Я никогда не спрашивала, любила ли Титова Басова или это была привычкой? Но то, что она служила талантливому режиссёру – факт. Увы, оставаться с ним рядом больше не могла из-за его пагубной привычки. Я не хотела этого писать, но смолчать было бы лукавством. Меня только всегда поражает, как при всех своих жизненных перипетиях, Валентина Алексеевна смогла остаться такой очаровательной женщиной, как не сломал её нелёгкий быт?! Уйдя от Басова Валентина, Алексеевна вышла за другого гения кино Георгия Рерберга, того самого знаменитого оператора, который работал с Андреем Тарковским, того самого продолжателя фамилии Рербергов – художников и архитекторов. Благодаря деду Рерберга Ивану Ивановичу в Москве стоит изящные здания Киевского вокзала и Центрального телеграфа. Кстати, знаменитое здание на Тверской находится в двух шагах от дома Титовой.

Как-то после одной телевизионной передачи, где одна известная актриса откровенно плохо отзывалась о Рерберге, я позвонила Титовой. Мне очень хотелось, чтобы она заступилась за своего мужа, про которого часто и с трепетом рассказывала. Да и я не могла поступить иначе. Георгий Иванович был гением, но не мог за себя постоять в жизни, а уж после смерти тем более. Не осталось ни одного человека кроме Титовой, кто бы мог сказать честные слова об этом гении кинематографа. Мы написали с Валентиной Алексеевной текст, который потом поправили, вычеркнув особо хлёсткие слова, которые останутся при мне навсегда.

– Валентина Алексеевна, вам давно уже пора написать книгу о женской мудрости…

– Недавно я была на программе «Сегодня вечером» у Максима Галкина, говорили об отношениях мужчины и женщины. Я говорю: «Вы понимаете, любая женщина, более или менее соображающая, идёт не за красотой мужчины, не за сексом, а за тем, что он – личность, а это завораживает». Когда ты видишь перед собой ум и талант – всё остальное неважно. Во что одет? Да я надену на него что-нибудь. Я – женщина! Мариана, это вечные вещи! Готовых мужчин не бывает, им надо тоже помогать, особенно талантливым. А чего это тебе стоит, только ты это знаешь.

– Как-то Саша сказал, что не стоит говорить, что вы красивая, вам это не нравится.

– Да, это всегда было для меня минусом, когда мне говорили, что я красивая, начинала переживать. Другим говорили талантливая, ещё какая-то, а про меня только красивая, поэтому у меня были мои внутренние страдания. Я сама-то себя не видела. Сейчас смотрю старые фильмы, думаю: ооо, ёлки-палки! У меня фотографий нет, не фотографировалась. Прямо хоть из картины вырезай, портрет делай. Я только всегда работала, потому что никогда не надеялась на мужчин.

– Сейчас с помощью косметологии можно сделать лицо, руки, но как можно сохранить такую фигуру?

– Фигура всегда была прекрасной. У меня длинная шея, покатые плечи. Меня все принимали за балетную. Я была худая до невозможности, ходила на высоких каблуках, которые делали ноги визуально красивыми. Все считали, что у Басова жена – балерина. Молодость, молодость…. Спасибо Господу Богу.

– Дело не в молодости, по сей день мужчины вам вслед говорят: «красивая…». Я это слышала.

– Красота – это необязательно красивые черты лица. Это – ум, как ты себя ведёшь в обществе. Ни на кого не орёшь, никого не оскорбляешь. Красота – умение не наносить боль другим людям, даже если они, увы… Ну, что делать? Не всем удаётся выплыть. Надо дать возможность человеку почувствовать, что он хороший, милый, а мужчинам это в первую очередь надо. Знаю, что им нужна эта поддержка. Он меня обнял, ему приятно и мне приятно. Надо помнить, что женщина красива другими вещами, мягкостью характера, улыбкой. Лучше ничего не сказать, чем сказать глупость.

– В одной из программ Марианна Вертинская рассказала, что Георгий Рерберг был деспотом…

– Мне уже звонили знакомые, рассказывали. Я ответила: «чего вы от меня хотите, чтобы я кого-то обсуждала? Рерберги – это великая родословная, которые знамениты своими выдающимися личностями. Благодаря этой фамилии в Москве стоит здание телеграфа, Киевского вокзала, построен вокзал в Сочи и многие, многие другие вещи». Дело в том, что Гога как правдолюб честно говорил: да, я – гений. Все это знали, но его товарищей это раздражало. У гения не было денег, это нормально, у гениев не бывает денег. Были женщины, которым он не приносил желаемого: только денег, безумных денег. Я увидела дикое одиночество несчастного человека, никому не нужного. Он очень старался прижиться, но не умел. На это ушло много лет, он начал понимать мою женскую поддержку. Ум женщины, стабильность женщины – вот что ему требовалось. Да, я его выровняла, я его успокоила. Передо мной был гениальный человек мирового уровня, но никому не нужный. Ему было сорок лет, когда мы встретились. Я удивлена, что ни одна из женщин не смогла принять таким, каков он есть. Все говорят: «Титова не любила Басова!» Что вы понимаете в любви? Любовь – это забота о человеке, а не секс. Чтобы мужчине хорошо работалось, он должен быть сыт, у него должно быть две пары носков на день, две рубашки, он должен быть дважды вымыт, мужчине это надо. Мужчина должен всё время идти на взлёт, жена не должна ему быть балластом. Нельзя грузом висеть грузом на таланте и подрубать крылья по своему образцу.

– Рерберг мог поднять руку на женщину, вы это допускаете?

– Допускаю. Любой человек может это сделать, если его довести. На меня он руки не поднял. Он делал всё, что я ему говорила. Я ему объясняла, почему его товарищи пинают. К Басову, например, придирались: вы не написали монтажные листы. Ему не нужны были монтажные листы, у него всё было в голове. Он в одну секунду мог изменить план съёмки, чтобы в этот же день всё состоялось. Также и Рерберг обладал такой же скоростью. Но что делать, если у человека в голове всё есть и ему нетрудно всё переделать за одну секунду. Тугодумы – думают, а гении видят и чувствуют – это и есть величайший талант. Он говорил с окружающими людьми на одном языке, но корни у него были другие. Великий Тарковский… Воспели невесть что…

– Наконец-то! Хоть вы честно сказали, не поёте в общем хоре о величайшем гении Тарковского.

– Некоторые знали и понимали, что происходит. По три раза переснимали каждую картину. Вы смотрите его фильмы?

– Нет.

– Ну и всё… Да, Гога сам про себя сказал: «Зеркало» снял я. Если бы ни я, то ни хрена бы не было». Он прав. Рерберг делал изображение духовным, чувственным, а это редко кто может. Он был в тройке великих операторов мира. Я жила с великим человеком. Так что, мало ли что и кто говорит, чего их принимать за серьёзные единицы, Рерберг останется Рербергом, к его имени никакая грязь не приклеится. Вот у Титовой гениальные мужья, а у других таких мужей не было, потому что Титова знает цену этим мужчинам. Цену! Так что, пусть они живут со своими воспоминаниями.

– И со своим Тарковским…

– И со своим Тарковским тоже. На всё есть мода, на художников и артистов в том числе. Но есть вечные ценности. Ко мне приходят люди, обращают внимание на картины. Спрашивают, кто это? – Рерберг, – отвечаю. – Отец Георгия Ивановича писал. Чудесная живопись. По материнской линии Рерберги – все музыканты. Цену Рербергам я знаю.

– Получается, что благодаря вам режиссер Владимир Басов стал знаменитым?

– Все искали какие-то бриллианты, которых никогда у Басова не было. Я делала всё, чтобы он оставался бриллиантом. Четырнадцать лет, которые он прожил со мной, для него были замечательными. Не моя вина, что у Владимира Павловича случилась беда, которая при мне затихла, а потом опять началась. Но что делать? Гибнуть я не собиралась. Я у кого-нибудь что-то выпросила? У меня нет актёрского звания, у меня ничего нет. Но люди смотрят на меня и никак не могут понять, как это Титова так держится. Это мой характер. Я люблю жизнь. Надо переплыть реку жизни, но не всем удаётся добраться до противоположного берега. Чтобы остаться живой, помогать детям, оставаться на плаву надо держаться. Я держалась.

– Ваши дети счастливые, вы заботитесь о них.