— Еще раз назовешь меня «придурком», и я припаркую твою тачку прямо в твоей заднице!

Тот, к кому было обращено это замечание, отстранился и, повернувшись к невысокому мужчине, стоявшему слева от него, тихо сказал ему:

— Приятель, я бы покончил с этим засранцем прямо сейчас.

— У тебя кишка тонка, — хвастливо заявил высокий афроамериканец.

— Мои шары поболее твоих, — спокойно сказал коротышка.

— Ха-ха, деревенская дворняжка под кленовым сиропом! — снова повысил голос самый высокий из банды

После этого замечания говоривший внезапно вытащил сверкающий серебром пистолет из карманов своих широких штанин. Двое стоявших напротив него не заставили себя долго ждать и также достали своё огнестрельное оружие. В отличие от своего противника, у этих двоих друзей были чёрные и компактные кольты.

— Эй ты, как насчет «печенек»? — крикнул тот, что пониже.

— Хочешь «печенек»? — вторил ему его толстый друг.

— Да отсосите вы! — заорал их противник.

«Еще немного, и они перестреляют друг друга из своих пушек», — подумал Гэлбрайт. Представив себе, как эти трое афроамериканцев одновременно падают на землю с дырками в головах, он громко рассмеялся. Это спасло банду от распри — они, забыв о вражде, все как один повернулись в его сторону. Дула их пистолетов теперь были направлены на инспектора.

— Что этот белокожий мудак себе позволяет? — завопил самый высокий.

— Без сомнения, он просто издевается над нами! — ответил ему коротышка.

Гэлбрайт, посчитав, что сейчас самое время для отступления, не стал тратить много времени на то, чтобы уговаривать самого себя — стараясь не показывать страха под дулом трёх пистолетов, он медленно пошёл вперед по улице. Крики толстяка «Эй, куда пошёл!» всё еще звучали в его ушах, но, как ни странно, никто из этой воинственной троицы не последовал за ним — видимо, они просто хотели отогнать прохожего, помешавшего их разборке.

Убедившись, что трое фанатов гангста-рэпа не собираются следовать за ним по пятам, Гэлбрайт сбавил скорость. Утолив голод, он уже не чувствовал себя таким вялым, как тогда, когда выходил из дома. Теперь он шёл по постепенно сужающейся улице. В его голове возникла мысль, что этот уголок в центре не перестраивался, вероятно, с девятнадцатого века — настолько неухоженными были стены неуклюжих зданий, в которых сияли витрины магазинов.

Инспектор прошел рядом с витриной, за которой стояли женские манекены, одетые в пышные бальные платья, и, пройдя под бетонной аркой, свернул в пустынный проход. Сейчас он не знал, где находится и по какому пути идёт, но после вчерашнего Гэлбрайт решил не связываться с метро — ему всё ещё казалось, что если он пойдет туда снова, то там его будет ждать этот странный человек, который был как две капли воды похож на мистера Йонса, лежавшего в больнице.

Погруженный в свои мысли, Гэлбрайт краем глаза заметил, что в проходе появился ещё один человек. Это был высокий и худощавый мужчина, который постепенно приближался к самому инспектору. У последнего не было времени обращать внимание на случайного прохожего, но чисто инстинктивно он старался удержать человека в своем поле зрения — трудно было понять, был ли это первобытный инстинкт охотника или же привычка, приобретенная во время работы в полиции, но как бы то ни было, Гэлбрайт решил, что лучше не расслабляться — ибо в этом проходе, в котором чем дальше от входа, тем становилось темнее, он почему-то чувствовал себя неуютно.

Прохожий был уже совсем близко. Подняв голову, Гэлбрайт заметил, что тот немного притормозил. Хм, подумал он, с чего бы это... Они одновременно остановились в нескольких шагах друг от друга. Инспектор, пытаясь рассмотреть незнакомца, стоящего в темноте прохода, постепенно перестал думать о вчерашнем происшествии в метро. Что-то было не так с этим человеком, подумал Гэлбрайт. Что заставило его вот так застыть на одном месте? Действительно ли это было неожиданностью, что, кроме него, кто-то еще решил пойти по этому пути, или же тот хотел его о чём-то спросить? Подождав с полминуты, инспектору надоело стоять на одном месте, и он двинулся было вперед, но внезапно носок его лофера наткнулся на что-то невидимое, мешающее ему двигаться дальше.

В следующую секунду Гэлбрайт понял, что этот странный человек был им самим, потому что это было отражение в зеркале, которое с какими-то непостижимыми целями поставили в конец тупика. Но это не успокоило инспектора. Он сделал пару шагов назад и поднял руку вверх, думая, что двойник в зеркале повторит его движения. Однако этого не произошло.

Инспектор внезапно почувствовал то же самое беспокойство в своих кровеносных сосудах, что и вчера, когда увидел двойника мистера Йонса. Гэлбрайт снова сделал шаг вперед и, пытаясь попасть в мужчину, прикоснулся пальцем к холодному стеклу. Нет, это действительно было всего лишь отражение в зеркале, но почему оно не повторяет его движений, а, кажется, застыло в той же позе, в которой сам инспектор находился минуту назад?

Глядя на этого жуткого двойника, Гэлбрайт внезапно почувствовал, как земля у него под ногами начала дрожать. Что это, неужели началось землетрясение? Не на шутку встревоженный инспектор, мотая головой из стороны в сторону, начал лихорадочно искать выход из ситуации, в которой он оказался. Всё, чего он хотел, это выбраться из этого прохода, но позади него, вместо вида на улицу, виднелась только чёрная тьма — очевидно, Гэлбрайту не следовало даже пытаться идти в том направлении, откуда он пришёл...

Между тем землетрясение становилось всё более и более интенсивным. С обшарпанных стен начала отваливаться старая штукатурка. Гэлбрайту пришлось отступить назад, потому что прямо с потолка упал кирпич, который грохнулся на землю, подняв немного пыли. «Это уже целых семь баллов», — подумал инспектор, оценивая уровень землетрясения. «Если бы только я»... У него не было времени додумать эту мысль — его так сильно трясло, что спокойно строить догадки не представлялось возможным.

В панике нарезая круги по крошечному участку этого прохода, он снова взглянул на зеркало, которое необъяснимым образом не рассыпалось на куски во время этого землетрясения. Фигура его собственного отражения продолжала стоять на том же месте и в той же позе, но Гэлбрайта гораздо больше беспокоило то, что начинало происходить за спиной зеркального двойника — оттуда, с ярко освещенной улицы, внезапно хлынула волна темно-красного цвета. Жидкость чем-то напоминала морскую воду, смешанную с кровью. Гэлбрайт обернулся — позади него не было ничего, кроме полной темноты. Он снова повернулся к зеркалу — там, с хорошо видимой отсюда улицы, огромная волна продолжала приближаться к его двойнику. Что, во имя всего Святого, происходит? Это галлюцинация?

В его мыслях царил хаос. Инспектор больше не пытался делать никаких выводов — он просто метался в этой ловушке, как зверь в загоне. Он снова посмотрел на зеркало и чуть не потерял сознание — волна темно-красной жидкости, которая уже подобралась вплотную к отражению Гэлбрайта, с оглушительным звоном разбитого стекла устремилась в сторону самого инспектора. Он почувствовал, как эта вода залила его с головы до ног. Его нос и рот начали наполняться жидкостью, от которой исходил отвратительный запах крови. Стараясь не задохнуться, Гэлбрайт начал отчаянно размахивать руками, словно пытаясь выплыть на поверхность, но он, не в силах сопротивляться силе этой стихии, отдался волне, которая тут же повалила его на землю...