– Тогда я не придала этому особого значения, так как посчитала, что это всего лишь сон. Но вскоре сон повторился и стал четче. И к голосу Алекса присоединился еще один. Голос женщины. Затем появились образы, которые с каждым разом становились все яснее и отчетливее. Они о чем-то спорили и… Иногда дед кричал на нее. А потом голоса исчезли примерно на месяц. Может дольше. Но затем вернулись снова. – Я подошел к Сабрине и присел рядом.

– Может быть, моя просьба покажется странной, но ты не могла бы описать ту женщину? – спокойно поинтересовался я, стараясь не выдать своего волнения. При этом одновременно перебирал в памяти всех известных мне женщин рода де Маншанд.

– Да, могу. На вид ей около двадцати семи лет. Невысокого роста, темные, почти черные волосы, светло-голубые глаза. Очень хорошая фигура, а еще… – Сабрина вдруг замолчала и потупила взгляд.

– Что еще?

– Я Богом клянусь, что она очень похожа на меня! Практически одно лицо!

Я не мог в это поверить. Неужели Сабрина видела свою мать? Я лихорадочно вспоминал все, что когда-либо читал или слышал о семье де Маншанд. После того, как Мишель с Алексом спрятали девочку, она решила вернуться домой. Было известно о том, что в семье разразился невероятный скандал после того, как Мишель заявила Мари, бабке Сабрины, что ребенок умер. После этого Мишель больше никто не видел. О ее смерти писали некоторые газеты. Причем Мари не отрицала этого, даже наоборот, заливалась слезами, изображая неутешную, убитую горем мать. Но тела Мишель так и не нашли.

И что же теперь, если Сабрина на самом деле видит призрак Мишель? Что она пытается сообщить дочери? И почему призрак деда так упорно препятствует этому? Неужели Мишель хочет, чтобы Сабрина сама нашла свою бабку? Не может быть! Ведь она так отчаянно пыталась спасти свою дочь. Она не хотела, чтобы Сабрина выросла такой же, как все остальные женщины их семьи. Холодной, черствой и безжалостной. Но неужели только этого Мишель и боялась? Дед был прав. Мать Сабрины отличалась от остальных ведьм. Дар Мишель состоял в том, что она умела видеть как прошлое, так и будущее. И она знала всю правду о деяниях своих многочисленных родственников и предков. Ей хватало одного прикосновения к какому-либо предмету, принадлежавшему человеку, который был хоть немного интересен Мишель, чтобы перед глазами предстала вся его прошлая жизнь со всеми поступками, какими бы ужасными они не были. Благодаря своему дару она была другой. Доброй, любящей и честной. А главное, она была способна на то, чего не умели остальные члены семьи де Маншанд. Она умела сострадать. И она испытывала глубокое чувство вины, стыда и даже позора за прошлое и настоящее собственной семьи. Поэтому она и обратилась за помощью к Алексу.

– А потом она пришла ко мне днем, – задумчиво произнесла Сабрина.

Тихий голос внезапно прервал мои воспоминания и мгновенно вывел из раздумий. Я, не веря своим ушам, округлил глаза и уставился на девушку.

– Что? Как понимать то, что она пришла днем? – растерянность в моем голосе была слышна совершенно четко, и Сабрина не могла не заметить этого. Она с любопытством посмотрела на меня и прищурилась. Я же отвернулся к окну и достал очередную сигарету, чтобы скрыть эмоции, захлестнувшие меня в самый неподходящий момент.

– Ты не будешь против, если я закурю?

– Нет, конечно.

Я уселся на широкий подоконник и закурил. Судорожно пытаясь разложить все мысли по полочкам. Однако услышанное мешало трезво смотреть на вещи, да и кое-какие детали встречи Сабрины с ее матерью оставляли без ответов некоторые возникшие в голове вопросы.

– Ты так и не ответила, – напомнил я.

Девушка горько вздохнула и повернула голову в сторону окна. Она казалась такой маленькой и беззащитной в старом халате деда, что я почувствовал, как что-то больно резануло в области сердца.

– Я была у себя в комнате. Собиралась на работу и обдумывала план вывода Эрика из запоя, как вдруг бусы, которые остались у меня после Марди-Гра и висели на зеркале, упали, и бусины рассыпались по полу. Я опустилась на пол и принялась собирать их. А когда закончила, то просто так, по инерции взглянула в зеркало и опешила. Она была там и смотрела на меня. Она стояла прямо за моей спиной и смотрела прямо на меня! – Сабрина перевела дыхание и продолжила. – Я обернулась, но никого не обнаружила. Я подумала, что это просто паранойя и видение лишь результат воспаленного мозга. Но вскоре оно повторилось. Причем теперь видение было намного яснее. Затем я стала слышать голос Алекса. И клянусь, что есть еще чьи-то голоса, но я никак не могу их разобрать. Они что-то бубнят. Но что? Не понимаю. Бред какой-то.

Я молча курил и не знал, как сказать ей, что все происходящее вовсе не бред. И уж тем более не паранойя или плод больной фантазии. Только вот слов для адекватного объяснения этого факта я так и не смог подобрать. Вот и объяснение ее нередких взглядов в сторону, странных ужимок и резких перепадов настроения. Это была Мишель, да еще в компании с Алексом. И они явно пугали ее.

– Джек, – тихо позвала Сабрина. – Ты думаешь, я свихнулась?

Я постарался привести мысли в порядок и даже встряхнул головой в надежде на некое просветление, которое помогло бы собрать все звенья головоломки воедино. Однако все только запуталось еще сильнее.

– Ты сказала, что слышишь голос Алекса, – проигнорировав ее вопрос, спросил я.

– Да, – все еще неуверенно произнесла Сабрина.

– Что он говорит? Или что пытается сообщить? – я прекрасно знал характер Алекса и был уверен, что дед не стал бы так просто пугать свою внучку, тем более после своей смерти.

– Он тоже приходит вне снов, как я понял?

– В последнее время – да. И он говорит что-то о том, что я другая. Чтобы я не слушала их и ни в коем случае не верила в то, что они говорят. А еще – она замолкла и взглянула на меня исподлобья.

– Что? Что еще? – терпение начинало меня подводить, и это заметно отражалось на моем поведении. Что в очередной раз не ускользнуло мимо зорких глаз Сабрины.

– Он сказал, чтобы я была рядом с тобой и Эриком, – девушка пристально посмотрела на меня, будто пытаясь прочесть мои мысли. В ее глазах затеплился слабый лучик надежды. Надежды на то, что я сумею разгадать тайну ее странных видений. – Что только вы знаете всю правду и сможете помочь мне справиться с ними, – она продолжала пристально глядеть на меня и даже подалась вперед, словно опасаясь пропустить нечто важное. – Что это значит? О какой правде и о ком идет речь?

Я глубоко вздохнул, чувствуя на себе полный ожидания осторожный взгляд девушки, встал и принялся бродить по комнате. Нужно сказать ей спасибо за то, что она еще ни разу не вернулась к разговору, начало которому положил тогда еще пьющий Эрик.

– Я, я не знаю, – ответил я, и это было почти правдой. – А боль? – я посмотрел на ее живот.

Девушка немного замешкалась, а потом снова взглянула в окно.

– Больно становится только тогда, когда я пытаюсь ее игнорировать.

Я в недоумении уставился на Сабрину, не веря своим ушам. Неужели такое возможно?

– То есть?

– Ну… Делаю вид, что не вижу. Стараюсь не замечать. Думаю, что так она пытается привлечь мое внимание.