Что ни говори, произведения Горького — это художественная документалистика или, если хотите, беллетристическая социология!

Эпопея «Жизнь Клима Самгина» задумывалась Максимом Горьким как летопись жизни русской интеллигенции в конце XIX — начале XX веков. Это масштабное произведение осталось незаконченным, однако первые четыре полновесных тома увидели свет. Нет ничего удивительного, что гитаре, неразлучной спутнице едва ли не каждого образованного человека, пролетарский писатель посвятил множество страниц. Попробуем вкратце отметить, где и при каких обстоятельствах упомянут Горьким этот инструмент.

Детские годы Клима Самгина. Девочка Лида, его подруга, с наивной серьезностью говорит ему:

«— До того, как хворать, мама была цыганкой, и даже есть картина с нее в красном платье, с гитарой. Я немножко поучусь в гимназии и тоже стану петь с гитарой, только в черном платье».

Еще одно детское воспоминание. «Глафира Исаевна брала гитару или другой инструмент, похожий на утку с длинной, уродливо прямо вытянутой шеей; отчаянно звенели струны, Клим находил эту музыку злой, как все, что делала Глафира Варавка».

Настали студенческие годы. «Молодцеватый Маракуев и другой студент, отличный гитарист Поярков, рябой, длинный и чем-то похожий на дьячка, единодушно ухаживали за Варварой, она трагически выкатывала на них зеленоватые глаза и, встряхивая рыжеватыми волосами, старалась говорить низкими нотами, под Ермолову, но иногда, забываясь, говорила в нос, под Савину».

Вечерами устраиваются импровизированные концерты. «Поярков виртуозно играл на гитаре, затем хором пели окаянные русские песни, от которых замирает сердце и все в жизни кажется рыдающим».

Сцена одной из попоек, в которой принял участие Самгин. «Среди комнаты стоял Владимир Лютов в длинной, по щиколотки, ночной рубахе, стоял, держа гитару за конец грифа, и, опираясь на нее, как на дождевой зонт, покачивался. Присматриваясь к вошедшим, он тяжело дышал…»

«Дьякон углубленно настраивал гитару. Настроив, он встал и понес ее в угол, Клим увидал пред собой великана, с широкой, плоской грудью, обезьяньими лапами и костлявым лицом Христа ради юродивого, из темных ям на этом лице отвлеченно смотрели огромные, водянистые глаза. Налив четыре больших рюмки золотистой водки, Лютов объявил:

–

Польская старка! Бьет без промаха».

Наутро дьякон, обучавший Макарова игре на гитаре, вновь попадается на глаза Климу. «Дьякон, еще более похудевший за ночь, был похож на привидение. Глаза его уже не показались Климу такими огромными, как вчера, нет, это довольно обыкновенные, жидкие и мутные глаза пожилого пьяницы… Человек для анекдота. Он и говорит языком рассказов Горбунова.

–

Гитара требует характера мечтательного.

–

Костя, перестань терзать гитару, — скорее приказал, чем попросил Лютов».

Вообще дьякон — очень колоритный персонаж, из породы мечтателей. «Вот он, перестав обучать Макарова игре на гитаре, спрашивает Клима:

–

А вы к музыке не причастны? И, не дожидаясь ответа, мечтает, барабаня пальцами по колену:

–

Расстригут меня — пойду работать на завод стекла, займусь изобретением стеклянного инструмента. Семь лет недоумеваю: почему стекло не употребляется в музыке? Прислушивались вы зимой, в метельные ночи, когда не спится, как стекла в окнах поют? Я, может быть, тысячу ночей слушал это пение и дошел до мысли, что именно стекло, а не медь, не дерево должно дать нам совершенную музыку. Все музыкальные инструменты надобно из стекла делать, тогда и получим рай звуков. Обязательно займусь этим».

Шли годы. Упоминавшийся ранее Поярков сильно изменился со дня ходынской катастрофы. «Этот омрачнел, опустил голову, утратил свою книжность, уже не говорил рублеными фразами и вообще как-то скрипел, точно надломленный. Он отращивал бороду из серых, прямых, как иголки, волос, и это состарило его лет на десять. Появлялся он у Варвары изредка, ненадолго, уже не играл на гитаре, не пел дуэты с Маракуевым.

–

Предпочитаю изучать немецкий язык, — ответил он Самгину на вопрос о гитаре, — ответил почему-то сердитым тоном».

В завершение краткого обзора приведем описание одной из барских усадеб, в которой гостил Клим Самгин. «Вышли в зал, сыроватый и сумрачный, хотя его освещали два огромных окна и дверь, открытая на террасу. Большой овальный стол был нагружен посудой, бутылками, цветами, окружен стульями в серых чехлах; в углу стоял рояль, на нем — чучело филина и футляр гитары; в другом углу — два широких дивана и над ними черные картины в золотых рамах».

Словом, гитару на Руси, читая Горького, можно повстречать всюду. И как можно забыть мечтания его героя, пропойцы-дьякона о стеклянной гитаре, которая создаст для человечества «рай звуков»!

ПЁТР НИКОЛАЕВИЧ КРАСНОВ

Краснов, Петр Николаевич (1869–1947) — генерал-лейтенант (1917). В августе-сентябре 1917 года — командир 3-го конного корпуса. В октябре 1917 года вместе с А.Ф. Керенским возглавил антисоветские вооруженные выступления. В 1918–1919 годах — атаман Войска Донского и командующий белоказачьей армией. С 1920 года — в эмиграции. Во время Великой Отечественной войны сотрудничал с гитлеровцами. По приговору советского суда повешен.

Петр Николаевич Краснов, тот самый знаменитый белый генерал, в романе «От двуглавого орла к красному знамени» мастерски рисует офицерскую жизнь. Блестяще выписана сцена дружеской пирушки с женщинами. «Гриценко, молодой ротмистр, с черными как смоль чуть вьющимися волосами, смуглым лицом… в маленьких лакированных сапогах, забрался с ногами на ковровую софу и, небрежно развалясь, бренчит на гитаре. Китти в бальном голубом шелковом платье с рукавами с большими буфами у плеча и Владя в таком же розовом платье полулежат рядом». Колоритная и зримая картина!

Обратимся к другому эпизоду. Походный бивак. Солдаты, под управлением взводных, разбивают лагерь. Офицеры тем временем отдыхают: кто-то играет в теннис, кто-то лежит в палатке, кто-то озабоченно чистит ногти. «Два мира, живущих вместе, но недоступных один другому. Саблин, наблюдая из своей палатки за биваком, чувствовал это. Он сознавал ненормальность этого, ему казалось, что и ему надо пойти к солдатам что-то делать, о чем-то говорить с ними. Рядом в палатке бренчал на гитаре Гриценко. Саблин подошел к нему. «Павел Иванович. Не надо ли мне пойти в эскадрон? Может быть, надо что-либо сделать?» — спросил он. Гриценко перестал играть, поднял на Саблина свои большие черные глаза, посмотрел на него с недоумением и сказал: «Зачем? Только мешать будешь. Там вахмистр и взводные без тебя лучше управятся».

Гитара повсюду с такими людьми, как Гриценко: на отдыхе, на марше. Без нее офицер чувствует себя тоскливо, неуютно. Звуки струн скрашивают вынужденное безделье, когда он свободен от службы. Гитара — символ расслабленности и неги, мирного наслаждения прелестью жизни.

АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ КУПРИН

Куприн, Александр Иванович (1870–1938) — русский писатель. Социальным критицизмом отмечены повесть «Молох» (1896), в которой индустриализация предстает в образе завода-монстра, порабощающего человека физически и нравственно, повесть «Поединок» (1905) — о гибели душевно чистого героя в мертвящей атмосфере армейс

кого быта, повесть «Яма» (1909–1915) — о проституции. Многообразие тонко очерченных типов, лирических ситуаций в повестях и рассказах «Олеся» (1898), «Гамбринус» (1907),

«Гранатовый браслет» (1911). Циклы очерков («Листригоны», 1907–1911). В 1919–1937 годах — в эмиграции, в 1937 году вернулся на родину. Автобиографический роман «Юнкера» (1928–1932).

Герой рассказа Александра Куприна «Телеграфист» Саша Врублевский, мягкий и добрый человек, обращается к автору со словами укоризны, пеняя за верхоглядство и плохое знание реальной жизни: «Несправедливые вы люди, господа писатели. Как только у вас в романе или повести появится телеграфист, — так непременно какой-то олух царя небесного, станционный хлыщ, что-то вроде интендантского писаря. Поет под гитару лакейские романсы, крутит усы и стреляет глазами в дам из первого класса. Ей-богу же, милочка, такой тип перевелся пятьдесят лет тому назад».