Чем шире была группа, связанная солидарностью, чем энергичнее было сознание солидарности между ее членами, тем безопаснее она была в борьбе за существование с окружающими ее врагами, тем легче была ее победа над ними. Сознанная солидарность, продукт борьбы за существование и высшая форма орудия в этой борьбе, была в то же время отрицанием грубого, первоначального фазиса этой борьбы, когда всякая особь была врагом всякой другой, и, чем ближе были между собой особи, тем яростнее они боролись за жалкие средства существования.

В высшем фазисе требовалась и получилась возможно меньшая борьба между близкими членами общежития для того, чтобы самое общежитие могло возможно успешнее бороться с другими общежитиями.

Но идея, расширяющая союз солидарных личностей для облегчения борьбы, все росла и развивалась. Незнакомые семьи помогали друг другу во имя солидарной национальности. Дальние города подвергались добровольно ужасам грабежа и войны во имя солидарного государства. Люди разных рас, разных языков, разных культур жертвовали собой друг для друга, как братья по солидарной религии. Не могла ли развивающаяся идея солидарности для облегчения борьбы вырасти наконец до того, чтобы охватить все человечество и противопоставить его как солидарное общество братьев остальному миру минералов, растений и животных.

Эта мысль не имела в себе ничего нелепого, ничего фантастического, ничего ненаучного. С первого культурного общества животных солидарность членов группы была могучим орудием в борьбе групп за существование и, обеспечивая группы, тем самым обеспечивала огромное число ее членов при готовности каждого жертвовать для целого.

С первых сознательных человеческих союзов явилось и стремление расширить союз на возможно большее число особей и скрепить его возможно тесною солидарностью между его членами, так как это были два условия его жизни в борьбе за существование, два условия обеспечения благоденствия его членов. Поэтому все государства стремились к завоеваниям; все религии исторического периода – к пропаганде; все фазисы цивилизации – к распространению своих культурных форм. Поэтому явная и тайная полиция, кара закона, тенденциозное преподавание в школах, тенденциозная литература, религиозное учение и религиозный культ служили орудиями для насильственного или мирного привития чувства солидарности подданным государства или пастве церкви.

Расширение союза солидарных на все человечество и развитие сознания солидарности между членами союза до самой высшей степени было вполне законным историческим результатом процесса, происходившего с самого начала бытия человечества и корни которого терялись в глубине дочеловеческого мира организмов.

Мысль о единстве и солидарности человечества должна была явиться давно и явилась среди того же народа, который внес в мир почти все элементы критического мышления. Древнегреческие мыслители уже считали себя гражданами мира и говорили о братстве людей. Эту мысль заимствовало у язычников христианство, и она стала самым ярким украшением фантастического учения, которое никогда на практике не могло осуществить ее.

Со времени Возрождения все школы мыслителей толковали о «гуманизме», об «общечеловеческих началах», и более или менее ясно сознанная солидарность человечества как единого целого стала обыденною формулою для высших умов последних веков.

Весь вопрос заключался в том, где найти начало, скрепляющее солидарность между всеми людьми.

Когда к этой задаче присмотрелись внимательнее и при этом взяли в соображение связующие элементы, присутствовавшие в новом обществе и унаследованные им от прежних периодов, то трудность решения задачи выказалась во всей своей громадности. Развитие общественной жизни в последние сто лет удесятерило еще ту трудность, и наконец в наше время нашлись люди, которые должны были сознаться, что при нынешних орудиях солидарности между людьми солидарность человечества невозможна.

Действительно, все те силы, которые выставила история для того, чтобы связать людей в солидарное целое, или вступили в борьбу между собою, или оказались несостоятельными, или были разложены и обращены в призраки в самом историческом процессе.

Национальная связь, государственная связь, религиозная связь вступили в борьбу между собою, так как нации были разделены между разными государствами и заключали в себе приверженцев разных религиозных учений; государства объединяли юридически различные национальности; религия распространялась на различные государства.

Ни одно из этих объединяющих начал не хотело и не могло уступить другим; соглашение между ними было невозможно, так как их односторонние задачи развивались совершенно иными путями и совершенно независимо одна от другой, даже в противоречии одна к другой. Борьба между этими началами должна была повести и повела к колебанию относительно обязательного, нравственного значения каждого из них, к индифферентизму относительно их требований, а следовательно, к полному ослаблению их связующего элемента, к бессилию их как источников общественной солидарности.

Религиозная связь оказалась несостоятельною и сама по себе, так как научная критика подорвала убеждение в какой бы то ни было «религиозной истине», а затем привычка к критике мысли побудила пересмотреть основания обязательности национальной и государственной связи, нашла в этих основаниях лишь привычку и насилие, и тогда нравственная солидарность подданных государства или членов одной национальности перестала существовать.

Но самым могучим разлагающим элементом всех этих старых связующих начал оказалось развитие экономической борьбы между всеми личностями современного буржуазного строя независимо от их подданства, национальности и форм их религиозного культа.

По мере того как европейская цивилизация вырабатывала современное царство буржуазии, все элементы общественной жизни подчинялись основной задаче буржуазии, именно конкуренции личностей на поприще обогащения.

Космополитизм промышленных, торговых и финансовых предприятий отодвинул на второй план личные аффективные связи, не только религиозные, но также национальные и государственные вопросы. Купля и продажа охватила семейный союз, прения законодательных собраний, политику кабинетов.

Но мы видели выше, что именно в борьбе за обогащение мы находим переживание в человеческом обществе самого элементарного фазиса борьбы за существование, фазиса личной борьбы всех против всех. Таким образом, все связующие элементы, выставленные до сих пор человеком для того, чтобы перевести борьбу за существование в высшие фазисы, заменить ее солидарностью личностей внутри групп и расширить по возможности каждую группу, оказались несостоятельными пред буржуазным началом конкуренции.

Оно разъело всякую солидарность между людьми, поставило законом общежития личный интерес, противоположный всем прочим личным интересам, или, иначе говоря, всеобщую борьбу. Не мудрено, что ввиду этого результата исторического прогресса человечества многие мыслители отчаялись в возможности всякой искренней солидарности групп, признали «борьбу бесконечною», связующую любовь – лживым призраком и эксплуатирование одних личностей другими – вечною необходимостью. Не мудрено, что подобный взгляд на вещи породил и те пессимистические миросозерцания, которые представляют одну из болезней современной мысли.

Именно при этом бессилии всех прежних связующих начал, при историческом росте разъединяющей всякое общество борьбы личностей за обогащение, при явной невозможности найти какой-либо элемент солидарности на пути прежнего исторического развития социализм выступил на сцену истории как требование солидарности всего человечества. Он требовал этой солидарности на той самой экономической почве, которую буржуазный капитализм сделал преобладающею и которая, подорвав все прежние начала человеческой солидарности, вырастила современную борьбу всех против всех.

Социализм выступал на борьбу не только как сила в ряду других сил, но как единственная нравственная сила, как единственное начало, имеющее нравственное право на победу, так как один вносил в человечество возможность солидарности, он один выступал с решимостью прекратить борьбу всех против всех, борьбу, которой буржуазный порядок не только не препятствовал и не мог препятствовать, но которую этот порядок разжигал и которая при своем развитии постепенно сводила человечество на самую первобытную ступень борьбы организмов.