— Да есть один вариант… — задумчиво произнёс парень. — Заметно хуже, но, пожалуй, реальнее. Во всех отношениях.
— Да? — тут вскинулся стоящий рядом Михаил. — А какой?
— Тоже расширительная пуля, но для гладкоствольного ружья. Так же летит дальше, но стрелять по колонне или иному плотному строю можно, максимум, на четыреста шагов, — начал он рассказывать про пулю Нейслера. — Выглядит как этакий колпачок. И по весу от обычной не слишком отличается. Так что мудрить с зарядом не придётся. Наверное… всё-таки по стволу она будет идти куда туже, чем обычная.
Мальчишки слушали внимательно. И не только они. Так же внимательно слушали семёновец и подошедший поближе капрал из того же полка. Больше никого рядом не было. Это был уже не первый их неудачный эксперимент, так что зрители больше в эту глухую часть дворцового парка не приходили.
— А — главное, если всё получится, то для использования этой пули не придётся ничего делать с ружьями! — до Данилки только недавно дошло, что его эксперименты с «пулей Минье» даже в случае удачи всё равно не закончатся ничем путным. Ну не будет никто останавливать производство оружия, которого русской армии и без того не хватало — регулярно подкупали у иностранцев, тех же австрийцев или англичан с пруссаками, чтобы организовать нарезку стволов у уже выпущенных. Да и мощностей на это нет. Производство штуцеров составляло малую часть от общего производства оружия — вот на эти объёмы и имелись станки для нарезки стволов. Так что даже пройди всё нормально — за четыре года, оставшихся до Отечественной войны, удалось бы перевести в нарезные дай бог десятую часть фузей. И это ещё если деньги на это найдутся. А если винтовки делать с ноля — общий объём производства пехотного оружия упадёт в разы! Так что войну с наполеоном русская армия в этом случае встретит не с грозным оружием, а с голой жопой… А вот пуля Нейслера никаких переделок не требовала.
— Ну, давай попробуем, — вздохнув, произнёс Николай. То, что, вроде как, такой перспективный проект окончился пшиком — сильно его разочаровало. Он уже, наверное, в мечтах представлял себе как русские полки громят всех врагов, а все вокруг восхищаются им, как главным организатором всех этих побед… Это было вполне объяснимо. Даже многим взрослым людям свойственно ещё до получения первых результатов начинать мечтать, как они будут пользоваться их плодами, мысленно тратить ещё не заработанное, так же мысленно купаться в лучах славы, а тут — мальчишки.
Следующие несколько дней прошли в организационных хлопотах. Следовало вернуть штуцера, обзавестись разрешением на новые эксперименты, получить взамен пехотные ружья, переделать пулелейки… К удивлению Даниила, генерал Ламздорф провальными результатами испытаний оказался вполне удовлетворён. Похоже, он рассматривал их как очередной способ ткнуть своих подопечных носом в их собственную незрелость и очередной раз подчеркнуть необходимость учёбы и послушания. С первым бывший трубочист был согласен на сто процентов, а вот со вторым… не на сто. Нет, то, что умение подчиняться — непременная компетенция любого военного, он освоил хорошо. Как говорил Суворов: «Не научившись повиноваться — не научишься повелевать!» Но без инициативы хорошего командира не бывает. Николаю же предстояло стать не просто командиром, а командиром над командирами — самим государем императором! Так что ему инициатива нужна была как воздух. Ламздорф же делал всё возможное, дабы всю инициативу в мальчиках убить на корню и загнать их в рамки правил и установлений. Существенную часть из которых он волюнтаристски устанавливал сам. Что у него получилось в прошлом варианте истории — Бог весть, но, судя по тому, что как раз во времена Николая Россия сильно отстала от Англии с Францией в научном и промышленном отношении, что закономерно окончилось поражением в Крымской войне, вероятно получилось это у него хорошо. Нет, Николай старался. Более того — многое у него получилось. В конце концов, первые железные дороги в России были построены именно в его правление. Да и сам он получил в обществе прозвище «царь-инженер». Это уже потом авторы советских учебников подхватили придуманное «обиженкой» Герценом, закорешившимся с Ротшильдом, прозвище «Николай Палкин» и вписали его в учебники… Однако, увы, сделанного оказалось недостаточно. Но здесь, вроде как, ситуация пока развивалась не так однозначно. И, во многом, благодаря Даниилу. Один случай с луками взять — Ламздорф запретил, но они всё одно новые луки сделали и свои планы в индейцев поиграть реализовали. Да и другие его «шалости» тоже на это работали. Хотя он, конечно, в первую очередь затевал их, чтобы посильнее маленьких Великих князей к себе привязать. Совместные детские шалости — они очень часто в крепкую взрослую дружбу перерастают. И хоть здесь на это шансов было немного — уж больно разный у них социальный статус, но, как минимум, на кое-какое покровительство в будущем рассчитывать было можно. А ему много и не надо — выбраться из «крепости» и заиметь возможность начать какое-нибудь своё дело… Но даже и так, некое влияние на характер Николая и Михаила они точно оказывали. Так что, дай бог — у старшего из них с царствованием всё сложится хотя бы немного получше. Неуютно как-то жить в стране проигравшей, он знает, он жил — в стране-победительнице куда как лучше. Такой опыт у него тоже имелся.
Как бы там ни было — с подготовкой всё прошло хорошо. Более того, им для экспериментов предоставили новенькое пехотное ружьё, принятое на вооружение весной этого года. То есть только-только. Оно было сконструировано на базе французского и английского образцов и имело несколько меньшие калибр и вес, чем фузеи.
Испытания новой пули начались в начале сентября… и заставили Данилку после первых же двух дней, сгонять в дворцовую церковь и поставить свечку. Потому что насколько у них всё шло через, так сказать, задний проход с «пулей Минье», настолько же гладко всё пошло с «пулей Нейслера».
Согласно действующих наставлений при стрельбе по стандартной местной мишени размерами «мерная» или «маховая» сажень высотой и ⅔ этой же сажени шириной[23], на дистанции 200 шагов, то есть около 140 метров, требовалось положить в цель половину выстрелов. А на дистанции 300 шагов — не менее четверти. Так вот — тот самый семёновец, который столько настрадался при испытаниях «пули Минье», с новой пулей добивался половины попаданий по стандартной мишени на дистанции 400 шагов. Впрочем, дальше точность резко падала. Но Даниил подозревал, что по крупной цели типа вражеской колонны или каре — дистанция в пятьсот, а то и шестьсот шагов вполне достижима… И всё это без каких бы то ни было других проблем. И навеска пороха осталась стандартной, и отдача практически той же самой. Скорее всего, потому, что вес пули, даже, слегка уменьшился. Максимум на ползолотника в зависимости от образца. То есть ещё и экономия свинца получилась. Небольшая, но приятная… А вот убойность даже подросла. Во всяком случае, на те же двести шагов новая пуля проникала в доски мишени куда глубже, чем обычная, круглая.
Но затем всё затормозилось. Генерал Ламздорф напрочь отказался давать делу дальнейший ход, объявив всё «глупыми мальчишескими бреднями». Хотя протоколы испытаний Даниил оформил по всем своим старым армейским канонам… Обращения мальчишек к матери так же ни к чему не привели. Последней надеждой стал разговор с братом-императором, которого два Великих князя очень ждали и на который сильно надеялись. И Даниил был вынужден слегка охладить их пыл.
— Знач так, ребя… тут надо всё сделать по уму. Технически! — он им уже успел пересказать советский мультик «Фока — на все руки дока», так что на подобный заход они понимающе кивнули. — Просто подбежать и начать жаловаться брату на мать и воспитателя — это загубить всё дело. Потому что в таком случае он даже разбираться не будет в чём тут дело.
— Так мы ж…
— А неважно! Вы должны слушаться воспитателя и матушку? Ну вот и слушайтесь… А в чём и почему — всё равно.
