Я оттолкнулся от земли посильнее, и моя качель ускорилась. Валюха тоже решил не отставать, набирал все большую и большую высоту. Жаль, на этой штуковине нельзя было сделать «солнышко»: поперечная палка сверху мешала раскачаться до такой силы. А вот в соседнем дворе мы делали. Правда, пару лет назад, и тогда Генка сломал ключицу. Больше «солнышко» из нас никто не делал.

То ли от никотина, то ли от качелей слегка мутило. Я притормозил, сделав последнюю затяжку, и выкинул сигарету, несмотря на то, что осталась почти половина сигареты. Расстроившись, что лишний раз по глупости перевел дефицитную вещь, я с досады пнул песок, который тут же взмыл небольшим облачком и сразу осыпался обратно.

– Энергетик хочу, – ни с того ни с сего выдал я, покосившись на Валюху. Он понимающе покивал.

– Бабла нет, – оповестил он. – Вообще по нулям. А у тебя?

– Бабуленция давала на карманные, но я вчера в столовке пиццу купил. Неразумная трата, – меня разобрал смех, но я быстро его подавил. – Сопрем?

– Поймают, – засомневался Валюха. – Это еще хуже, чем если тебя курящим застукают.

Я пожал плечами и поднялся с качели, всем своим видом показывая, что если Валька не пойдет со мной, то я пойду в магазин один. Тот еще меньжевался пару минут, а потом вскочил с качели следом за мной. Мы молча пошли по тропинки до ближайшего продуктового. Здесь чем хорошо: инфраструктура развита, со времен-то СССР много воды утекло, вот райончик и разросся. Мелкие магазины с выставочным рядом продуктов были натыканы едва ли не в каждом доме. Мы зашли в один из. Пожилая продавщица – сухая женщина лет шестидесяти – сидела за прилавком. Плюс этого магазина я нашел в том, что он был объемным. Ряды стеллажей с продуктами, холодильнички для молока и морозилки для давно замороженного мяска, наверняка пропахшего тухлым, если его разморозить.

– Там, – я незаметно ткнул рукой в один из рядов. – Тебе какой?

– Без разницы, – одними губами шепнул побледневший Валька. – Я тут подожду.

– Ссыкло, – я хмыкнул и двинулся между рядов. Объемная куртка шелестела громче моих шагов, но в ней был плюс: можно было незаметно спрятать пару банок и вынести. Металлоискателей на входе все равно не было.

Я нашел ряд с энергетиками. Черные банки с цветастыми буквами стояли дружно в ряд, и я мало отличал один от другого. Взял Burn – видел недавно рекламу по телевизору – да побольше, пол-литра объемом. Они утонули в недрах куртки, а одна даже поместилась в просторный карман толстовки. Стараясь не греметь и сохранять невозмутимое выражение лица, я вышел из ряда стеллажей. Продавщица смерила меня недоверчивым взглядом и начала медленно подниматься из-за прилавка. Охранник и не думал напрягаться: он решал кроссворд, сидя на стульчике у самых дверей магазина. А поначалу я его даже не заметил – видать, отлучался по особо важным делам.

– Молодые люди… – начала было женщина, шевеля губами, обведенными густо ярко-розовой помадой. – Подождите-ка…

– Валим, – я ткнул Валюху в плечо и первым ринулся к выходу из магазина. Валюха, крякнув, побежал за мной.

– Стоять! – верещала продавщица. Охранник откинул кроссворд, но пока он поднял свою грузную тушу с пластикового стула, мы с Валькой успели выскочить из пластиковых хлипких дверей.

Мы бежали, пока в легких не зажгло от боли. Энергетик трясся у меня в куртке, я прижимал его к груди, как добытое непосильным трудом сокровище. Погони за нами, конечно, не было. Затормозив через пару кварталов, я судорожно хватал ртом воздух и пытался отдышаться. Валька стоял рядом, согнувшись в три погибели и уперев руки в колени. Он даже закашлялся от такого марафона.

Я на всякий случай огляделся еще раз, но мы уже были никому не интересны. Я не сомневался, что сейчас разозленная продавщица наверняка материла нас всеми известными ей бранными словами, а охранник хватался за голову.

«Плевать», – решил я и достал из куртки две банки энергетика.

Одну я сразу всучил в руки Вальке. Он посмотрел как-то жалостливо, немного стыдливо, но я отмахнулся и первым открыл банку. Сладкая жидкость, едва коснувшись языка, сразу подарила чувство наслаждения. И плевать, что мы его не купили. Денег даже на лимонад не хватало, а энергетик нам бы и с деньгами никогда не продали.

– Вкусно, – я обрадованно улыбнулся. – Как тебе, Валюх? Скажи, со вкусом победы и адреналина?

Валька не ответил. Он смотрел мне за спину, не отводя взгляда. Я сделал шаг к нему, но в спину мне, как выстрел, раздался очень знакомый голос:

– Стоять!

– Да бля, – выдохнул я, откинув голову назад и едва ли не сжав от досады банку энергетика.

Глава 2

Валюха так вытаращил глаза за мою спину, что если б я не знал голос его папаши, то точно подумал, что там произошло восстание динозавров. Валька весь посерел, побледнел, виновато свел брови к переносице и сжал в руках свою банку, все еще не открытую. Дядь Боря сверлил меня глазами: я спиной чувствовал прожигающий, раздраконенный взгляд. Еще б! Валюха пойман с поличным, в моей компании и с украденной банкой энергетика – тянет на месяцовый домашний арест и лишение гаджетов. Иногда я радовался, что бабуленции с дедом было плевать – никто не смел запирать меня дома и отнимать телефон. А если б заперли, я бы все равно свинтил вниз по водосточной трубе. Всего лишь второй этаж!

– Острых ощущений захотелось? – процедил он. Его голос звенел и острием клинка разрезал ночной воздух. Я прикусил язык, чтобы чего-нибудь не ляпнуть: Валюха кинул на меня предупредительный взгляд. – Так я сейчас устрою!

– Пап… – Валюха виновато шагнул вперед, а потом всучил мне энергетик. От неловкости я его чуть успел перехватить. – Не злись, ну типа…

– Типа что? Воровать у нас в стране стало безнаказанным делом? Понять не могу, Валентин, все-то у тебя есть. Чего не хватает-то?

Выяснение отношений между отцами и детьми редко заканчивалось хорошим. Я неловко переминался рядом с ноги на ногу, иногда оттягивая подошву на кроссовках, – они давно каши просили, и бабуленция с зарплаты поклялась купить новые на рынке. Но зарплата не предвиделась: обещанию было уже полтора месяца. И вообще, обещанного три года ждут.

– Всего хватает, – Валюха мыском кроссовки ковырял асфальт. – Просто…

Дядь Боря дернул Вальку за куртку на себя. Тот сделал шаг навстречу, ткань чуть не порвалась от такого рывка.

– Ты чего с ним якшаешься? – дядя Боря понизил голос, видать, чтобы я не слышал, но в ночной тиши его слова долетали до меня так же отчетливо, как музыка из старых наушников. – Удивительно, как он еще не в колонии. Мало детской комнаты полиции? Посерьезней приключений захотелось?

Я пялился в асфальт, высматривая трещинки, и наморщил лоб. Губы поджались сами собой. Дядь Боря постоянно на меня орал: он знал, что отец ошивается на Крайнем Севере, а оттого я, по его словам, беспризорник. Меня и правда поставили на учет в комиссию по делам несовершеннолетних, после того как мы с Генкой разбили булыжником школьное окно. Мы так и не поняли зачем: лежал кирпич, и мы хотели протестировать – долетит или нет? Долетел. И все закончилось участком.

– Вернитесь и заплатите.

– Нечем, – я вывернул пустые карманы штанов.

– У меня тоже нет… – пробормотал виновато Валюха. – Вадя поэтому и взял…

– Э, ты че?! Ты тоже согласился, чего сейчас стрелки-то переводишь?!

Дядя Боря слабенько боднул меня кулаком в плечо.

– Полегче, молодой человек. Я даже не сомневался, что именно ты подбил Валентина на кражу. Идите и возместите ущерб.

– Нечем, говорю же, – я снова кивнул на пустые карманы.

– Значит, подработайте и помогите. В ресторанах в таких случаях посуду моют, а вы можете коробки носить. Товары разгружать. Вперед, – дядя Боря попытался схватить меня за плечо, но я ловко увернулся и отпрыгнул на пару шагов. Я посмотрел на Валюху, который понуро и виновато склонил голову перед отцом. Не сдержав ехидной усмешки, я глядел на то, как дядя Боря попытался ухватить меня за объемный пуховик. Наивно с его стороны было думать, что я послушаюсь.