такое, казалось бы, незначительное отклонение от правил, предписанных дорожной администрацией, но в глубине души у него было желание хоть как-то с ним поквитаться. Впрочем, Джо понимал, что эта мысль была не только совершенно бессмысленной затеей, но и тот факт, что он сам, будучи хилым и низкорослым молодым человеком, никоим образом не может конкурировать с этим бывшим спортсменом, который на старости лет решил выбрать профессию водителя междугороднего автобуса.

К счастью, когда время на часах Джо уже показывало около шести часов вечера, из-за поворота наконец-то показался знакомый белый автобус, который остановился неподалеку от остановки. Мистер Тёрлоу не спешил садиться в автобус, потому что, будучи мужчиной, к тому же молодым, он был просто обязан пропустить вперёд почтенных пожилых женщин, которые, толкая друг друга, входили в переднюю дверь автобуса. Когда последняя женщина, в которой Джо узнал торговку, у которой он всегда покупал всевозможные принадлежности для ванной комнаты, скрылась в чёрном дверном проеме, он встал со своего места и под торопящие крики старого Мартина вошёл в переполненный салон автобуса.

Увы, торговки успели занять все места. Даже те сиденья, на которых на самом деле никто не сидел, были заняты тяжелыми сумками. У Джо не было другого выбора, кроме как провести всю поездку, держась за поручни, с которых из-за частого трения местами облупилась желтая краска, обнажив скрытую под неё блестящую алюминиевую поверхность. За большими окнами автобуса мелькали виды на раскинувшиеся возле шоссе деревья, среди которых изредка попадались одинокие постройки — как жилые, так и всевозможные кафе, магазины и тому подобные атрибуты современного американского городского пейзажа.

Мистер Тёрлоу видел всё это в миллионный раз, поэтому от нечего делать углубился в свои мысли — в такие моменты его глаза останавливались на одной точке и ничего не фиксировали. Люди вокруг него могли подумать, что у него какой-то припадок, но на самом деле его разум просто начинал уплывать куда-то вдаль от тела. Во время той поездки в автобусе предметом его размышлений был, как нетрудно было догадаться, тот факт, что незнакомый джентльмен переезжает в его родную деревню. Джо спросил себя, чего искал этот человек за городом, и что двигало им, когда, не торгуясь, тот заплатил старому Харрису Шервинду значительную сумму денег за тот двухэтажный дом, где в былые времена происходили пьяные дебоши Харриса и его друзей...

В мыслях мистера Тёрлоу возникла теория, что, возможно, этот угрюмый мужчина был семьянином, и он купил дом в глубинке с той целью, чтобы дать своей жене и ребенку — Джо почему-то был уверен в том, что у мистера Йонса есть наследник — возможность жить на природе. Но, с другой стороны, как это могло повлиять на его работу? Перед глазами Джо стоял мистер Йонс, садящийся в неприглядный легковой автомобиль. Очевидно, этот джентльмен заключил пари со своей семьей, что они переедут из города, зная, что на личном автомобиле он сможет без каких-либо проблем ездить на работу. Мистер Тёрлоу почему-то представил себе, как этому мужчине, похожему на старого медведя, приходится вставать с утра пораньше, чтобы успеть не только позавтракать, но и добраться до своего рабочего места, которое, как был твёрдо уверен Джо, располагалось в богатом районе центра.

Мистер Тёрлоу не смог удержаться и рассмеялся над своим видением. Пожилые женщины, сидевшие по обе стороны от него, содрогнулись в унисон. Джо услышал недовольное шипение какой-то продавщицы — кажется, той, что торговала фруктами. Но ему, уставшему от этого дня культурологу, почему-то было всё равно, что подумают о нем эти необразованные клуши. Он не пытался сдержать этот внезапный поток веселья, который обрушился на него, и так он и смеялся до тех пор, пока старый Мартин внезапно не обернулся к нему и не помахал своим волосатым кулаком прямо у него перед носом. Неконфликтный — и, честно говоря, трусливый — Джо тут же перестал ржать как лошадь, а водитель, пробормотав грубые слова в адрес невоспитанного юноши, снова положил руки на руль.

Пять минут спустя автобус наконец доставил всю массу людей, спешащих домой, в их родную деревню, и мистер Тёрлоу, которому посчастливилось стоять прямо у выхода, тут же выпрыгнул из автобуса, подняв клубы пыли. Шедшие за ним торговки начали громко ругаться ему вслед, но он, находясь в весёлом настроении, которое кулак Мартина никак не мог полностью погасить, чуть ли не полетел к своему дому. Почему Джо так веселился? Действительно ли нарисованный его разумом образ гориллоподобного человека, встающего ранним утром, вызвал у него такой пароксизм экстаза? Мистер Тёрлоу не разбирался в психологии, поэтому перестал думать о собственном поведении и, отойдя на безопасное расстояние от автобусной остановки, слегка сбавил скорость.

Как бы то ни было, усталость давала о себе знать. Подходя к своему дому все ближе и ближе, озорная искорка веселья внутри Джо наконец погасла, и он, опустив голову, казалось, уже через силу заставлял себя идти вперёд. Дойдя до забора дома старого Харриса, он вдруг остановился как вкопанный. Сначала Джо сам не понял, почему это произошло — он продолжал смотреть себе под ноги, но всем телом вдруг ощутил странное чувство, как будто на него смотрела одновременно сотня человек. Ноги не слушались своего хозяина, и пару секунд Джо не мог даже пошевелить шеей. «Что за напасть?» — подумал он.