Сценически тонко срежиссированный ритуальный перформанс, который представляет собой всякое шаманское камлание, осуществляется с жестко оформленными переходами из одной мизансцены-мира/неба в другой. И атрибутирование тех или иных деталей костюма, призванных изменить облик исполнителя до неузнаваемости, играл здесь определяющую роль. Переодевание в шкуры животных – обычный прием, превращающий каждое камлание в театрализованное действо с использованием разных трюков с элементами костюмированного представления.

Впечатление, им производимое было много сильнее, чем современное театральное действо, поскольку шаман, только телом остающийся на земле, представлялся душой оборотня, перенесенной на небеса. Оседлав шаманского коня, орла или волка и взлетая навстречу духам иных миров, в ритуале он изображал себя совершающим космический полет. В глазах соплеменника он представлял собой демонического персонажа, совершающего путешествие в иные миры иные небеса, иные земли. Все действо представляло собой космогонический акт сотворения Вселенной шаманом.

Основным способом переживаний первобытного человека и проявления его социального поведения был аффективный экстасис. Управление аффектами, манипулирование страстями, желаниями, сопровождающими выражение базовых потребностей людей и, в целом, определяющими человеческое поведения, всегда было способом регулирования поведения человека. А в шаманизме оно, вероятно, впервые превращается в искусство управления людьми, в изощренную технически манипуляцию их сознанием. Шаманские техники экстаза представляют собой и наиболее универсальную форму такого рода подчинения аффектов и управления ими.

Аффекты вызываются как демоническими силами или духами, с которыми шаман и вступает в отношения, одних побеждает, других убеждает, с третьими заключает договоры и соглашения. Аффекты и понимаются как выход человека за пределы себя, и это понимание шаманы используют в выстраивании своего специфического шаманского нарратива. Управление собственными аффектами («экстатическими состояниями» по С. А. Токареву37) шаман трансформирует в высочайшую технику управления целыми группами людей, вызывая у них разного рода опосредованные, и таким образом контролируемые, аффективные состояния и передвигаясь по ним как по волнам.

«…В лице шамана, – пишет В. Р. Кабо, – предстает, возможно впервые, специалист в области религиозной и психотерапевтической практики, а также в сфере интеллектуального творчества. Относительно раннее возникновение такой специализации связано с функциями шамана, жизненно важными с точки зрения первобытного коллектива. Личность шамана сочетает в себе различные ипостаси – знахаря, наделенного способностью общаться, обычно в состоянии транса, с обитателями иных миров, ища их помощи и покровительства, прорицателя, актера и поэта. Шаман – творец синкретическою типа. А синкретическая специализация – наиболее архаическая форма специализации. Индивидуальность шамана, его функции несут в себе в нерасчлененном виде те элементы, которые позднее, на более высоких уровнях социального и культурного развития, выделятся в самостоятельные виды деятельности».38

Шаман, безусловно, фигура уникальная. «Существует взгляд, согласно которому типичным является лишь шаманизм в его классических формах, которые мы находим у народов Арктики, Сибири, Центральной Азии – с определенной ритуальной экстатической техникой, с полетом души шамана в небесные миры или, как у эскимосов, с нисхождением ее на дно моря, с могущественными духами-помощниками. Между тем исходные формы шаманизма в его наиболее характерных проявлениях прослеживаются уже у таких народов как тасманийцы, австралийцы, огнеземельцы, бушмены. Таков, например, массовый шаманизм бушменов кунг, когда, по свидетельству очевидцев, бушмены коллективно приходят в состояние транса, причем выдающиеся врачеватели и визионеры рассказывают потом, по “возвращении”, о путешествиях в иные миры, населенные иными существами».39

Само шаманское призвание осознается и осуществляется в виде накопления «экстатического опыта». Молодой человек или ребенок может со временем осознавать себя в качестве носителя некоторого опыта, инородного повседневным трудам и заботам. Но на него может указать как на будущего шамана и другой шаман, и потусторонний опыт как внутренний дар он может начать высматривать в себе как актуальный. «…Этот экстатический опыт может осуществиться либо в виде страданий во время «болезни-призвания», либо через некоторые ритуальные церемонии, либо в форме сновидений. Эти первые экстатические опыты, хотя и довольно богатые по содержанию, почти всегда включают в себя одну или несколько следующих тем: расчленение тела, после которого происходит обновление внутренних органов, вознесение на Небеса и общение с богами или духами, нисхождение в Преисподнюю и разговор с богами или душами умерших шаманов, разнообразные откровения религиозной и шаманской природы (тайны ремесла)». Несложно увидеть, все эти темы относятся к посвящению, т.е. так или иначе связаны с инициационными обрядами и представляют собой его «алло-форм», т.е. более специализированную и углубленную модификацию, которую закрепляет специализированный характер обучения.

Первобытный шаман служил посредником в отношениях между духами и силами живой природы, силами атмосферных явлений и космических стихий, духами предков и демонами плодородия, населяющими леса духами предков и тотемных животных. Управление этими силами или регулирование их отношениями было возложено на шамана. Шаман – фигура действующего и претерпевающего. Тело шамана – посредник во взаимоотношениях стихий.

Поскольку в деревне или в составе племени имелось, как правило, несколько тотемных групп со своими тотемами, тотемическими символами, ритуалами и мифами, то первобытный колдун или шаман должен быть осведомлен о разных формах представлений людей, чтобы отвечать запросам самых разных социальных групп и слоев общества. В буквальном смысле, шаман был знающим человеком. Именно в сознании шамана разнородные тотемические мифы должны были контаминироваться в сложные по структуре тексты, с которыми этиологически связаны или от которого произошли сказовый, а впоследствии и сказочный (едва ли не все прочие) фольклорные жанры, с которой связана и вся ткань мифологической традиции.

Вся мудрость шамана выражалась не только в артистической изощренности, с какой исполнялись ритуалы, но и в самих умело срежиссированных и артистически исполняемых магических обрядах, ритуальных действах и визуальных представлениях. Шаманы выступали создателями текстов, которые насыщали актуальными содержаниями традиционную обрядность, они искусно монтировались в магические практики и были важнейшими компонентами культуры. А мотивами в достаточно разработанных сюжетах первобытных представлений становились реальные сценки из жизни животных, воспроизводящие их повадки, черты их поведения, связываемые с бытовыми и нравственными представлениями людей. Ритуальные экстатические путешествия/полеты шаманов на небо включая схватки животных (духов в облике животных) друг с другом, превращения друг в друга. Основной сценарий могли составлять сценки с нападениями хищников на копытных животных, аналогичные тем, которые мы можем наблюдать в мотивах скифских и пермяцких (в целом, евразийских палеолитических и энеолитических культур) металлических изделий в «зверином стиле».

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.