Как видим, произведение Баха породило очень необычный образный ряд в душе неподготовленной слушательницы.

У Алексея Слапковского есть довольно интересное наблюдение, характеризующее степень подготовленности аудитории к восприятию серьезной гитарной музыки. Герой его романа давал сольные концерты повсюду: в школах, сельских клубах, даже в лагерях для уголовников. И вот именно за колючей проволокой находились самые благодарные слушатели. «В тюрьме… тон задавали воровские авторитеты, которые, принципиально ненавидя всякий подневольный труд, в искусстве Дениса Ивановича видели именно искусство. Ловкость пальцев, бегающих по струнам и ладам, дробность переборов напоминали им искусство собственное, воровское, в котором тоже важны безошибочность, спорость, четкость — а в финале именно такое торжество полнозвучных аккордов, какое раздается в руках Дениса Ивановича, клокочет в теле гитары. Они уважали мастерство — и не дай бог кому-то из мелкоты шаловливо крикнуть музыканту: «Цыганочку давай!» — авторитеты пресекали хулиганство коротким взглядом, кратким словом, крепким кулаком».

Души матерых арестантов размягчались от соприкосновения с прекрасным и вечным, луч солнца в лице гитары освещал потемки их сердец.

Книга «Российские оригиналы» — остроумный опыт создания энциклопедии мужских характеров, где типажи расположены по алфавиту: адюльтерщик, балабол, вахлак, гражданин, делец и так далее. Это весьма точный социологический анализ, поданный с блеском и юмором.

Первый представлен автором следующим образом: «Адюльтерщик, поглаживая лысеющий лоб или седеющие кудри, говорит собравшейся на каком-нибудь интеллектуальном бивуаке молодежи, что он по-прежнему поклонник студенческой бескорыстной любви и нынешних меркантильных отношений понять не может. Принести женщине цветочек, сорванный на клумбе, бутылку вина, прочесть ей, выпятив вдохновенно кадык, стихотворение и спеть песню под гитару — это он понимает, а распахивать дверцы «мерседесов» и обклеивать долларами девичьи тела в саунах — слишком легко и слишком пошло».

Далее стареющий ловелас продолжает: «Нет уже тех, кто помнит прелести бескорыстной студенческой Любви… Пришли мужчины, не знающие не то что поэтов эпохи Тан, но и «В лесу родилась елочка» до конца не помнящие, они тоже, вроде бы, адюльтерщики в силу вековечной мужской полигамности, но их адюльтерность уже буржуазна: они благопристойно снимают или даже покупают уютную квартиру для свиданий, где не услышишь ни стихотворного шелеста, ни гитарных переборов, а одно лишь, простите Бога ради, полезное для их здоровья кряхтенье и сопенье, будто тренажерный зал там, а не уединилище Любови…».

Но не только жалкие донжуаны обожают игру на гитаре. Нет, ею владеют также интеллигенты. «По мере затухания послеоттепельного энтузиазма потребовалось скорректировать облик Интеллигента — иначе в этот разряд уже никто бы не попал. Стали упрощенно считать, что Интеллигент — это тот, кто получил образование и работает головой, но в свободное время обязательно играет на гитаре и поет песни, читает художественную литературу, интересуется новинками кино, рыцарски относится к дамам. Неофициальная версия добавляла к этим качествам ещё и непременную принципиальность в общественных вопросах: кто леворадикально-социалистическую, кто антикоммунистическую, диссидентскую — в зависимости от взглядов самих носителей и авторов версии».

Больше всех Слаповский сочувствует российским неформалам, которые не расстаются с гитарой. Им «хочется бросить вызов морали, истеблишменту, государству… Но как бросишь, если нету ни морали, ни истеблишмента, ни государства в его нормальном полноценном виде?! Нет внешнего врага, без которого неформальное движение — гибнет! Как панковать или хипповать, если чуть не большинство населения панкует или хиппует…»

Да и в логове мирового империализма, за океаном, тоже трудновато быть неформалом. Правда, по другой причине. «На Западе истеблишмент остался истеблишментом, приличия остались приличиями — и даже усугубились, но ни одеждой, ни повадками, ни сумасшедшим хайром никого не удивишь, это стало игровой частью быта: молодая жена богатого адвоката катается на велосипеде в драных джинсах, сам адвокат во время уикэнда забавляет гостей хулиганской песенкой Джима Моррисона под гитару».

Таким образом, если верить Слаповскому, в современной России лишь три категории мужчин тяготеет к гитаре: селадоны, умники и маргиналы. Оставим на его совести этот сомнительный вывод.

Герой романа «День денег» становится гитаристом по воле случая. Как-то он еще в школьные годы купил лотерейный билет и спустя месяц решил проверить, не улыбнулась ли ему удача. «Он бросился к столу и с нарастающим чувством уверенности стал сличать номер. И — выигрыш! «Гитара» — было обозначено. Николай был счастлив. Играть на гитаре он не умел, но главное — выигрыш! Никто в школе никогда не выигрывал, а ему — повезло! Никому ничего не говоря, он отправил заказным ценным письмом лотерею в адрес тиражной комиссии, оттуда пришел ответ и вопрос, не желает ли он получить выигрыш деньгами? «Только гитарой в гарантированном мне законом СССР порядке, а не жульничество!» — сердито написал Николай. Через три недели он получил уведомление о посылке и с замирающим сердцем помчался на почту. Там ему объяснили, что посылка — наложенным платежом и для получения ее ему следует заплатить 8 руб. 30 коп. Николай побежал домой, схватил из книжного шкафа несколько книг отца, по которым тот учился в техникуме и которые ему, работающему прорабом на стройке, давно были не нужны, отнес их в магазин «Букинист» и сдал за 10 руб. 18 коп. В результате он получил-таки выигрыш — гитару стоимостью 7 руб. 50 коп., выпущенную, как свидетельствовала наклейка внутри корпуса, Мозжихинским деревообрабатывающим комбинатом. Гриф ее болтался, дека имела трещину, металлические струны басов под пальцами визжали, как сто рожающих кошек, но Николай с помощью приятеля-гитариста довел ее до ума, и у того же приятеля перенял несколько аккордов. А дальше учился уже сам, но серьезно, по самоучителю Иванова-Крамского. После школы он стал подрабатывать музыкантом в ресторане, обивая порог филармонии и пытаясь проникнуть в какой-нибудь профессиональный вокально-инструментальный ансамбль. И ему повезло, его взяла на сельские гастроли ритм-гитаристом вместо запившего музыканта группы «Созидатели». Николай прошел нелегкую практическую музыкальную школу, он играл и на бас-гитаре, и на ударных, и за «Ионику» вставал, и перкуссией действовал, и даже саксофон освоил! Кроме этого, у хваткого парнишки, трезвенника и скромника, обнаружились организаторские способности, и вскоре он стал по совместительству чем-то вроде администратора ансамбля. Шли годы, он превратился в администратора матерого, вся страна знала его — и помнит сейчас…»

Комичный эпизод с лотерейным выигрышем, за который пришлось изрядно приплатить, радикально изменил жизнь подростка, приобщил его к музыке. А сколько таких известнейших в гитарном мире людей, некогда совершенно случайно взявшихся за инструмент, чтобы с ним больше не расставаться!

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ СВИНАРЕНКО

Свинаренко, Игорь Николаевич (родился в 1957) — русский писатель. Издатель журнала «Медведь». Автор книги «Сильно умные разговоры про успех».

Про певицу Людмилу Зыкину существует множество историй, большинство из которых — обычные сплетни. Вроде той, будто она была знакома со Сталиным. Но то, что звезда советской сцены когда-то пела с «битлами», истинная правда. Вот как рассказывает об этом эпизоде публицист Игорь Свинаренко в книге «Наши люди». Однажды во время гастролей в Америке Зыкина обедала в ресторане. Спустя несколько минут в зале появилась ливерпульская четверка. Им сообщили, что есть возможность познакомиться с советской знаменитостью.

«— Я стала с ними петь «Вниз по Волге-реке».

–

Ну а они?

–