Кровь. Море крови.

И трупы. Повсюду.

Выпотрошенные тела, оторванные конечности, перерубленные шеи, внутренности, разбросанные по всем возможным поверхностям.

Розовая слюна, стекающая из оскаленных пастей монстров.

Алые капли, соскальзывающие и падающие на землю с остро заточенных лезвий топоров.

Даже сквозь плотно сомкнутые веки не перестаю видеть мелькающие перед глазами ужасающие картины. Все это происходит по моей вине.

Лоб болит от той силы, с которой я прижимаю его к коленям, в ушах звенит из-за непрекращающегося завывания сирены, предупреждающей о красном уровне опасности, а внутри черепной коробки гудит от нескончаемого потока мыслей.

Я обязана собрать их в кучу, взять волю в кулак и сделать то, что должна.

Найти и спасти Веронику.

Я делала это годами и сейчас ничего не изменилось, пусть уровень опасности стал другим, моя цель неизменна.

Чувствую теплое прикосновение к позвоночнику, заставляю себя повернуть голову и взглянуть на Кроу, который что-то говорит. Его губы шевелятся, но я не слышу ничего, кроме воя сирены и эха болезненных криков разрываемых на части жертв метаморфов, что до сих пор раздаются в ушах. Приходится приложить титанические усилия, чтобы избавиться от воплей ужаса и боли и понять, что Кроу зовет меня по имени.

Несколько раз моргаю и концентрируюсь на Охотнике, которому что-то понадобилось в самый неподходящий момент. Творящаяся жуть на какое-то время выбила из меня способность ясно мыслить и полностью заслонила собой окружающую реальность. Мне нужно еще хотя бы пару минут, чтобы взять себя в руки. Но Кроу не дает ни секунды на это.

– Виктория! – требовательным тоном зовет он, жестко глядя в мои глаза.

Мотаю головой из стороны в сторону, не в силах избавиться от изображения ужасов, кажется, намертво прилипших к внутреннему взору.

– Что я натворила? – выдавливаю хриплым голосом и судорожно вздыхаю.

Мартин обхватывает ладонями мои плечи, заставляя распрямиться, и произносит с непоколебимой уверенностью:

– Это не твоя вина. Соберись, сейчас не время…

Не дослушиваю. Запрокидываю голову и нервно смеюсь, глядя в светлый потолок автомобиля.

– Перестань, Кроу, – прошу приглушенно, пытаясь освободиться из его захвата, но он становится лишь сильнее. – Ты ведь видел то же, что и я. Ты видел, что сделал Линкольн.

Мартин ловит и удерживает мой взгляд, вопросительно вскидывает брови, словно для него совершенно неочевиден смысл того, о чем я говорю.

– И? Ответственность за поступки О’Брайена лежит только на нем.

Знаю. Но если бы не я, ничего подобного бы не случилось. Линкольн до сих пор был бы заперт в Хейдсе, а все те люди были бы живы.

– Я помогла ему сбежать, – произношу не дрогнувшим голосом, целиком и полностью осознавая всю степень своей вины. – А он привел сюда…

Кроу до боли стискивает мои плечи, слегка встряхивает и жестко перебивает:

– Нет! Если ты включишь мозг, то поймешь, что все совсем не так.

Он выжидательно смотрит на меня, но чуда не случается. Просветление, на которое намекает Охотник, и не думает снизойти. Вскидываю руки, чтобы избавиться от хватки Кроу и отстраниться от него, и только сейчас понимаю, что до сих пор сжимаю рукоять пистолета, которая кажется нестерпимо горячей.

Мартин еще раз легонько встряхивает мое тело и наклонятся чуть ниже, едва не коснувшись своим носом моего, отчего у меня перехватывает дыхание. Он находится непозволительно близко, но я не могу отстраниться по той простой причине, что некуда.

– Ну же, Виктория, – настойчиво произносит он, заметно понизив голос, – сейчас не время предаваться страданиям. Мне нужно, чтобы вернулась та девушка, которая водила за нос половину Нордена. Ситуация не приемлет других вариантов.

Рвано выдыхаю и медленно киваю. Вот в этом он прав. Кроме того, изменить я все равно ничего не могу. Линкольн уже на свободе. И он привел из-за Барьера Ремиссию и метов. Мне остается взять себя в руки и найти сестру. Она нуждается во мне, и я не имею права подвести Рони.

– Черт! – внезапно орет Хайден, о существовании которого я совершенно забыла, как и о том, что мы вообще-то до сих пор несемся куда-то на машине, а за ее пределами разразился настоящий хаос. – Держитесь крепче!

Кроу, наконец, ослабляет захват и поворачивается на голос. Делаю то же самое и едва не роняю пистолет, когда чисто инстинктивно хватаюсь за спинку переднего сиденья. Глаза непроизвольно расширяются, и я не могу оторвать ошеломленный взгляд от гигантского мета, неотвратимо несущегося прямо на нас и слишком быстро сокращающего расстояние до машины. Из-за того, что вся проезжая часть забита транспортом, Хайдену даже свернуть некуда, отчего становится совершенно ясно – столкновения не избежать.

Кроу грязно ругается и выкрикивает в сторону Мура совершенно сумасшедшую вещь:

– Хайден, открой мое окно!

Видимо, Дерек не считает приказ чем-то странным, потому как краем глаза я замечаю стремительно ползущее вниз боковое стекло со стороны главаря Охотников. Вой сирены становится в десять раз громче, и я борюсь с желанием зажать уши руками. Кроу тем временем склоняется к сумке, лежащей на полу между нами, быстро достает из нее автомат, а в следующую секунду бросается вправо.

Резко поворачиваюсь в его сторону и с изумлением наблюдаю, как Мартин хватается левой рукой за потолочную ручку над дверью, а затем ловко выбрасывает верхнюю часть тела из окна. Кажется, от этого зрелища мои глаза расширяются еще сильнее, и я непроизвольно вскрикиваю. Кроу открывает огонь по метаморфу, хотя я понятия не имею, как он вообще может прицелиться на такой скорости.

Внедорожник вдруг резко виляет вправо, не успеваю заметить по какой причине Хайдену взбрело в голову именно сейчас заняться подобными лихачествами. Не отрываю ошарашенного взгляда от Мартина, которого бросает в ту же сторону, что и автомобиль, и Охотник едва не вываливается наружу. Роняю пистолет на сиденье и хватаюсь за темные брюки Кроу, который по-прежнему палит по метаморфу, будто ничего не произошло.

– Что ты творишь? – ору, что есть силы цепляясь за его ноги, чтобы этот идиот не вылетел, когда произойдет столкновение с метом.

Кроу выпускает две короткие автоматные очереди подряд, но я даже не думаю повернуть голову в сторону его цели. Охотник чуть склоняется к окну и что-то кричит. Из-за громкости сирены, рева мотора и невообразимых звуков, что издает скорее всего раненый мет, не могу разобрать слов.

Подаюсь вперед, ощущая, как натягивается и врезается в живот ремень безопасности, а ребра протестующе скрипят, но и не думаю сдаваться. Вцепляюсь в бедра Кроу с такой силой, словно от этого зависит моя жизнь. Хотя, если судить по тому положению, в которое он себя загнал, скорее наоборот. Если я не смогу его удержать, он непременно вывалится, и ничем хорошим это не закончится.

– Что?! – вновь кричу я.

Кроу склоняется еще ниже, и наши взгляды пересекаются. Замечаю на его лице ухмылку и чуть ли не силой заставляю себя не разжать онемевшие пальцы. Если он скажет какую-нибудь пошлость, клянусь, я так и сделаю.

– Пусть Хайден возьмет вправо!

Быстро смотрю за спину Мартину и трясу головой.

– Там же стена!

Ухмылка пропадает с лица Охотника, в глазах появляется жесткое выражение.

– Делай, как говорю!

Стискиваю зубы, посильнее впиваюсь ногтями в бедра Кроу, испытывая странную тягу сделать ему больно. Может, тогда он начнет вести себя как нормальный человек. Но, похоже, ему плевать, потому как Мартин уже снова стреляет по мету.

Поворачиваюсь к Дереку и едва не задыхаюсь от ужаса. Столкновение вот-вот произойдет, даже несмотря на то, что тело чудовища периодически вздрагивает от врезающихся в него автоматных очередей. Очевидно, при такой скорости и маневренности мета, Кроу не может попасть в голову и убить тварь.