Элим промолчал, но бросил на Рема многозначительный взгляд, мол, с каких это пор драться и восхищаться мной – плохие развлечения? К слову, на ринге утром эти двое сцепились не на жизнь, а на смерть, в итоге вышли с ничьей и Элим расстроенный таким поворотом дел закруглил свою ринговую карьеру.
- Может, Кли нам споет? – воодушевился рандомный безликий, который успел усесться на свободное место у нашего кострища, - это будет самым прекрасным развлечением.
Я слышала этот голос постоянно, мужчина был местным заводилой типа Тита до замужества и все светлое время суток мелькал у меня перед глазами, улыбаясь во весь рот, видимо, чтобы показать щербинку между зубами. За день он успел расчистить небольшой квадрат брусчатки, вырыть яму и построить сверху туалет из досок для меня, когда узнал, что я все еще хожу в кустики. Если честно, мне впервые презентовали такой подарок.
Я не знала имени, тем более что расхаживал он без капюшона. К слову, довольно казистый, с некогда темными волосами, которые теперь заметно побелели по вине моего недавнего всплеска силы и тонкими губами, постоянно искаженными в улыбочке. От него веяло щенячьей преданностью, только не хватало тонкого виляющегося хвостика за спиной, потому что сверкающий взгляд уже был.
Он вызывал у меня симпатию и именно поэтому имени я не спрашивала. Мне не нужна была внезапная восьмая метка, я и без того уже вся в татуировках и ревностных взглядах.
- Нет, петь не буду, не люблю пытки для окружающих, - отмахнулась я, поерзав на коленях у Варта, на которых с уютом сегодня устроилась.
- Тогда, может, станцуешь? – хмыкнул Аджах, стоящий в тени, потому что его не приглашали, опершись об стену одного из домов и некультурно подслушивая, - тем более я знаю, телом ты владеешь превосходно.
Мои щеки вспыхнули то ли от смущения, то ли от злости.
- Станцую, - тихо проговорила я, - но сегодня только для Варта, - проговорила имя того мужа, который первый всплыл в голове, - и то наедине, ты можешь подглядывать в щелочку, тем более, это в твоем духе, - бросила ответочку.
От Аджаха повеяло таким холодом, между нами почти выросла стена, и я была уверена, что довела его до тихой ярости. Теперь я достаточно хорошо видела в темноте, чтобы заметить, как ходят желваки на его лице.
В тот момент поняла, что притихли все, а Варт лучиться радостью и нетерпением и уже во всех красках представляет, как я танцую перед ним, очень страстно извиваясь.
Язык мой – враг мой.
- Для начала предлагаю вернуться в мою родную Общину, - отвернувшись к костру, снова проговорила я, пытаясь вернуть тему в прежнее деловое русло, - там есть неплохие люди, уверена, все вместе мы сможем найти общий язык.
- Кли, как только мы такой толпой приблизимся к человеческому поселению, то станем живым щитом, изрешеченным пулями, - попытался вразумить меня Рем, - это не убьет никого из нас, но может вывести из строя. До этого никто не лез в человеческие муравейники добровольно.
- Они должны будут выслушать. Выбора не останется. Я хочу заботиться не о тех, что держит в руках оружие, а о простых людях, которые голодают и болеют круглый год. Я жила в этом и видела всю нищету и упадок. Видела смерти. Каждый день. И сейчас владею силой, способной многое исправить. Я собираюсь устроить революцию и свергнуть тех, кто держит простых людей в тисках.
- Ты уверена, что люди, которые выгнали, заслуживают твоего возвращения? – спросил Варт.
- Нет, не уверена. Более того, там не осталось никого, кто был бы мне близок. Но это стоит того. Да, первое время они будут думать, что мы пришли по их души. Я была такой же, боялась вас. Но теперь знаю, что вы не чума человечества. Косвенно безликие виновники многих бед людей и в подробностях мне только предстоит разобраться, но людей погубило невежество.
ГЛАВА 36
Тишина, в которой каждый задумался о своем, стояла недолго и неубедительно.
Тем временем на лагерь опускалась темнота, заталкивая круглое Солнце куда-то за горизонт. Маленькие костерки стали разгораться повсюду, безликие грелись и готовили остатки еды, дым шел во все стороны.
За день мы не продвинулись дальше и не решили почти никаких вопросов, я утонула в лагерном быту и теперь корила себя. А может ну его все? Хотелось сбросить командование организационными вопросами на Рема или Элима. Но это было бы нечестно. Это не они набрали столько нуждающихся, чтобы решать их проблемы.
- В этом есть свой резон, ты думаешь в верном направлении, маленький ядовитый цветочек, - снова взялся ехидничать Аджах, - вот только мы чутко чувствуем враждебность, и тебе придется хорошенько следить за каждым из своих подопечных, чтобы никто не свернул шею какому-нибудь зарвавшемуся аборигену.
- Там есть женщины, - пошла в нападение я, - понятно, что от своих мужей я никуда не денусь, но свободные безликие смогут завести себе даму сердца, если желающие найдутся. Может, обнаружим еще одну эсфиру, всем станет легче. В плюсе будут и люди, и вы. И я, в конце концов.
- Ты в единственном экземпляре, - парировал Аджах.
- Вот только не нужно говорить загадками. У тебя есть, что сказать прямо? Ты обещал мне многое рассказать, но только ехидничаешь.
- Ты хочешь, чтобы я при всех сказал то, что может тебя скомпрометировать?
- Никто не изменит наше мнение о Кли в худшую сторону, - вступился Тит, и в сердце его горело столько уверенности в собственных словах, что я немного опешила.
Несмотря на все он считает меня идеалом. Это и пугает, и восхищает. Хотя нет, больше всего удивляет то, что все мои мужья солидарны с этим мнением. Элим сидел тихо и даже будто не слушал разговор, но все было обманчиво, сила позволяла мне видеть больше – он был готов в любой момент оказаться рядом с Аджахом, чтобы его… нейтрализовать, если мне вдруг станет слишком неприятно.
Рем вообще испытывал ко второму наместнику почти такую же личную неприязнь, как и Тит, но, как всегда, старался мыслить разумно, с рациональным подходом.
А Трой ко всему прочему чувствовал еще и вину. Мне пришлось сосредоточиться на нем дольше и копнуть в сознание глубже, чтобы разобраться, в чем дело. Оказалось, в ту ночь, когда Аджах притворился Титом, я заснула на руках у Троя. И это он передал меня на руки наместнику, думая, что тот просто занесет меня в палатку. Сначала он не решался выпускать меня из объятий, но Аджах настаивал, и мужчина уступил.
Остальные мужья отругали его за это, когда Тит рассказал всем о ночном происшествии, и теперь Трой чувствовал себя потерянным. Душу кольнула тревога за него. Мне не хотелось обижаться или в чем-то его винить, поэтому слезая с колен Варта, перебралась к удивленному Трою, прижавшись щекой к его голове.
Находясь в одной семье, безликие действовали как один организм, если что-то случалось в отношении меня – знали все. Они редко посвящали меня в свои разборки. Не хотели каждый раз дергать, все-таки между столькими мужчинами всегда будут какие-то вопросы или бытовые конфликты.
Я не была идеальной в отношении к ним, не слишком задумывалась о чувствах всех, увлекаясь кем-то одним, да и что уж греха таить, человек я не самый благородный. Из-за меня умер Джеф, я сама убила человека, а сейчас сомневаюсь во всем, что было мне дорого, как память из детства. А ведь воспоминания из детства – то единственное, в чем, как мне казалось, нельзя было усомниться.
- Очнись, малец, - ответил второй наместник Титу, - ни в одном из миров нет ничего идеального. И либо ты учишься принимать важное со всеми недостатками, либо разочаровываешься каждый раз на пустом месте, даже если сам не сделал ничего, чтобы принять истину, - иронизировал безликий в тени.
- Что ты имеешь в виду? – нахмурился Тит, я видела, что он на грани и вот-вот может вскочить, чтобы броситься в напрасную драку.
- Ты можешь говорить здесь, Аджах. У меня от мужей секретов нет.
- Ты действительно особенная, Кли. Но сама не сделала ничего, чтобы заполучить эту силу, за тебя все сделали родители.
