– Меня там не было, поэтому я не могу сказать, – вздохнул Лето. – Но шансы на то, что твоя мать уцелела после этой атаки, очень малы.

Пол пытался оставаться сильным, но Лето увидел слезы, навернувшиеся на глаза юноши, прежде чем тот отвел взгляд и взял себя в руки.

Гарни и Дункан кипели от возмущения. Дункан сказал:

– Получается, леди Джессика погибла из-за предательства виконта Тулла!

– А с какой меркой подходить к такому понятию, как предательство? – спросил Лето. – Не забывайте, я тоже сыграл свою роль во всем этом.

Он поставил на стол проигрыватель ридулианских кристаллов, затем вставил осколок кристалла в прорезь. Глубоко вздохнув, он активировал то сообщение Тулла, которое виконт прислал вместе с партией нейтрализаторов силового поля. Сам Лето смотрел эту запись трижды, но теперь и сын заслуживал того, чтобы все знать. Возможно, это последнее изображение его матери из когда-либо записанных. Независимо от поступков Джессики Пол имел право это видеть.

– Виконт Тулл поставлял оружие для Союза Благородных, – пояснил герцог. – Он отправил это сообщение Якссону Ару на Носсус, пока я был там. Твоя мать не произносит ни слова на этой записи, и я не могу понять выражение ее лица. – Лето сглотнул. – Но ты можешь на нее посмотреть. Суди сам.

Он прокрутил запись еще раз, наблюдая за эмоциями на лице сына. Стоявшие сзади Сафир, Гарни и Дункан тоже прислушивались. Когда запись закончилась, Лето пробормотал:

– Она выглядит такой холодной, будто скрывает свои истинные мысли. У нее всегда это хорошо получалось.

– Отец, не смотри на выражение ее лица! – торопливо заговорил Пол. – Следи за ее руками!

Лето продолжал изучать глаза Джессики на записи, ее овал лица, волосы, которые стали короче и темнее, чем он помнил.

– За руками?..

– Посмотри на них!

Хотя Джессика держала руки по швам, а спину прямо и напряженно, ее правая рука подергивалась – пальцы двигались! Теперь герцог это видел.

Сафир Хават подошел ближе, приглядываясь, и приподнял брови:

– Молодой господин Пол прав. Это не случайные жесты, милорд.

Лето поставил запись на паузу, отмотал назад и воспроизвел снова. Его сердце взволнованно застучало. Теперь он распознавал эти едва уловимые движения – особый код, известный лишь самому узкому кругу приближенных.

– Это тайный язык Атрейдесов! Она говорит жестами!

Он наблюдал за изгибами ее указательного пальца, поворотами запястья, движением большого пальца – они складывались в слова и фразы:

Не думай плохого.

Приказ Бинэ Гессерит.

Совместная работа.

Политическая необходимость.

Лето еще трижды пронаблюдал за игрой ее пальцев – не потому, что не понимал, а чтобы лишний раз убедиться:

Я люблю тебя, Лето.

Пол тоже прочитал слова матери. Он бросил взгляд на отца:

– Возможно, ее и назначили наложницей Тулла, но она так и не отдала ему свое сердце.

– Я надеялся на это, Пол, – сказал Лето. Он не мог оторвать взгляда от последнего изображения леди Каладанской. – И теперь убедился.

Он не мог найти больше слов по этому поводу и ничего не стал говорить. Независимо от ее истинных чувств, Джессика находилась рядом с Джандро Туллом, когда войска сардаукаров устроили пожар и резню по всей Элегии, когда псевдоатомный взрыв сотряс столицу. Ее послание все изменило в сердце Лето, но она все равно была навсегда потеряна для него.

Когда по Империи разнеслась весть о том, что Каладан больше не в опале, галактические лайнеры вновь стали заходить на планету, и торговля начала процветать. Для тех, кто имел лишь поверхностное представление о событиях, жизнь вернулась в нормальное русло.

Курьерский челнок доставил запечатанное личное послание в замок Каладан – не для герцога, а для его сына, Пола Атрейдеса. Когда курьер почтовой службы вошел, чтобы официально вручить ему тубус с сообщением, молодой человек сидел над учебниками в залитом солнцем приемном зале. Лето расположился неподалеку за большим письменным столом, готовясь к встрече с просителями. Прошло уже много времени с тех пор, как герцог в последний раз встречался со своим народом.

Подтвердив доставку и отпустив курьера, Пол взял тубус, перевернул гладкую серебристую трубку и взглянул на печать. И почувствовал, как зашевелились волосы на затылке.

Лето бросил на него любопытный взгляд из-за стола:

– Кто прислал тебе такое официальное сообщение, Пол?

– Бинэ Гессерит. – Отпечатком большого пальца юноша деактивировал идентификационный замок и вскрыл контейнер. Он вытащил оттуда письмо от преподобной матери Корданы. – С чего бы ей писать мне?

Лето почувствовал, как в груди разгорается гневный огонь:

– Никто не знает, какие планы вынашивают эти ведьмы. Если они знали, что я был среди повстанцев, – возможно, решили, что я никогда не вернусь. Это сообщение могло находиться в пути несколько дней. Вероятно, они подумали, что могут как-то повлиять на тебя.

Пол пробежал глазами письмо и откинулся на спинку стула, глядя в одну точку широко раскрытыми глазами. Он выглядел как громом пораженный.

– Отец, это самая лучшая новость на свете!

После стольких неурядиц и эмоциональных ударов Лето не знал, что может показаться его сыну хорошей новостью. И совершенно не ожидал того, что сын произнес дальше:

– Она жива! Бинэ Гессерит спасли ее!

Лето схватил письмо и сам прочитал слова преподобной матери:

«Полу Атрейдесу, сыну леди Джессики и герцога Лето Атрейдеса.

Мой долг сообщить Вам, что Сестринство отозвало Вашу мать как раз перед нападением на владения виконта Тулла, к которому она была приписана как наложница. Джессика в безопасности с нами на Уаллахе IX.

Возможно, до Вас доходили разные тревожные вести. Не верьте им. Джессика по-прежнему хранит верность Ордену Бинэ Гессерит. Знайте, что она жива. И пускай это укрепит Ваш дух».

Кавардак, учиненный в хранилище, приводил ур-директора Малину Ару в ярость. Ее гнев был более сдержанным и рационально направленным, чем гнев Якссона во время его сумасбродных поступков, но столь же опасным.

Ее дочь Джалма, сославшись на срочные дела на Плиссе, уже заказала билет на ближайший корабль, отбывающий с Танегаарда. Франкос назвал это трусливым бегством – сам он собирался остаться с матерью. Но Малина не сомневалась, что он тоже улизнул бы, будь у него такая возможность.

После того, как имперские войска отбыли восвояси, оставив сотрудников Картеля устранять повреждения, Танегаард начал возвращаться к прежней жизни. Тем не менее планета-крепость напоминала жертву, пытающуюся оправиться от нападения. Даже когда раны затянутся и шрамы исчезнут, потрясение все равно будет глубоким и останется надолго после того, как столько сардаукаров и имперцев побывало внутри административной цитадели.

Сейчас, в экранированном конференц-зале, вице-директор и президент КАНИКТ встретились, чтобы обсудить будущее компании и Империи. Поджарые псы Малины выглядели возбужденными, их колючая серебристая шерсть стояла дыбом. Выбритый живот Кара наводил на мысли о бренности существования, и Малина невольно примеряла это на себя.

Сидящий напротив Франкос был бледным и растерянным. Он хмуро поигрывал пальцами, а когда взглянул на мать, заговорил тихим голосом, будто ребенок, которого только что отругали.

– Мы должны потребовать, чтобы нам отдали тело Якссона. Каждый имеет право на человеческое отношение после смерти, невзирая на грехи. – Франкос сокрушенно покачал головой, очевидно, он хотел поскорей перейти к другой теме разговора. – Возможно, у нас даже получилось бы похоронить его на Оторио, на территории нашего поместья. Я думаю, он хотел бы этого.