Зря я плохо подумал об этих людях. Осторожность не лишняя, но эти двое чисты душами перед моей госпожой. Оба одеты, и девушка даже не расплела своих локонов.

Ухмыльнулся и освободил руку бастарда от непосильной задачи. Подсунул ладонь под теплое тельце младенчика, поднял. Подумать только, сейчас я держу на руках будущее всего эльфийского царства. Кроха морщит носик, раскрывает бесшумно рот.

Здесь поить его точно не стоит. Пусть спит подруга хозяйки, пусть отпугивает демонов своим храпом от обоих жених. Славные люди, честные, добрые.

Дочь Морриган отгоняет от дома все тени дурных чувств. И я этим счастлив. О плохом думать не буду.

В гостиной сполз с кресла на пол Саша и тоже сладко храпит. Пусть так. Не стану здесь проходить в кухню и грохотать посудой.

Осторожно взял в свободную руку ещё теплую крынку парного молока. Эликсир жизни, скольких детей всех видов и рас оно воскресило. Больных на ноги ставит. И эльфенок на нем подрастет, станет сильным, привяжется к нам, будет считать родными. Придет час, и забота окупится сторицей. Эти крохотные ручки смогут поднять настоящий меч. Встанет Великий лес на защиту Анастейши.

Хотя, если признаться себе самому, я бы и без этого стал нянчить кроху. Иначе не смог бы поступить. Теперь уже точно.

Чуть поправил на нем одеяльце, — одной рукой неудобно, — и вышел сквозь двери в квартиру. Здесь гораздо прохладней, зато ни я, ни дитё не нарушим чужого сна. Положил малыша на диван и принялся хлопотать у плиты.

Процедил сквозь ткань молоко в небольшую бутылку, все, конечно, не поместилось. Поставил баночку в кастрюльку с водой и провернул рукоять странной плиты.

Сполоснул под водой особую соску, Саша сказал, что это нужно делать. Не знаю, по-моему, это лишнее, но пускай так.

Капнул немного молока на запястье и ничего не почувствовал, ни жара, ни холода. Значит, пора кормить. Вон как машет ручонками. Да, с ягненком было бы проще, он хоть на ногах стоит с первого дня. Ничего, справлюсь и с этим малышом.

Осторожно взял на руки, приставил искусственный сосок к губкам. Сосет, да ещё как жадно! Крепкий воин получится из него со временем. Все приметы о том говорят. Ещё бы писать не в штаны научился.

За окном сумрачно, крупными каплями падает дождь, чирикает сумасшедшая птица. Здесь время не торопится, отстаёт от нашего на добрую четверть суток.

Вдруг я услышал, как повернулся ключ в дверном замке. Гости хозяйки? Она не говорила, что ждёт кого-то.

— Саша, я иду тебя убивать! — прокричала женщина, и ребенок дернулся в моих руках. Бежать в дом уже поздно. Да и зачем? Хозяйка все равно спит, будить не велела.

— Александр, вы поступили с матерью дурно!

— Толик, иди, сама разберусь, — и снова в крик, — Александр!

Уж не дракон за ли пожаловала к нам в гости? Или демоница? Вот черт. И Лео нет. Никто не поможет встречать гостей.

Глава 30. Настя

Судя по грохоту, в дверь моей спальни ударил таран. Почему бы и нет? Этому я бы теперь ничуть не удивилась.

Если это не таран, то зачем меня будить-то в такую рань? Я что, жаворонок? Я гибрид совы с перепелкой. Предпочитаю ночной образ жизни, но проснуться на запах еды могу даже в несусветно ранее утро.

— Да! — произнесла я голосом изрядно уставшего и к тому же охрипшего дракона.

— Госпожа, дозвольте войти, — почти пропел бархатным голосом Далет. Как ему удается быть бодрым на рассвете? Святой человек. Или блаженный?

— Дозволяю, — упала я носом в подушку. Лео, судя по всему, ещё спит или прикидывается спящим. Ему-то можно, он раб в этом доме. А мне, хозяйке, нельзя. Ну, что за свинство?

— Позвольте доложить о делах, сиятельная, — судя по голосу берсерк весьма смущён. С чего бы это? Я вроде бы сплю под одеялом. Приоткрыла слегка правый глаз. Ну, да. Накрыта по самые уши.

— Позволяю, — произнесла я вместо «убью гада!»

— Лео покинул дом на рассвете, и я не уверен в том, что он собирается возвращаться.

— Он взрослый. Как-нибудь сам разберётся. Спасать второй раз не буду.

— Согласен с вами. Господин Александр недавно встал и покинул дом. Полагаю, он собрался купить себе особняк.

— Туда ему и дорога! — промычала я в подушку. Далет — это глосовая почта. Нет, как минимум, лента новостей. И как только ее выключают? Может, подушкой в него запустить? Нет, слишком лень. На кой черт ему только пришло в голову будить меня так рано. Спала бы ещё и спала.

— Господа Анна и Анджей честны перед вами. Оба ночевали одетыми. Бастард на полу, возле колыбели с эльфийским младенцем.

— Жаль!

— Простите?

— Я надеялась пристроить их обоих в хорошие руки друг другу, — берсерк подавился, и мне пришлось приоткрыть один глаз. Вроде, прокашлялся. Вот и славно.

— В вашу земную квартиру пришла женщина.

— Ты открыл ей дверь? — великий подвиг — повернуть голову. Второй глаз открылся с невероятным трудом.

— У госпожи был собственный ключ.

— Только не говори, что это была хозяйка квартиры, приподняла я голову над подушкой и тут же уронила обратно. Далет не слишком взволнован, значит, ничего плохого не случилось.

Гостей я могу принимать согласно пятому пункту договора. На Земле сейчас день. В квартире прибрано, парни постарались на славу. Все же есть от них толк. Спросит, скажу, что ко мне приезжал институтский друг из… ну пусть будет, Анголы. Там смуглых вроде бы много. По-русски говорит не слишком хорошо, вот и нес всякую ахинею. Сомневаюсь, что берсерк ляпнул уж совсем что-то не то. Да и потом, если бы выяснилось, что в квартире появился пролом в другой мир, вокруг моей постели сейчас толпился бы не Далет, а участковый, полиция и ОМОН. Как же! Стену сломали! Не квартиранты, а вандалы!

— Это мать господина Александра. Гадина Николаевна.

— Только не говори, что ты её ТАК называл, — весь сон как ветром сдуло, путаясь в одеяле, я подлетела на ноги. Свекровь тут, Лео смылся, Анджей и Анютка вели себя как целомудренные девственники! Что за день-то сегодня такой? Ещё и Сашка куда-то ушел.

— Полагаю, что нет. Гадина Николаевна приняла меня за нелегала-мигранта, которого вы подобрали в порту по своей доброте.

— Фух! — схватилась я пальцами за одежду, — Отвернись! Дальше что было? Чупокабр здесь, уже хорошо! Вурдалак? Ага, вижу. Несчастье, это ты его сожрал?

— Я сплю! Только изверги способны разбудить фамильяра в такую рань.

— Вурдалаки приобретают форму скелета с первыми лучами солнца.

— Отлично. Не подглядывай, — скинула я с себя ночную рубашку.

— Гадина Николаевна приняла младенца за своего внука.

— Что?!

— Госпожа взяла младенчика на руки, восхитилась его статями и нарекла Ярославом.

— Кем?!

— Ярославом.

— Чудесное имя для эльфа! Надеюсь, хотя бы не Мудрым? Далет, застегни молнию, у меня руки трясутся! Дом, не мог подкинуть мне нормальную одежду, а? Вечно какие-то извращения! То платье, то халат до полу. За что ты меня так не любишь?

— Ты в моем сердце, великолепная ведьма, — пробасил пол своим скрипом. И на лопатки мне опустились теплые ладони мужчины. Я уже, кажется, за всей суетой начала забывать, как это бывает. Обжигающее, ничего не значащее для нас обоих, — я надеюсь? — прикосновение. Взволнованное дыхание красавца щекочет шею, будоражит чувства. «Не он!» — набатом бьёт сердце о ребра. И все же я откликаюсь. Не я, моя женская суть. Ласково и почти нежно сходится платье. Мимолётная забота. Как же я скучала по ней. Нет в мире ничего слаще, чем почувствовать себя той, о которой пекутся всем сердцем. Такие касания ни с чем спутать нельзя. И все же я не готова ни ответить на них, ни сполна насладиться. Просто, наконец, чувствую себя женщиной. Позабытое и столь желанное чувство. Спасибо, Далет, что напомнил.

— Исполнено, — выдохнул он в мой затылок.

— Благодарю, — как можно холодней ответила я.

— Госпожа, дозволено ли мне будет обратиться к вам с просьбой? Я был бы безмерно благодарен вам за…