Глава 8

– Всё хорошо, – отвечаю уверенно, чтобы даже не дать ему намёка, что у меня могут быть плохо дела.

– Уверенна? – прищуривается.

– Да.

– А я слышал совсем другое, – смотрит пристально, будто изучает. Только сейчас замечаю какие у него интересные глаза. Карие с зелёными крапинками.

– И где же?

– Вот только что.

– А вы знаете, что чужие разговоры подслушивать нехорошо, – мне так неловко. Неужели он слышал всё?

– Так и есть. Вот только беруши с собой не ношу. Но видимо, надо.

Я молчу, смотрю вниз на носки своих ботинок.

– Значит, всё-таки ушла? – спрашивает Меркулов.

Киваю.

– Да, – поднимаю глаза на него, он высокий, приходится голову задирать. – А вы бы как поступили, если бы ваша жена изменила?

– Так же. Я предательство не прощаю. Никому.

Мы опять молчим, я не знаю, что сказать. Вроде надо разговор заканчивать и уходить, но я словно загипнотизированная продолжаю смотреть в его глаза.

– Может, по чашечке кофе выпьем? – неожиданно спрашивает Меркулов.

Для меня это неожиданность. Ещё вчера он на меня наезжал, а сегодня на чашку кофе приглашает.

– Да мне, если честно некогда.

– Обиделась?

– На что мне обижаться? Не вы же свою дочь под моего мужа подкладывали.

– Ты прямолинейная. Мне это нравится.

Мой недостаток, который всегда мешал мне и отпугивал большую часть людей, в его понимании звучит, как достоинство. Странный человек.

– Здесь недалеко хороший кофе варят. Пошли. Поболтаем.

Берёт меня за руку и тянет за собой.

Не только странный ещё и бесцеремонный, но я иду за ним. Если его дочь такая же, то это многое объясняет.

На первом этаже бизнес-центра располагается небольшая кофейня. Сама люблю здесь кофе выпить, он здесь действительно неплохой. Вот только появление за руку с Меркуловым меняет всё – от приветствия до вкуса кофе. Девушка бариста растекается лужицей при виде Меркулова, нас окружают вниманием, кофе подают мгновенно, будто только нас и ждали.

– Так о чём вы хотели поговорить?

После всего, что видела, что-то растекаться, как остальные перед Меркуловым совсем не хочется.

– Давай сначала договоримся. Никаких “вы”. Это во-первых. А во-вторых, хочу извиниться за свою дочь. За то, что влезла в вашу семью. Я, конечно, останусь при своём мнении. Если бы дорожил семьёй и любил, то ему было бы абсолютно пох**, кто его соблазняет. Потому что это уважение к жене и к себе в первую очередь. Но я не оправдываю Алину. И я не знал, что мой внук от Бахтина. Я думал, что Матвей от её бывшего. Она молчала всё это время.

Меркулов говорит медленно, с остановками, подбирает слова. Наверно, сложно признаваться в ошибках детей. Хотя его слова не особо-то и похожи на извинение.

– Понятно, – ненавижу это слово, не люблю его употреблять, но сейчас, кроме него, ничего другого придумать не могу. А молчать в ответ на извинение как-то неловко.

– Мне кажется, ты хороший человек Настюш. Я хочу загладить свою вину. Что я могу сделать для тебя?

Пожимаю плечами. Ощущение будто в сказке оказалась про Золотую Рыбку. Загадай желание, и всё исполнится. Меркулов сто процентов выполнит. Вид у него такой, что я даже не сомневаюсь.

А что я могу пожелать? Денег?

Но большие деньги требуют большой ответственности. Да я и никогда не гналась за миллионами.

Ребёнка? Но это, мне кажется, не в силах даже Меркулова. А вот защита от Бахтина мне бы сейчас очень пригодилась.

– Ну, так что девочка? Подумала?

Смотрю ему в глаза.

– Да. Мне нужна работа.

– Работа? Странное пожелание. Ты же можешь сократить путь до денег. Просто сказать, сколько тебе надо.

– Нет. Я так не хочу. Деньги имеют свойство заканчиваться, а я хочу не только безбедной жизни, но и развития, возможности повышения.

– Хм. А какое у тебя образование?

– Филологическое.

– А раньше где работала?

– Редактором в издательстве “Луч”.

– Ну мне редакторы не нужны.

– Я понимаю. Может, вам нужны грамотные сотрудники. Я ведь легко всему обучаюсь, могу и курсы специально пройти, если надо.

– Хорошо. Понял. Секретарём пойдёшь?

– Секретарём?

Всегда считала эту работу слишком простой и для не особо одарённых девиц. Во всяком случае такие и работали и Руслана. Коровьи ресницы, губы уточкой. Но выбирать не приходится.

– А возможность роста есть?

– Конечно.

Почему он так хитро смотрит на меня? Даже как-то не по себе, хочется осмотреть себя, проверить все ли пуговицы застёгнуты или не испачкано ли лицо.

– Ну хорошо. Тогда я готова приступить к работе.

– Отлично. Приезжай завтра в офис.

– Какие-то требования к внешнему виду есть?

Вдруг у них в офисе дресс-код только в голубых рубашках.

– Есть. Но я пока не буду тебе озвучивать, – в глазах появляются лукавые искорки.

Смотрит на часы.

– Ладно, Настён. Рад был повидаться с тобой. Ещё бы посидел с тобой, но мне пора. Завтра в семь. Не опаздывай.

Меркулов уходит. А я ещё продолжаю сидеть, привыкая к мысли, что я теперь секретарь.

Ну что ж. Всё в жизни бывает впервые. Буду воспринимать эту работу как ценный опыт. И уж оттуда меня Руслан точно не уволит.

Глава 9

Мне всю ночь не спится. Я не часто меняла работу раньше, но если приходилось устраиваться, для меня это всегда было большим стрессом. Этот раз не исключение. Всю ночь я верчусь в кровати, в голову лезут разные мысли. Раз за разом возвращая меня в прошлое. Там ведь было не только горе, но и много радостных моментов.

Весь день я старалась не думать о Руслане, о том, как он поступил. Но в одиночестве чувства обостряются и от себя самой не спрятаться. Я и понимаю и не понимаю поведение Руслана. Ясно как белый день, что он мне мстит для того, чтобы заставить вернуться. Он не понимает, как сильно обидел меня. Если завтра я поеду к Меркулову в офис, это будет означать только одно – Руслан меня не простит, значит, я осознанно иду на разрыв. Если до этого у меня ещё был шанс вернуться, то завтра уже его не будет. Но я ведь именно поэтому и ушла. Чтобы уйти и не возвращаться. Почему же мне так страшно? Наверно, потому, что я до последнего верила, что он одумается , извинится…не знаю даже, что он должен сделать. Просто, чтобы доказал, что вся эта история – полная чушь. И ему нужна только я. Но он не появился, не извинился.

Стоит ли такая любовь чего-нибудь?

Скорее всего, нет.

И от этого осознания жжёт в груди. Меня раздражает, что нет слёз. Лучше бы эта боль вышла слезами, мне кажется, стало бы легче. Но боль выжигает все внутренности, даже вдыхать больно. Она давит мёртвым грузом, придавливая к постели. Забываюсь сном уже в четвёртом часу.

Мне снится казённый дом, похож на больницу, но там всё серое и чёрное. Везде ползают тараканы. Разные виды: здесь и рыжие маленькие, и американские огромные. Я боюсь насекомых и поэтому стараюсь не шевелиться. Мне кажется, если я покажу, что живая, они все ринутся на меня.

Мне страшно, тело трясёт, но я продолжаю стоять, рассматривая усачей. Видимо, они принимают меня за свою и перестают обползать, а лезут прямо на меня. Накатывает волна отвращения, и я начинаю кричать. Стряхиваю их с себя. Вскакиваю с кровати, со звоном будильника.

Сон такой яркий, что мне до сих пор, кажется, будто по мне ползают тараканы. Время от времени передёргивает, и в каждом пошевелившемся волоске на теле чудится противное насекомое.

Иду в душ, чтобы смыть с себя всё. И мысли, и ощущения. Становится немного легче. Время шесть, уже надо выезжать, а я только из душа вышла.

И на кой чёрт он сказал мне приехать к семи? Неужели офис начинает работать так рано? Насколько у нас в издательстве требовательный начальник, и то рабочий день начинается в девять. Но мне нужна эта работа, поэтому пытаюсь быстро уложить волосы, но сдаюсь и просто собираю их в высокий хвост. Завтракать нет ни желания, ни времени, лучше на месте кофе попью.