Похоронив сына, отца Татьяны, приехала бабушка Булиха. Она приехала не одна — привезла младшую внучку Надю. Миша, с бабушкой не поехал, женившись, он остался жить в городе.

Некоторое время Надя находилась у бабушки, но старой женщине было трудно воспитывать девочку, и она решила ее пристроить. Как-то раз, встретившись с Александром в центре села, у магазина, Булиха пригласила его в гости.

— Александр, я не знаю, какие там у тебя отношения с Татьяной, но я на тебя зла не держу, поэтому приди ко мне… ну хоть в эту субботу, поможешь мне забор поправить и то хорошо!

Пришла суббота, и Александр явился к бабушке Татьяны. В горнице был накрыт стол. Еда была самой простой: вареная картошка с укропом, салат из огурцов, порезанное крупно соленое сало. Стояла на столе и бутылка, все та же, которую он уже не раз видел раньше. Булиха налила по рюмкам и сказала:

— Давай выпьем моего вина, как ты его там называешь? А, вспомнила, «вино из одуванчиков», после обо всем поговорим.

Александр поднял рюмку и стал пить маленькими глоточками. Как бы случайно в комнате появилась Татьяна. Вспыхнувшая вдруг у Александра в глубине души обида на нее странным образом стала гаснуть. Дьявольски горький напиток туманил голову, прошлое забывалось, уходило в небытие, хотелось чего-то нового и, конечно же, вместе с Татьяной.

От бабушки Булихи они ушли под руку. После ночи любви и согласия Татьяна переехала жить к Александру. Перетаскивать вещи им помогала сестра Татьяны — Надя. Вместе с вещами они перетащили и ее.

Скоро у Татьяны родился ребенок — девочка. Назвали ее Анной. Казалось, в дом вместе с ребенком должно было прийти и согласие, но, не тут-то было. Татьяна все делала, чтобы Александр не чувствовал себя полноправным отцом. Постоянные напоминания Татьяны, что Анна ребенок не его — мучили Александра, и он бежал к теще. Там он вдрызг напивался и шел домой, горланя на всю улицу: «Ну, я сейчас устрою своим бабам разгон, будут знать меня».

Прошло время, сестра Татьяны Надя стала взрослой. После окончания школы она вышла замуж за какого-то, на ту пору подвернувшегося парня и уехала из села. Но ненадолго, скоро Надя возвратилась к сестре, но уже с ребенком на руках. Приехал и ее брат Миша, семейная жизнь у него также не удалась, он оказался человеком пьющим, вот его жена и выгнала.

Время от времени я, приезжая в гости к родителям, заходил и к Александру. Он, выпив рюмку за встречу, обращал мое внимание: «Посмотри вокруг, видишь, у меня здесь не дом, а осиное гнездо, все жужжат, чего-то от меня хотят, с ума можно сойти».

Первой, такой жизни не выдержала сама Татьяна. У нее были припрятаны кое-какие деньги и поэтому она, неожиданно для Александра, купив домик, перебралась жить туда. Официально Татьяна считалась разведенной, Анна уже была ребенком большим — ходила в школу. В помощи Александра не было необходимости.

Затем, после бегства Татьяны, приехал муж Нади, отругав ее — забрал вместе с ребенком к себе. Мише ничего не оставалось, как уйти к матери. Дом, в котором жил Александр, погрузился в тишину, но брат уже не мог жить спокойно, для него это было равносильно смерти. Может быть, по этой причине, он сам стал навязываться Татьяне.

Александр частенько, как следует, под завязку, нагрузившись водкой у своей бывшей тещи, ходил по селу и всем жаловался на неблагодарность своей супруги, которую он вытащил из грязи, выучил, устроил на хорошую работу, был отцом ее ребенка, вырастил ее сестру, отдал замуж, а вот теперь стал ей не нужным.

Скоро до него дошли сведения, что Григория милиционера выставила жена и что он, возможно, теперь живет у Татьяны. Тайно, ночью Александр, топчась под окнами дома Татьяны, пытался подсмотреть, где она его прячет. Однако, не увидев милиционера, брат уходил. Но ненадолго лишь чтобы пропустить у своих дружков-пьяниц одну-другую рюмку водки, затем Александр возвращался и устраивал у дома Татьяны скандал.

Однажды я приехал к родителям, отдохнул после дороги и вышел за калитку. На улице быстро темнело. Вдруг на дороге я увидел соседку Анастасию Ивановну. Она остановилась возле меня и спросила:

— Где мать? — и тут же добавила, — или отец? Ты, можешь мне сказать — дома кто-нибудь есть? — Оттолкнув меня, она пошла во двор.

— Надежда Кондратьевна, Владимир Иванович вы не представляете, что твориться? — услышал я ее голос. Тут же громко хлопнула калитка, и соседка прошелестела мимо меня. Я так и не понял, зачем она приходила. Обстановку разъяснил брат Василий. Он появился тут же после Анастасии Ивановны.

— Сеня, ты дома! Вот и хорошо! Нельзя терять ни минуты, побежали к Сашке, — закричал он, — наш средненький вешаться надумал.

Я быстро собрался и вместе с братом окунулся, как в воду — в темноту ночи. По дороге Василий жаловался мне на Александра. Раньше такого не было, он никогда ничего не говорил о брате, но теперь, очевидно, уже не мог молчать. Ему, так как он жил со своей семьей рядом, постоянно приходилось выслушивать и решать проблемы Александра, а затем, порой, быть виноватым во всем, что у того не ладилось.

Когда мы вынырнули из темноты ночи, на свет небольшой лампочки, горящей на крылечке, то сразу же увидели Александра. Он сидел на ступеньках крыльца и плакал. Сквозь всхлипывания проскакивали то слова горячей любви к Татьяне, то слова ругательства, в которых не было недостатка. Тут же рядом, как на бесплатный спектакль, собрались соседи, прячась в темноте ночи, стояла и Татьяна, желающая все о себе знать. Не знаю, может быть, ее самолюбию льстили его слова признания в любви, и она, глядя на окружающих, думала: «Вот я какая, ради меня Александр готов на все». А может быть, она в этот миг, обновлялась, становилась другой. В разговоре выяснилось, что весь сыр-бор разгорелся из-за того, что до Александра дошла новость о том, что Татьяна выходит замуж за Григория. Я с братом кое-как успокоил Александра. Мы уговорили его выспаться и утром на трезвую голову пойти к Татьяне, чтобы выяснить отношения. Василий не удержался и сказал:

— Было бы из-за кого представление устраивать! Тебе вон вызов пришел. На море зовут, а ты?

Мы уложили Александра спать, спрятали веревки, а также все режущие и колющие предметы в доме какие могли оказаться вдруг поблизости от него, и, разогнав зевак, удалились.

Утром, проспавшись, Александр пошел к Татьяне, но ее дома не было. Тогда он навестил дом своей бывшей тещи. У нее он также ее не нашел. Оставалось одно место, где Татьяна могла быть. Брат направился к Булихе, открыл калитку, вошел во двор, постоял немного осмотрелся и позвал бабушку. Но она не отозвалась. Тогда Александр заглянул в избу. Уже стоя на пороге, он вдруг почувствовал себя как-то иначе, чем раньше, когда бывал у Булихи. Что-то наносное, черное, похожее на ил смывалось волной, поднимаемой большим белым лайнером, ходить на котором он мечтал в детстве. Ему становилось легче, казалось, бесцельно прожитые годы куда-то уходят, а жизнь… жизнь — вся впереди. «Что вчера говорил Василий? — начал вспоминать Александр. — Он сказал — мне пришел вызов. Ах, вызов!» и брат резко повернулся, чтобы уйти и вдруг он увидел свою капитанскую фуражку, ту самую, которую считал, что утащили дети, когда его впервые привела Татьяна к своей бабушке. Александр взял ее, надел на голову и вышел. На улице он сам себе приказал запустить те самые двигатели, которые невозможно остановить. Александр шел намеченным курсом. В красивой черной форме капитана он стоял на мостике большого белого лайнера и смотрел вперед, только вперед.

1996 г.

ПРОКЛЯТИЕ

1

Моя судьба складывалась так, что я долгое время не женился. Первым, кто осмелился обзавестись семьей, был мой средний брат Александр, затем младший — Василий. Поженившись, братья остались жить в родном селе.

Сестра Анна, самая младшая, вышла замуж в Сибири, в небольшом городке, куда она попала после окончания техникума, по распределению.