– И приемлемой, – кивнул Якссон. Он передал образец одному из своих людей, и тот спрятал его с глаз долой.

Барон вновь взглянул на голубой эликсир и решил все же не пить это.

– Давайте завершим нашу сделку. – Он старался не выдать себя своим поведением. – Пойдемте на мой корабль. Я покажу вам груз, передам управление и ключ авторизации, а затем вы можете забирать специю и использовать как сочтете нужным.

Откинувшись на спинку стула, Якссон задумчиво потеребил серьгу:

– Куда вы так торопитесь, барон? Лайнер будет выгружать и принимать корабли еще пять часов.

– Меня ждут и другие дела, – нашелся Харконнен. – И я хочу поскорее покончить с нашими.

Вскинув бровь, Якссон рывком поднялся из-за стола:

– Что ж, хорошо, я понимаю ваше нетерпение.

Пружинистым шагом он последовал за бароном – в более быстром темпе, чем хотелось бы толстяку Харконнену, едва не упираясь ему в спину. Охранники шли позади Якссона, тоже почти вплотную, а когда вся группа покинула шумный зал – к ней присоединились другие неприметные товарищи. Эта невозмутимая, но зловещая компания численно превосходила эскорт барона, однако он не волновался – у него имелась дополнительная защита.

Они прошли по внутренним палубам лайнера и добрались до гигантского трюма, где на стыковочных зажимах висел транспортник барона. Корабль Якссона, вероятно, притаился где-то среди сотен других кораблей в этом огромном пещерообразном пространстве – несомненно, с фальшивым регистрационным номером и ложными данными о маршруте.

Группа пересекла стыковочный мостик и приблизилась к входному люку транспортника со специей. У бронированной двери Якссон остановился и задержал барона, выслав вперед своих переодетых охранников-повстанцев со странными коробками.

– Просто беглый осмотр, барон. Дополнительная осторожность еще никому не вредила.

– Бдительность никогда не бывает лишней, – согласился барон. Он пропустил повстанцев на борт, а сам остался снаружи, позволив им досматривать все, что заблагорассудится. – Отправьте мою команду к выходу, и мы передадим вам корабль! Домой мы доберемся самостоятельно.

Оказавшись внутри судна, подручные Якссона рассредоточились, спускаясь в трюм, в то время как барон ждал снаружи, сохраняя хладнокровное молчание. Мятежники все равно не найдут там ничего подозрительного.

Его люди покинули корабль и толпились на переходном мостике – в неряшливой одежде, как простая судовая команда. Но каждый из них был способным бойцом, присягнувшим Харконненам и готовым отдать жизнь за барона. Однако сейчас этого не требовалось – ловушка расставлена, а остальное случится в свой черед.

Через двадцать минут бойцы Якссона вернулись с докладом:

– Все чисто. Груз специи и ничего больше, насколько мы можем судить.

Лидер повстанцев двинулся к люку, горя желанием поскорее оказаться на борту.

– А теперь, барон, можете лично показать мне свой замечательный товар. Это начало наших взаимовыгодных деловых отношений.

Они вошли в транспортник через пилотскую палубу и спустились на лифте в большой главный трюм, набитый ящиками. В воздухе витал аромат корицы. Барон имел при себе персональный силовой щит, но не хотел его включать – это могло бы вызвать у Якксона подозрения. Его руки дрожали: пора приготовиться.

Главарь террористов впился взглядом в контейнеры со специей. Его глаза метались от одного к другому.

– Доход от продажи меланжа будет нам огромным подспорьем! Мы уже получили значительные средства, влившись в торговлю айларом. Сам я сроду не употреблял, но эти деньги финансировали наши операции.

– Айлар? – Барон поперхнулся. – Как же, знаю. Каладанский наркотик. Удивительно, что Лето Атрейдес не забирает всю прибыль себе.

– У герцога другие приоритеты. – Якссон продолжал улыбаться. – Но эта партия специи принесет столько же денег, как несколько месяцев торговли айларом.

– Естественно, – хмыкнул барон. Его так и подмывало сдать Лето Якссону со всеми потрохами: раскрыть секретный план герцога, его коварство и неизменную преданность Шаддаму, – но он не мог выставить Атрейдеса героическим лазутчиком! Барон хотел опозорить и сокрушить Дом Атрейдесов. – Это очень важный день для нас.

И тут сардаукары атаковали.

В дополнение к большим грузовым люкам на транспортнике имелось четыре воздушных шлюза: два на верхней палубе, один в пилотском отсеке и последний внизу, в трюме. Теперь их механизмы зажужжали, и внутренние двери распахнулись.

Охранники Якссона развернулись к открывшимся шлюзам, через которые врывались бойцы-сардаукары – с холодным оружием, активированными щитами и криками:

– Мордой в пол, или вам конец!

Якссон отреагировал так, будто все это время ожидал предательства и держал наготове альтернативный план. Сунув руки в карманы своего балахона, он выхватил оружие:

– Вы приняли неверное решение, барон!

Харконнен активировал личный щит как раз в тот момент, когда Якссон метнул нож. Острое лезвие ударилось о мерцающее силовое поле, но не смогло его пробить – и со звоном упало на палубу.

Кто-то из телохранителей крикнул:

– Прикройте Якссона! Уводите его отсюда!

Всей группой они окружили лидера повстанцев, защищая от рвущихся вперед сардаукаров.

Отступив из гущи сражения, барон поспешил к лифту, чтобы вернуться на верхний уровень. Еще одно отделение сардаукаров спустилось по межпалубным трапам и вывалилось в грузовой отсек. Случайный выстрел пробил один из контейнеров с меланжем, распылив в воздухе ядреный пахучий порошок. Трое из фанатичных телохранителей Якссона бросились на подбегающих имперцев, уверенно поднимая оружие, – будто могли сравниться в мастерстве с сардаукарами. Они жестоко ошиблись. Императорские бойцы убили всех троих в считанные мгновения.

Барон заскочил в безопасный лифт и нажал на кнопку, желая поскорее убраться подальше от рукопашной схватки. Покинув корабль, он сможет укрыться в переходном коридоре, а там уж его защитят собственные бойцы! К счастью, мятежники были слишком заняты, чтобы озаботиться мелкой местью и броситься за ним вдогонку – их убивали.

Якссон закричал:

– Шлемы! Аварийный режим!

Его охранники разом вскрыли свои загадочные ящики и вытащили оттуда бронированные дыхательные шлемы с прозрачными лицевыми щитками. Якссон сорвал с себя нелепый коричневый балахон, под которым обнаружился облегающий скафандр.

– Этот груз будет штрафом за утрату доверия!

Он поймал брошенный ему шлем, нахлобучил на голову и защелкнул замок у воротника, увеличивая давление в скафандре. Трое его телохранителей из последних сил сдерживали сардаукаров, чтобы двое других успели надеть шлемы. Один получил ножевое ранение – кинжал пробил защитную ткань скафандра и глубоко вонзился в ребра. Охранник выронил шлем.

Якссон и второй телохранитель в скафандре отступили к стене. Когда открытый лифт вознес барона повыше, тот увидел, что Якссон колдует с настенным пультом управления грузовым люком, – и понял, что этот человек пытается сделать.

Сардаукары подступали все ближе. Хотя они проникли в транспортник через безвоздушное пространство огромного наружного трюма, большинство перед боем успело снять дыхательные шлемы.

Якссон прощался со своими ранеными и умирающими бойцами. Только двоим, кроме него самого, удалось защелкнуть шлемы и активировать скафандры. Он отодвинул фиксатор люка, и проем открылся.

Воздух рванулся наружу – в грузовой отсек лайнера, где царил вакуум. Сардаукаров вынесло вместе с кувыркающимися бочками и ящиками с меланжем. Якссон и двое его спутников тоже вылетели в пустоту – но не кувырком, а контролируя движение. Подобно воздушным десантникам, они оседлали поток воздуха, устремленный в пещеру гигантского трюма. Барон чувствовал ревущий ветер, у него заложило уши, но он терпел до тех пор, пока лифт не достиг верхней палубы, где давление оставалось нормальным – и не зафиксировался там, изолировав тем самым шахту.

Внутри транспортника надрывалась сигнализация. Несколько сардаукаров на верхней палубе ругались, встревоженно вглядываясь в экраны. Через распахнутый грузовой люк остатки груза продолжали вываливаться в просторный трюм лайнера.