Музыкальные способности сэра Хадсона невелики. Тем не менее, маленький хвастун все же был способен выполнять не только роль наседки, но и кулинара!
Один из героев романа Вальтера Скотта «Сент-Ронанские воды» готовится к карнавалу и принимает «облик испанского кавалера былых времен. Теперь он щеголял в плаще, с пышным пером на шляпе, шпагой, кинжалом и гитарой, одетый так, словно готовился исполнить серенаду под окном своей дамы. Он был в богато расшитом камзоле, и на груди у него, как принадлежность национального костюма, висела шелковая маска, которую можно было сразу надеть, чтобы избежать нескромного взора».
Это и есть единственное произведение Вальтера Скотта, где описываются не глубины истории, а современность, причем в сатирических тонах. Нельзя не заметить, что автор явно потешается над романтиками, успевшими сформировать ходульный образ идальго: бретера, пылкого любовника и непременно — превосходного гитариста.
ИВАН ИВАНОВИЧ КОЗЛОВ
Козлов, Иван Иванович (1779–1840) — русский поэт, переводчик. В 1821 году ослеп. Лирические стихи, романтическая поэма «Чернец» (1825). Стихотворение «Вечерний звон» (1828, перевод стихотворения Т. Мура) стало народной песней.
Лирический герой элегии «Ночь» Ивана Козлова грезит о встрече с возлюбленной под аккомпанемент гитары: «Он думой тайною в родимый край летал, / Где брак с прекрасною счастливца ожидал. / Гитары трепетной со звонкими струнами / Свивал он песнь любви над тихими волнами…»
Трепетная гитара влюбленного юноши, мечтающего о будущем счастье, была созвучна тревожной лире поэта, потерявшего зрение и живущего воспоминаниями о счастливой молодости, безвозвратно ушедшей в прошлое… И оба они, поэт и его герой, находились под покровом звездной ночи.
ПЬЕР БЕРАНЖЕ
Беранже, Пьер Жан (1780–1857) — французский поэт.
Завоевал известность сатирой на наполеоновский режим («Король Ивето», 1813). Поднял фольклорный куплет на высоту профессионального искусства. Песни Беранже, проникнутые революционным духом, юмором, оптимизмом, простонародной прямотой, приобрели широкую популярность.
Пьер Жан Беранже прославился остроумием и гедонистическим восприятием жизни. Его песни звучали по всей стране — редкий пример прижизненной славы! Свое нравственное кредо он выразил в стихотворении «Бедный чудак». Его герой, гитарист и добрый человек, не стремится к богатству, живет
скромно, если не убого: «Два стула, стол трехногий, / Стакан, постель в углу, / Тюфяк на ней убогий, / Гитара на полу, / Швеи изображенье, / Шкатулка без замка… / Ой ли! Вот все именье / Бедняги-чудака».
Смысл жизни состоит для поэта в творчестве и любви к людям, и Беранже восклицает: «Ты, бедный, — ослепленный / Богатствами других, / И ты, богач, — согбенный / Под ношей благ земных, — / Вы ропщете… Хотите, / Чтоб жизнь была легка? / Ой ли! Пример берите / С бедняги-чудака».
ВАСИЛИЙ ТРОФИМОВИЧ НАРЕЖНЫЙ
Нарежный, Василий Трофимович (1780–1825) — русский писатель. Роман «Российский Жилблаз, или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова» (ч.1–3, 1814) — сатира на дворян-крепостников.
Василий Нарежный вошел в историю нашей словесности авантюрным романом «Российский Жилблаз». Среди многочисленных персонажей этого произведения изображен и некий молодой немецкий барон, лишившийся, ввиду беспутства, родительского доверия. Нужда заставляет его искать счастья за порогом отчего дома. «Скоро свел я знакомство с молодым сыном богатого купца. Дарования мои ему понравились, ибо я играл нехудо на гитаре, изрядно пел и много болтал, в чем он сам был незнающ; а потому уговорил отца своего принять меня к себе бухгалтером в контору. Хотя я и не считал бухгалтерию наукою, как многие теперь хвастают, а просто искусством или ремеслом, но и в ремесле сем был я не искуснее королевского бухгалтера, который, ничего не смысля, кричит о знании своем во все горло».
Из этого отрывка становится ясно, что в начале XIX века немецкий дворянин должен был кое-как владеть грамотой, уметь вести непринужденный разговор, а также играть на гитаре. Последнее качество ощутимо способствовало его светскому реноме.
ВАШИНГТОН ИРВИНГ
Ирвинг, Вашингтон (1783–1859) — американский писатель. Один из создателей жанра романтического рассказа в США («Рип Ван Винкль», 1819, «Рассказы путешественника», 1824, «Альгамбра», 1832). Юмористическая трактовка американской «старины» в хронике «История Нью-Йорка» (1809). Жизнеописания Х. Колумба, О. Голдсмита, Дж. Вашингтона.
Вашингтон Ирвинг, рисуя портрет дочери барона фон Ландсхорста из рассказа «Жених-призрак», считает нужным сообщить читателям, что та «сделала значительные успехи даже в письме: умела подписать свое имя, не пропустив ни единой буквы и так разборчиво, что тетушки читали ее подпись, не прибегая к очкам. Она преуспевала и в рукоделии, снабжая дом изящными дамскими безделками всякого рода; была искусна в самых сложных новейших танцах, наигрывала на арфе и гитаре немало романсов и песен и знала наизусть все трогательные баллады миннезингеров».
Не слишком грамотная девушка, тем не менее, неплохо музицировала, что считалось обязательным для барышни из благородного семейства. Гитара была ее неизменной подругой.
Прославленная книга «Альгамбра» представляет собой блистательный путевой дневник с вкраплениями испанских народных легенд и сказаний, которые автор тщательно записывал во время путешествия. Успех «Альгамбры» был ошеломляющим. Достаточно сказать, что даже в снежной России Пушкин так увлекся одной из новелл, что написал «Золотого петушка» по ее мотивам!
Конечно же, Ирвинг десятки раз упоминает гитару, отмечая ее поистине безграничную популярность и удостаивая гитарную музыку высоких похвал. Приведем некоторые фрагменты из его книги, представляющие большой познавательный интерес.
«Так, ужиная с нашим воинственным другом, мы заслышали звон гитары и щелканье кастаньет, а потом хор завел народную песню. Оказалось, что наш хозяин созвал певцов и музыкантов, собрал окрестных красоток, и теперь трактирный дворик-патио стал сценой подлинно испанского празднества. Мы уселись рядом с хозяином, хозяйкой и командиром отряда под дворовою аркой; гитара гуляла по рукам, и подлинным Орфеем здешних мест был шутник-сапожник».
Через десяток страниц очередная картинка: «Вообще в гостинице было что-то от притона, а в постояльцах — от контрабандистов: в углу, рядом с гитарой, стоял мушкетон».
Говоря о фатоватых горцах Ронды, Ирвинг замечает: «Это охотники поболтать, покурить, мастера побренчать на гитаре, пропеть куплеты своим махам и особенно станцевать болеро».
Рассказывая о Гранаде, американский бытописатель отмечает: «Верхняя аллея — Аламеда, она идет по склону в Дарро; вечером здесь полным-полно народу, а летними ночами встречаются влюбленные, и в поздний час со скамеек слышится гитара».
Или возьмем эпизод с таинственным брюнетом «в пышных бакенбардах»: «Мне случалось видеть, как в ранний час он крался прочь, до самых глаз укутавшись в плащ. Иногда он стоял на углу, переодетый, видимо дожидаясь тайного знака, чтобы пробраться в дом.
Ночью оттуда слышен был звон гитары, и фонарь на балконе переставляли с места на место».
Картина ночи в Гранаде. «Из дворов и садов, с улиц и переулков слышатся переборы бесчисленных гитар и щелканье кастаньет; на высоте эти звуки сливаются в общий отдаленный концерт».
Народный праздник в Гранаде никогда не обходится без музыки. «На площади места свободного не оставалось; семьи и соседи сбивались вместе, словно цыганские таборы: одни внимали заунывному напеву старинных баллад под треньканье гитары, другие шутливо беседовали, третьи танцевали под щелканье кастаньет…»
